— Кто желает принести присягу прямо сейчас? — осведомился Адриан.
И тут произошло событие, значение коего Златая Грива не смог оценить. Первый секретарь скучным тоном чиновника сказал в раструб машины:
— Герцог Арденский призвал на помощь шавана с Перстом Вильгельма, который прятался в засаде. Герцог Арденский выставил ультиматум: лорды Палаты обязаны признать его владыкой в течение двух дней, иначе будут умерщвлены.
— Все верно, секретарь, — процедил Адриан с неожиданной злостью, причин которой не понял Златая Грива. — Итак, кто выйдет со мною прямо сейчас?
Шаван знал, что многие в этом зале поддерживают владыку. Он ожидал, что целая дюжина человек сразу поднимется с мест. Но почему-то встал только генерал Гор и белая маска. Еще несколько человек колебались: тесть Адриана, герцоги мартышек, братья-медведи. Не дожидаясь их решения, первый секретарь объявил:
— Генерал Йозеф Гор уступил ультиматуму герцога Ардена.
И совсем уж будничным тоном добавил:
— Там, кажется, перестало крутиться…
Девчонка, стоявшая над машиной, ойкнула и быстро поменяла какую-то деталь. Секретарь повторил свои слова. Владыка глянул на него с ненавистью.
— У вас два дня, — отчеканил Адриан. — Теперь я ухожу.
Владыка не смог бы выйти через главный вход: там дежурили кайры. Но за дырой в боковой стене стояла алая рота, верная Адриану. Первым вышел генерал Гор, гвардейцы помогли ему спуститься с каменной осыпи. За ним последовал белая маска. Затем к дыре подошел сам владыка, как тут заговорил приарх Амессин.
— Церковь Праотцов признает Адриана исконным и полноправным императором!
С важным видом приарх зашагал не к дыре в стене, а к парадному выходу. Уж его-то никакие кайры не посмеют задержать. Но неожиданно возникло затруднение: Амессин продолжал переставлять ноги, однако они больше не касались пола. Священник медленно поднимался в воздух. Янмэйская кукла направляла его движением пальчика.
— Боюсь, приарх Амессин никак не может признать владыкой Адриана. Разрешение на выборы приарха подписано мною, владычицей Минервой. Если владыкой всегда был Адриан, то разрешение недействительно, и Амессин не является приархом.
— Как вы смеете! Немедленно опустите меня!
— Вы можете идти, епископ, но это будет равносильно отказу от сана. Предлагаю оставить мантию приарха здесь, в Палате.
Синяя мантия слетела с плеч Амессина и двинулась в самостоятельный полет. Дориан Эмбер скучливо произнес для записи:
— Приарх Амессин заявил, что считает императором герцога Арденского. Владычица Минерва указала на противоречие: Амессин был избран приархом с согласия владычицы Минервы. Тем самым он уже признал ее права императрицы.
— Замолчите вы! — в сердцах выкрикнул Адриан.
— Герцог Арденский попросил секретаря Палаты замолчать. Секретарь отклонил его просьбу.
Тем временем приарх поднимался все выше и ловил мантию, которая пыталась уплыть в сторону.
— Епископ Амессин, ваше решение: уходите без мантии либо остаетесь?
Он выругался сквозь зубы.
— Остаюсь.
Кукла опустила его на место. Владыка процедил сквозь зубы смешок:
— Дешевое представление, леди Минерва. Прощайте, милорды.
И он покинул зал, а следом вышел Златая Грива.
Здание Палаты и прилегающий квартал окружали целых три кольца вооруженных людей. Прямо под стенами на укрепленных позициях стояли личные гвардии лордов. Две тысячи отборных воинов разных земель готовы были защищать Палату в случае мужицкого бунта. В числе этого соединения были и две алых роты Адриана. Отнюдь не случайно они стояли ближе всего к тому месту, где Златая Грива пробил в стене дыру. Выйдя на улицу, владыка скомандовал гвардейским офицерам:
— План «арест», — и роты пришли в движение.
Окружив владыку защитным строем, гвардейцы двинулись прочь от Палаты. Златая Грива прикрывал тыл, зорко следя за дырой в стене.
Пройдя полсотни шагов, гвардейцы уперлись во второе оцепление Палаты, состоящее из монахов братства Вильгельма. Легат, командовавший ими, вышел навстречу владыке. Адриан сказал и ему:
— План «арест», — что подразумевало посвященность легата в планы владыки и готовность следовать им.
Однако легат выразил удивление:
— Где его преосвященство?
— Минерва силой удержала его.
— Он должен был выйти вместе с вами.
— Самозванка схватила его Перчаткой! — с гневом повторил Адриан.
— Он жив?
— Жив и здоров, но не может выйти. Следуем плану «арест».
После короткой паузы легат ответил: «Так точно», — и дал знак боевым братьям расступиться. Миновав монашеское оцепление, владыка с гвардейцами достиг третьего кольца. Его составляли несколько тысяч наиболее крепких, злобных и хорошо вооруженных молодчиков. Рука Додж — их командир — выбежал навстречу Адриану.
— Владыка, на вас напали?!
— План «арест», — коротко бросил Адриан, и Рука Додж пришел в сильное возбуждение:
— Лучший изо всех! Уж мы им покажем! Велите штурмовать!
— Через два дня. Я дал лордам время на размышления.
— Владыка, мы готовы сейчас! У парней кулаки чешутся!
— Отставить! Двое суток держите осаду. Если выйдет кто-нибудь из лордов, ведите ко мне, безоружным. Должен преклонить колено и принести присягу, тогда будет жить. Кто выйдет с оружием и непокорный — убейте.
Рука Додж гаркнул:
— Вас понял! Смерть козлам!
Адриан и гвардейцы зашагали дальше, но продвинулись недалеко. За спинами отборных молодчиков Доджа бурлила огромная толпа черни. Люди не дали владыке прохода, желая узнать: что случилось, почему рухнула стена, почему владыка ушел так рано, и вместе с солдатами? В гуще толпы Адриан остановил гвардию и обратился к народу.
— Предательство в Палате! Это не выборы, а капкан! Прямо в зале заседаний, во время речи Ориджина! Меня хотели схватить и убить!
Владыка рубил короткими сильными фразами. Горячил народ, как коня кнутом. Каждое сильное слово люди подхватывали и качали на стоголосых волнах: «Предательство!.. Засада!.. Хотели убить!..» Буйные головы сразу зажигались: «Отомстим! Возьмем их! Конец лордам!»
— Во мне — ваша надежда и защита! — Чеканил Адриан. — Я — ваш оплот! Поэтому лорды ненавидят меня!
— Кровопийцы! — ревела толпа.
Он вскинул раскрытую ладонь:
— Я дал им срок! Два дня, чтобы сдаться и упасть на колени. Если да — прощу. Если нет…
Резким, могучим жестом он стиснул руку в кулак. И толпа заорала:
— Смерть лордам! Смерть!..
И Адриан двинулся дальше, предваряемый алой гвардией, окруженный пьяным кровожадным восторгом.
Потом крики стали утихать. Со всех сторон подтянулись люди, не слышавшие речь владыки. Начали спрашивать, что да как. Крепкий дедок, похожий на кучера, взобрался на бочку и внятно пояснил для незнаек:
— Адриан дал лордам два дня. Пускай признают его владыкой. Если нет — пожалеют.
Солнечный свет и крики толпы оглушили Златую Гриву. Его внимания едва хватало на то, чтобы отслеживать тыл. Из Палаты может показаться волчица, дабы в спину расстрелять владыку. Тогда Златая Грива должен убить ее первым… Потом здание Палаты пропало из виду, а толпы черни Адриану не угрожали. Шаван расслабился, начал зевать. Голова наполнилась теплым туманом, сквозь который шепотком звучала мысль: надо сказать владыке. Сказать нечто важное, что он видел глазами Птахи. Но что именно — Златая Грива не помнил.
Во дворце Пера и Меча владыку встретила жена.
— Что произошло?
— Я проголодался. Пусть подадут ужин, — спокойно велел Адриан.
Леди Магда во все глаза смотрела на Златую Гриву. Она знала, где он находился и в каком случае должен был выйти.
— Хочу есть, — повторил Адриан.
Уже за столом, когда жена своею рукой налила ему чаю, владыка сообщил:
— План «арест».
— Худший изо всех, — сказала Магда.
— Не я его выбрал! — огрызнулся владыка. — Ориджин назвал меня преступником и предложил арестовать. Многие из этих индюков потянулись за флажками. Еще минута — и меня бы скрутили прямо в зале Палаты.
— Я просто надеялась… — вздохнула жена.
Он смягчился:
— Не переживай. Ситуация в наших руках. План «арест» уже работает полным ходом, не так ли, генерал?
Йозеф Гор, деливший с ними стол, немедленно доложил:
— Отправлены волны в Маренго и Арден. Два корпуса алой гвардии начали срочную переброску в Фаунтерру. Барон Деррил оповещен о ситуации, он вызовет из Южного Пути свои войска. Вильгельминцы окружили Здание Палаты, дабы предотвратить вылазки. За нами полный военный контроль над столицей и Землями Короны.
— Благодарю, генерал. Вам слово, Итан.
Секретарь в белой маске сообщил:
— Ваше величество, новость в п-правильном свете передана «Голосу Короны», а также Ветви Праотцов. Уже завтра она п-прозвучит и со страниц издания, и с к-кафедр соборов. Л-лорды снова предали владыку и с-снова попытались убить.
— Именно так.
— Позволю себе с-сказать: нам на руку, что в Палате заседают два Ориджина и Э-эрроубэк. Это придаст д-достоверности.
— Достоверность обеспечена словом Церкви! Праотцы выскажутся в нашу пользу, а Праматерям ничего не останется, как повторить за ними.
Магда сказала:
— Я волнуюсь за отца. Почему он остался внутри?
— Проклятый Эмбер сыграл на руку нетопырю. Мерзавцы сговорились. Эмбер надиктовал на устройство такими словами, будто я — разбойник, а любой, кто за меня — дурак и трус. Никто не хочет звучать трусом, твой папенька в том числе.
— И он будет в Палате, когда ты начнешь штурм?
— Ах, уймись! Ко дню штурма там останутся только отпетые бунтари, вроде Ориджина с Минервой. На самом деле, прекрасно, что все мои враги собрались вместе. Прихлопнем их одним махом!
— Ты уверен, что кайры не станут мстить?
Владыка ухмыльнулся:
— Уверен, что захотят. Но я недаром оттянул выборы до ноября. На носу зима. Раньше апреля северяне просто не выберутся из своих земель. Значит, они получат полгода на то, чтобы перегрызться за власть. Не сомневайся, дорогая: этим они и займутся. Впервые за века Первая Зима останется без головы! Лиллидей, Стэтхем и прочие вцепятся в глотки друг другу — а мы поддержим кого-нибудь на свой вкус. Жаль, Флеминг на Звезде… но у него остались дети.