Приходят кайры с докладом.
Сперва плохое: нельзя незаметно отступить из особняка. Позади него — сквер, в котором рыщут молодчики; по сторонам — постоялые дворы, набитые людьми Адриана. Попав в осаду здесь, придется прорываться с боем.
Затем — хорошее. Его, к счастью, больше. Дорога от особняка к Палате Представителей взята под контроль. Расставлены посты и дозоры, разработана система знаков. На этом пути вражеская засада невозможна. И здание Палаты вполне пригодно для обороны. Перед ним — большая, хорошо наблюдаемая площадь. По бокам от Палаты — счетный зал казначейства и городской суд Фаунтерры. С тыльной стороны примыкают богословский факультет университета и центральная пожарная часть. Все это — крепкие, высокие здания, стоящие близко друг к другу. Их легко объединить в слитный укрепленный район. Такое препятствие возьмет опытная штурмовая пехота с лестницами и таранами — но не чернь с дубинками.
Все сказанное офицеры отмечают на карте. Вряд ли это секрет для Адриана: он-то знает свой город лучше, чем кайры. Однако Эрвин убежден: в данный момент Птаха-без-Плоти следит за ним… И, стало быть, не следит за Ионой.
Сестра появляется сразу, как только кайры ушли. От ее веселья не осталось и следа. Иона бледна, сосредоточена, идет неверными шагами. В пальцах дрожит лента голубиной почты.
— Эрвин, получено письмо… Это то, о чем я подумала?..
Голос ломается, как стекло. Эрвин берет ленту из рук сестры. Читает:
«Готовы исполнить заказ. Имеем человека во дворце. Предложенная вами цена устраивает. Дайте знак, и все будет сделано». На месте подписи — маленький рисунок жабки.
Эрвин разводит руками:
— Сестрица, проблемы надо решать. А наши мечты должны сбываться.
— Милый мой, разве это не бесчестие? Разве можно так?! Мы — Ориджины, а не…
Она проглатывает мерзкое сравнение.
Эрвин подводит ее к портрету Адриана:
— Посмотри на него, родная! Ты забыла, о ком идет речь? Благородство — для равных нам, а это — подонок и бандит! Он опустился так низко, что вступил в банду. Знала ли ты об этом?
— Но нам-то нельзя опускаться!
Эрвин вздыхает:
— Хорошо, я доверюсь тебе. Реши сама. Если считаешь, что он заслуживает великодушия — просто сожги письмо. А если согласна со мною, поди и принеси птицу. Ту самую птицу.
Иона грызет ноготь в мучительных сомнениях. Наконец, выходит прочь, а бумажная лента остается на столе. Ничто не мешает Птахе-без-Плоти подлететь и прочесть каждую букву…
Сестра возвращается с клеткой, внутри которой — черный голубь. Настолько крупный и темный, что впору спутать с вороном.
— Ты прав, — торжественно говорит Иона. — С Адрианом — только так. Давно надо было.
Эрвин пишет на полоске бумаги: «Слово лорда, цена будет уплачена. Исполните до дня выборов. ЭСД». Потом он держит голубя, а сестра привязывает ленту. Они едины в торжественный и страшный момент. Черная птица вылетает в окно, а брат и сестра держатся за руки, без слов говоря друг с другом. Иона уходит, а Эрвин долго бродит по комнате и пьет ордж, чтобы успокоить нервы. Потом садится читать «Мгновения», но в душе слишком тревожно, и взгляд надолго прилипает к каждой строке…
Проходит добрых полчаса. Кто бы ни правил Птахой-без-Плоти, он давно устал смотреть на эрвиновы угрызения совести и улетел в более интересные места. Вот тогда герцог берет еще две ленты и скупым фамильным шифром выводит пару строк. Будничным тоном зовет слугу:
— Еще лидского двадцатилетнего. И сыру с ветчиной… А это отправьте в замок Эрроубэк…
Вечером к особняку, наконец-то, добрались стекольщики. Телега катила неспешно, влекомая парой лошадок, рядом бежала крупная псина. Внутри лежали мешки с инструментом, стояли стекла, обшитые фанерой для защиты, и сидели четверо мастеров. Один лениво правил лошадьми, другой покрикивал с небрежным подъемом на последнем слоге:
— Починяем окн-а! Вставляем стек-ла!
Голос был низок и спокоен, потому резко выделялся из надсадного «Ад-ри-ан!» Ну, а третий мастер зачем-то взял с собой супругу. Эта щуплая тонкая женщина совсем изморилась под конец рабочего дня и задремала на плече мужа.
Таким будничным покоем веяло от этой четверки, что молодчики пропускали ее без вопросов, только грозили:
— Псину держите, а то прирежем!
— Он добрый, — отмахивался кучер.
У ворот особняка телега встала.
— Добрые господа, вижу, вам нужны наши услуги. Окон нет, ветер гуляет, дамочки мерзнут… Извольте-пожалуйста: вставляем стекла.
Эрвин велел дворецкому впустить этих ослов. Сам вышел навстречу:
— Не обижайтесь, мастера, но вы чертовы ослы. Мы ждали вас утром, теперь ночь. Много вы наработаете в потемках?
Кучер подошел к герцогу и скинул капюшон:
— Здравия, милорд.
— Тьма… — выдохнул Эрвин, и Джемис Лиллидей с хрустом заключил его в объятия.
Эрвин забился:
— Все, довольно, я хочу жить!
Вырвался, потряс руку Джемиса.
— Чертовски рад вас видеть! Как невеста?
— Поладили.
— Полюбила вас?
— Куда она денется.
— А вы ее?
Джемис усмехнулся:
— Девка с перцем.
Герцог хлопнул его по плечу и повернулся к остальным «мастерам». Вторым, как теперь уже можно догадаться, был Хайдер Лид.
— Приветствую, милорд. Позвольте доложить. Все задачи выполнены успешно: граф Лиллидей познакомлен с невестой, леди Мирей Нэн-Клер посажена на трон, южане довольны, потери отсутствуют.
— Вам я тоже чертовски рад! — рассмеялся герцог. — Без вас было скверно. Обри распоясался, дисциплина упала, кайры ловят привидений, а Адриан вот-вот выиграет выборы.
Лид не моргнул глазом:
— Готов исправить все это. Охотно начну с Адриана, гаррота при мне.
— Увы, я вас не дождался и решил эту проблему иначе. Лучше скажите, как прошло воцарение леди Мирей?
Лицо Лидского Волка почему-то сделалось мечтательным.
— Ее величество справилась блестяще, достойно всяческого восхищения. Мы лишь оказали небольшую поддержку, а шиммерийский полк придал всему веса.
— Шиммерийский полк? Откуда?!
— Ее величество Мирей убедила принца Гектора оказать ей военную помощь.
— Мирей — или вы, капитан? Гектору плевать на Мирей, зато двести иксов — серьезная сила.
— Отнюдь, милорд. Я слегка помог королеве мирным способом, а главное она сделала сама.
Тут Эрвин заметил: при словах «королева» и «Мирей Нэн-Клер» Лидский Волк становится почтителен до трепета, а Джемис, напротив, расплывается в улыбке.
— Что там у вас произошло?.. Впрочем, это после. Я должен поприветствовать остальных.
Герцог подошел к двум другим мастерам: маленькой, до крайности ажурной женщине и морщинистому пожилому мужчине. Они-то явно не входили в состав иксовых рот.
— Доброго здравия, господа. С кем имею честь?
Эти двое отвесили куртуазные поклоны и назвали себя. Имена были Эрвину незнакомы, а вот титулы заставили его самого низко склонить голову. Магистр Асфены, магистресса Криболы. Первая ведьма и старший светлый маг Дарквотера.
— Простите же, господа! — искренне сказал Эрвин. — От радости встречи с друзьями я забыл про вежливость. Конечно, вам первым я должен был поклониться!
Ведьма кротко развела руками:
— Ничего страшного, милорд. Мы привыкли к тому, что наше искусство порицают.
— Миледи, вы говорите не с тем человеком. Я с пятилетнего возраста в восторге от вашего искусства! Позвольте же…
Эрвин поцеловал руку ведьмы и крепко сжал ладонь мага. Они оттаяли. Оба ждали гораздо более холодного приема.
— Милорд, позвольте и нам поблагодарить вас за помощь, оказанную королеве Мирей.
Герцог удивился:
— Леди Мирей провела много лет в изгнании. Мою помощь ей вы должны были принять как интервенцию, а не благо.
Магистр Асфены улыбнулся немного снисходительно:
— Политику сложно понять колдуна. Вы цените человека за влияние и силу, а мы — за талант в искусстве. Леди Мирей была самой способной из моих учениц.
Магистресса Криболы добавила:
— Леди Мирей победила меня в поединке. И подарила жизнь, которую по праву могла отнять.
Эрвин покосился на Лида: «Подумать только, эта милая дама — столь опытный воин!» Капитан порозовел так, будто похвалили его самого. Что, черт возьми… Ладно, потом.
— Так или иначе, — сказал Эрвин колдунам, — я безумно рад, что именно вас королева назначила Представителями! Буду счастлив выпить с вами и послушать рассказы. Знай я двадцать лет назад, что эта встреча когда-либо случится — право слово, мне было бы легче жить.
Они переглянулись — польщенные, но озадаченные. Ведьма сказала:
— Милорд, ваши слова очень лестны, однако вы ошиблись: мы не можем вместе быть представителями Дарквотера. Между школами Асфены и Криболы слишком много противоречий. Согласно традиции, мы чередуемся. В данный момент право быть Представителем — за Криболой.
— Я приехал лишь как наблюдатель, — подтвердил светлый маг. — Школа Асфены глубоко заинтересована в результатах выборов, но не имеет права влиять на них.
— Но Дарквотер прислал в Палату двух представителей! Если вы, миледи, лишь один из них — то кто же второй?
— Лорд Эммон Дарклин. Он сейчас в своем имении под Фаунтеррой.
Вот тут герцог попросту ахнул от восторга. Лорд Эммон был главным соперником Мирей в борьбе за трон. Имея за плечами двести иксов и шиммерийский полк, и двух лучших колдунов, Мирей могла стереть его в порошок. Но вместо этого оказала высокую честь, сделав лордом Палаты! И, заодно, услала из Дарквотера…
— Да здравствует великая королева! — воскликнул Эрвин.
Колдуны поклонились, Лид снова польщенно улыбнулся. Джемис потрепал холку Стрельца и подмигнул герцогу.
— Милорд, — сказала ведьма, — школа Криболы пользуется большими правами. Королева не приказывала, но попросила меня отдать за вас голос. Я буду рада это сделать, ибо вижу в вас достойного человека. Не могу поручиться за лорда Дарклина: он питает к вам ненависть после случившегося в Первой Зиме. Однако его талант к искусству значительно ниже моего. Если пожелаете, милорд, я сделаю Дарклина подвластным вашей воле.