Я понял, что падаю, уже на лету, затем последовал удар и все померкло…
Сгинь, нечисть, сгинь… отрекаюсь от тебя…
ЛИЗ
Как рано стемнело… Я думала, у меня есть еще в запасе немного времени, чтобы привыкнуть к опустевшему дедушкиному дому. До чего же быстро пролетел день… Я просто не заметила, как он ушел. И вот за окнами темно, мы с бабушкой одни… Подумать страшно!
Бабушке плохо — похороны подействовали на нее сильнее, чем я ожидала. Или — не похороны? Что-то подсказывает мне, что бабушка догадывается о кладбищенских непорядках. Неужели она что-то заметила? Может быть, но спрашивать об этом у нее бесполезно: она не станет откровенничать. Такая у нее натура — любую тяжесть она станет нести в одиночку, пока не согнется под ней и не рухнет…
Только бы ее сердце выдержало!
Я проверила все запоры, закрыла окна, в том числе и на втором этаже, но все равно не почувствовала себя в безопасности. Глупо было рассчитывать на замки: выбить стекло или сломать дверь им ничего не стоит.
Ну что ж… если я переживу эту ночь, мы еще потягаемся.
Как странно — я думала, что действительно готова к решающему бою, но теперь, когда время его подошло, я убеждаюсь, что это не так. Хотя бы потому, что у меня нет оружия… Да и много чего еще у меня нет. Лишь бы пронесло сегодня… Я знаю, что можно сделать, хотя бабушке это бы очень не понравилось. Здесь много закрытых и брошенных домов — в каком-то из них могут найтись и ружья. Если я переживу эту ночь, я обязательно пошарю по чужим квартирам. Похоже, мне придется избавиться еще от многих предрассудков.
Бабушка легла спать. Свет у нее горел, но в комнате было подозрительно тихо.
— Бабушка! — негромко позвала я, выходя в коридор, и не получила ответа.
Признаться, я очень испугалась за нее в этот момент: она вполне могла умереть от инфаркта…
Я поспешила в ее комнату и вздохнула с облегчением, только увидев, что она мирно спит, забыв выключить свет.
«Слава Богу…» — подумала я, нащупывая выключатель.
БАБУШКА
Вся моя жизнь была перенасыщена драмами и неприятными событиями, и даже на старости лет я не знала настоящего покоя.
Но этот… с позволения сказать, священник — он выходил уже за все рамки. Как только земля его носит?! И этот маньяк еще отпевал моего мужа? Ужасно… нет слов.
Я спала отвратительно. Всю ночь мне мерещилась все та же сцена: священник поднимает нож над гробом и опускает его прямо на голову моего мужа… У меня нет для него ни проклятий, ни слез — то, что он сделал, слишком чудовищно.
Эта сцена повторялась без конца. Постепенно к пастору присоединились еще и служащие морга, затем какой-то очень высокий господин с бледным лицом — все они поднимали ножи и били… били… били… Когда в очередь к гробу выстроились какие-то уродливые карлики, я заставила себя проснуться.
Мне было очень неуютно в этом пустом доме без мужа… Страшно неуютно.
Я огляделась: как знать, на что способен этот маньяк-священник, — вдруг ему взбредет в голову прийти ко мне ночью и… Ладно, не буду об этом. В моем возрасте уже нечего бояться — но мне все же было страшно. Я приподнялась в кровати и зажгла свет… Точно, как я не заметила сразу: лампа должна была гореть — я специально ее оставила, чтобы успокоиться. И вот — в моей комнате явно кто-то побывал.
Нет! Еще хуже — кто-то находился в ней и сейчас. Пусть мне говорят, что я немного глуховата — но скрип паркета я расслышала точно. Страх охватил меня с новой силой, но я вспомнила вдруг, что нахожусь в доме не одна.
В самом деле, ведь свет вполне могла выключить моя девочка. И она же могла сейчас идти по коридору…
— Элизабет? — спросила я.
Ответа не последовало.
Я присела в кровати и стала искать очки. Они должны были быть где-то на тумбочке.
— Лиз?
Ни звука… Уж не почудилось ли мне? Все может быть… В комнате было очень тихо — и я уверилась, что в ней никого нет. Мысль о том, что где-то рядом спит внучка, несколько успокоила меня, и я решила вновь прилечь. Точнее, я попросту упала на спину — и чуть не умерла от страха: подо мной что-то было! Я отшатнулась и, кое-как повернувшись, посмотрела на предмет, так неожиданно возникший в моей кровати.
Боже! Возле меня лежал муж!!!
Я замерла на месте. Это был он — и только он, ничто не заставило бы меня спутать его с кем-либо другим. Он лежал в моей кровати и был мертв — даже следы от шва вокруг рта виднелись по-прежнему четко.
Чуть оправившись от первого шока, я поняла, что маньяк-священник решил-таки меня довести. Это он притащил его из могилы и тайно сунул мне в кровать. Он, кто же еще!
Святотатец, кощунствующий извращенец! Как только руки у него не отсохли сделать такое!
Я снова посмотрела на дорогое мне лицо — и снова испытала шок, на этот раз еще больший.
Мой муж пошевелился и открыл глаза!!!
Мне стало дурно, я закричала и вдруг поняла, что куда-то проваливаюсь…
МАЙК
Я боролся со сном, и сон побеждал. За окном удивительно однообразно мелькала зелень лесозащитной полосы, сам вид одинаковых и скучных древесных крон погружал меня в сонливое состояние. А если еще сложить все недостающие часы…
Деревья мелькали, и это длилось час, два, день, месяц, полгода… да, приблизительно столько прошло с того времени, как мы выехали. Если время вообще хоть что-то значит в этом мире. От зеленого мелькания у меня начала кружиться голова. Затем я стал смотреть по сторонам и увидел девчонку, стоящую у обочины возле какой-то заброшенной на вид фермы. Высокая. Темноволосая. Чуть сутулая — как это часто бывает с высокими девушками — но ее это ничуть не портило, даже наоборот, придавало свою особую прелесть. Личико хитрое, немножко лисье… У нее были очаровательные груди — мне так и захотелось их пощупать. Она лежала на шезлонге посреди знойного пляжа и жмурилась от солнца. Голая…
Тьфу! Как это она могла нежиться на солнце, если она «голосовала у обочины»? Путаница какая-то. И одета она была довольно основательно: джинсы, куртка…
И все же как соблазнительно торчали ее груди! Небольшие, но упругие, аккуратненькие… И еще она на кого-то похожа — но я никак не могу вспомнить, на кого… Надо бы ее посадить, не то она совсем зажарится на этом пляже в такой теплой одежде…
Полный бред!
Я тряхнул головой и проснулся. Никакой фермы со стоящей у обочины девчонкой не было.
А жаль… у нее такие груди… да и в кои-то веки мне приснился обыкновенный, а не вещий сон!
— Ну что, проснулся, да? — обрадовался Реджи.
Ему явно не терпелось смениться за рулем.
— Мне приснилась девчонка, — зевнув, начал я.
— Привет! — раздался с заднего сиденья женский голос.
Я обалдело оглянулся, и челюсть моя начала отвисать: это была она! Та самая, приснившаяся! Вначале я просто удивился, но уже через секунду мне это не понравилось. Мои сны — вещь, прямо скажем, не слишком обычная. И раз она возникла из сна, то ничего хорошего ожидать от этого не приходится.
— Я не хотел беспокоить тебя, парень, — принялся объяснять Реджи, — но примерно миль пятьдесят назад я ее подсадил. Майк, это Алхими.
— Очень рада с тобой познакомиться, Майк! — лукаво улыбнулась она.
Нашел чему радоваться! Пусть она ничего, с такой девчонкой любой был бы не прочь приятно провести время, но не следует забывать, в какое мерзкое дело мы впутаны. Просто жалко ее, вот и все! Нужно было срочно предупредить об этом Реджи. Пусть уж лучше она топает пешком куда там ей надо, чем рискует подцепить лишние неприятности. Если только не поздно — не зря же она приснилась мне.
Говорить с Реджи при ней было затруднительно, и я решил воспользоваться первым же предлогом.
— Слушай, может быть ты остановишь? Мне отлить нужно…
Получилось, конечно, не слишком культурно, но если девчонка не захочет ехать дальше с такими хамами, как мы, — туда ей и дорога. Я ничуть не расстроюсь.
— Конечно, — с готовностью отозвался Реджи.
Можно было не сомневаться, что после остановки за руль придется садиться мне. Что ж, и на это я был согласен.
А денек-то какой выдался! Солнце слепило глаза, зелень соперничала в яркости со своими открыточными изображениями, цветы пахли до головокружения, а весь насекомый мир устроил, похоже, состязание в вокале. Все кругом звенело, трещало, попискивало… Яркая жизнь кипела вокруг нас — всем этим существам можно было радоваться собственной безопасности. Счастливые твари… И почему я не кузнечик?
Мы отошли в заросли травы, подозрительно похожей на осоку, но более мягкой. Реджи все время косился в мою сторону, будто стеснялся. Хотя не исключено, что он заранее угадал мое намерение начать разговор об Алхими. Я не стал тянуть время.
— Реджи, эта девушка мне приснилась как раз перед тем, как я ее увидел. Знаешь, почти все девушки в моих снах умирают. Я думаю, в целях собственной безопасности ей не стоило бы связываться с нами.
Реджи поморщился. Мне не надо было объяснять, чем вызвана такая его реакция: Алхими успела вскружить его глупую голову. Реджи вообще близко нельзя подпускать к девушкам: он или разнервничается и начнет комплексовать, или сам все испортит. А эта к тому же строила ему глазки… Еще бы он не вдохновился ее присутствием!
— А твои сны, — ехидно осведомился Реджи, — они что, всегда сбываются?
— Не всегда, — вынужден был признаться я.
— Ну вот! — радостно заявил Реджи. Он не хотел расставаться с девчонкой просто так. Надеялся на что-то… Вот смешно будет, если она пойдет с ним.
Хотя черт их знает, этих девчонок! От этой всего можно было ожидать — это уж точно…
— Но очень часто! — одернул я его.
— К черту, Майк! — громко воскликнул Реджи.
Я даже испугался, что девчонка его услышит.
— Пусть сама решает! Мы давно уже в дороге, и сам знаешь, как мне кое в чем трудно…
— Реджи, не той головкой думаешь!
— Да ладно…
Препирательства могли затянуться надолго, и я совсем не был в восторге от этого. Если уж Реджи что-то втемяшивалось в голову, переубедить его было практически невозможно.