Он сделал ещё один шаг ближе, и она прижалась к стене позади себя. Блэквелл опёрся рукой о стену над её головой, наклоняясь к ней.
— Ну же, ангел. Скажи мне, что я могу сделать, чтобы тебе стало хорошо. Я весь в твоём распоряжении.
Она подняла лицо, едва касаясь его губ, но не произнесла ни слова. Низкий, чувственный звук вырвался из его горла, и он свободной рукой потянулся к её корсету, едва касаясь ткани. Пальцы осторожно начали развязывать шнурки, по одному, медленно, пока кровь, покрывающая его руки, не оставила следы на нежном белом платье под корсетом.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — пробормотал он.
Её дыхание стало прерывистым, когда корсет наконец упал, и его пальцы принялись расстёгивать пуговицы платья. Одну за другой. До самой талии. Холодный воздух коридора коснулся её горячей кожи, а его пальцы скользнули вниз, оставляя едва заметную красную линию.
— Ты первый, — прошептала она. — Чего хочешь ты?
Он наклонился к ней, касаясь губами линии её челюсти медленно и мучительно. Его слова, шепчущиеся на её коже, были как ласковый яд:
— Я хочу, чтобы ты позволила мне увидеть тебя. Всю. Ни одно из того, что я видел раньше, не заставило меня отвернуться. Никакое преступление не заставит меня перестать желать тебя вот так. Как бы запретно это ни было.
Его губы замерли у пульса на шее, прежде чем он продолжил:
— Я хочу узнать всё. Хочу увидеть самые тёмные уголки твоего сознания.
Он приблизил губы к её уху, шепча едва слышно:
— Хочу вкусить твои грехи.
С этими словами что-то в ней проснулось. Она немного отстранилась, ухватившись за его рубашку, чтобы удержать равновесие, прежде чем поднялась на носочки и впилась в его губы. Этот поцелуй не был нежным или робким. Он был всепоглощающим. Огонь — тот, что она так долго подавляла в себе — вспыхнул внутри, когда он крепко прижал её к себе, одной рукой сжимая её волосы, а другой обвивая её талию, словно в тисках. Она застонала, когда он углубил поцелуй, пробравшись языком в её рот и легко царапнув её губу зубами. Когда он отстранился, давая ей возможность перевести дыхание, её губы пульсировали и были покрасневшими.
Он опустился на колени перед ней, осыпая поцелуями её шею, и её сердце забилось сильнее, а ларец на груди словно сросся с кожей, обжигая её. Офелия беспокойно огляделась по коридору, проверяя, нет ли поблизости свидетелей. Блэквелл тихо усмехнулся над её нервозностью, поднимая её юбки и закидывая их на её бедра.
— Пусть кто-нибудь попробует нас прервать, — с угрозой в голосе сказал он.
— Что… что ты делаешь? — едва дыша, спросила она.
Он поднял на неё взгляд, полный озорства и обещания:
— Вкушаю.
Она едва не захлебнулась собственным шоком, но времени на ответ не было: Блэквелл уже начал осыпать поцелуями чувствительную кожу её оголённых бёдер. Вдоль её позвоночника пробежала дрожь с каждым новым движением его губ, и грудь срывалась на неровные, прерывистые вздохи, полные предвкушения. Его рука медленно скользнула вверх по её ноге, к тонкому кружеву на бедре, а затем, не дав ей опомниться, он одним движением разорвал её нижнее бельё и отбросил в сторону.
Именно тогда она снова ощутила этот темный, всевидящий взгляд. Тот самый, который она почувствовала, когда впервые встретила Блэквелла в Фантазме, и позже, после её падения через потолок в обеденном зале, когда он стал странно подозрительным, будто кто-то мог их подслушивать, и утащил её в кладовку.
Её тело застыло, она тревожно огляделась по коридору, но никого не было видно.
Блэквелл мгновенно прекратил свои движения, заметив, как она напряглась, и посмотрел вверх, чтобы понять, что могло её встревожить.
— Что-то не так? — спросил он. — Ты хочешь, чтобы я остановился?
Офелия глубоко вдохнула и отбросила паранойю. Никого не было. Она снова посмотрела на Блэквелла.
— Нет. Не останавливайся, — сказала она.
Этого было достаточно. Он продолжил осыпать поцелуями её живот, двигаясь всё ниже, пока его рука не оказалась рядом с тем местом, которое давно уже взывало к его прикосновениям.
Когда его большой палец едва коснулся её клитера, легкий как перо, из её горла вырвался звук, смешавший в себе стоны и мурлыканье. Она прижала спину к стене, выгибаясь навстречу ему, жаждая большего. Чем больше он касался её, рисуя медленные круги вокруг пульсирующей точки, тем сильнее увлажнялось между ног. А его рот приближался всё ближе и ближе.
Он убрал руку и провёл языком по её половым губам, пробуя на вкус. Их стоны слились в унисон. Офелия начала тяжело дышать, жаждая большего, но он наслаждался медленной, мучительной игрой. Он ласкал её, напирал и отпускал, не прикасаясь того места, которое ей хотелось больше всего. Спустя мгновение её терпение иссякло.
— Я уверена, смерть была бы добрее, чем ты, — пробормотала она, бросив взгляд вниз на его самодовольное лицо, в то время как её тело извивалось в ожидании.
Блэквелл усмехнулся и продолжил свою пытку, пока она не начала буквально стонать в мольбе о облегчении.
— На вкус ты как небеса, — прошептал он.
— Блэквелл, — взмолилась она, нервно теребя его волосы. Ей было необходимо избавиться от этого томительного напряжения. Её мучили слишком долго.
Наконец, он исполнил её просьбу. Его язык скользнул по её клитору, послав острый импульс удовольствия через её тело, заставив пальцы ног сжаться, а живот — окаменеть в горячем предвкушении. Она вцепилась в его волосы, словно намереваясь удержать его там навечно. Он продолжал кружить языком по её клитору, осторожно посасывая, пока её ноги едва не подкосились. Она ощущала, как её тело стремительно приближается к пику блаженства с каждым его прикосновением, с каждым довольным звуком, который он издавал, слыша её стоны наслаждения. И вот, когда она была в шаге от оргазма… он отстранился.
Она была готова убить его.
ГЛАВА 27. НОВАЯ ПОДДЕРЖКА
Плечи Блэквелла затряслись от сдержанного смеха, когда он отстранился, опустив её юбку и поднявшись на ноги. Его губы вновь пленили её в горячем поцелуе, прежде чем она успела обрушить на него поток проклятий, которые так и вертелись на языке. Обвив её талию руками, он перенёс их в другое место.
Когда она моргнула, то оказалась в её спальне, Офелии понадобилось немного времени, чтобы избавиться от чувства дезориентации, вызванного перемещением. Но Блэквелл не остановился ни на секунду. Он сбросил пиджак и начал расстёгивать рубашку, и она снова замерла от его красоты.
— Боже, — прошептала она, прижимая руки к его крепкому прессу, пальцами прослеживая идеально очерченные линии мышц. — Ты слишком красив. Это раздражает.
— Знаю, — усмехнулся он.
Она закатила глаза, но прежде, чем успела убрать руки, он быстро склонился и поднял её за бёдра, плотно обвив её ноги вокруг своей талии. Офелия жадно прижалась к его губам и позволила ему целовать её, пока голова не закружилась от нехватки воздуха. Он отнёс её к кровати и осторожно уложил на мягкое покрывало. Офелия разжала ноги, позволяя коленям разойтись, и Блэквелл быстро стянул с неё платье, оставив её полностью обнажённой.
Выражение на его лице было искренним восхищением.
— Ты… — он провёл рукой по своим губам, словно пытаясь осознать увиденное, — восхитительна. Ангельски прекрасна.
Она фыркнула, но не решилась прикрыть покрасневшее лицо руками. Её предыдущему любовнику она позволила увидеть себя лишь мельком, прячась в тени простыней. Но с Блэквеллом ей не хотелось ничего скрывать. Он уже видел самые худшие её стороны, и к концу этого момента она была уверена, что он увидит всё. Женщину. Некромантку. Монстра.
— Иди сюда, — прошептала она, протягивая к нему руки.
Он ловко расстегнул ремень одной рукой, отбросил его в сторону, затем коленом забрался на кровать, расположив его между её ног. Блэквелл поцеловал её живот чуть выше пупка, а затем начал медленно подниматься к её груди, оставляя за собой след из легких укусов и ласковых прикосновений. Он мягко захватил губами один из её чувствительных сосков, и её тело выгнулось навстречу ему, когда огонь внутри вспыхнул с новой силой.
Она взяла его за волосы и прижала его голову обратно к своим губам, медленно перевернув их тела, пока сама не оказалась сверху. Поднявшись на колени, она положила ладони на его грудь и начала медленно двигаться, усаживаясь верхом на его бедра.
— Теперь моя очередь попробовать тебя на вкус, — улыбнулась она.
Картинки второго испытания вновь вспыхнули в её памяти — любовники, вкушающие друг друга в самых причудливых формах, о которых она никогда прежде не задумывалась. И она хотела попробовать это на себе.
Глубоко внутри неё было что-то, что всё ещё сомневалось, сможет ли она пройти это соревнование до конца. Особенно после последнего уровня. Но другая её часть понимала: это, вероятно, будет единственный и последний раз, когда она позволит себе быть так близко с ним. А значит, она возьмёт от этого момента всё, что только возможно.
Она дотянулась до пуговиц его штанов и расстегнула их, приподнявшись ровно настолько, чтобы он мог сбросить их на пол. Её взгляд скользнул вниз.
Чёрт возьми.
Его впечатляющая длина оказалась гораздо более внушительной, чем ей показалось прошлой ночью, когда она использовала его для собственного удовлетворения. Её немного напугало то, что она собиралась сделать. Она осторожно обхватила его твердый член ладонью — её пальцы не могли охватить его полностью — и слегка провела рукой вверх и вниз.
Его бёдра подались вперёд.
— Чёрт, — прошипел он. — Я забираю назад свои слова про то, что ты ангел.
Она кашлянула, пытаясь восстановить дыхание.
— Можно мне…?
— Ты можешь делать всё, что захочешь, ангел, — ответил он хриплым голосом. — Я позволю тебе утащить меня в самые глубины ада, если это принесёт тебе удовольствие.
— Эта версия тебя, мне нравится, — усмехнулась она, медленно снова проведя рукой по его длине.
— Чёрт, — простонал он.