***
Офелия проснулась на следующее утро от того, что локоть Женевьевы впивался ей в спину, а всё одеяло было бесцеремонно стянуто на другую сторону кровати.
— Поэтому я точно не скучала, — пробормотала она, поднимаясь с постели и потягиваясь.
Она не помнила, как Женевьева вернулась ночью — должно быть, она слишком крепко заснула. Однако теперь весь пол был усеян вещами. Если что-то и было неизменным в Женевьеве, так это её неспособность поддерживать порядок. Повсюду валялись одежда, обувь и флаконы с духами, которые выпали из двух огромных сундуков. Офелия не могла поверить, как много её сестре удалось запихнуть всего в два чемодана.
С кровати донеслось шевеление — Женевьева потянулась и зевнула.
— Ты взяла больше одной пары обуви, Виви? — укоризненно спросила Офелия. — Ты взяла духи?
— Никогда не знаешь, с кем можешь встретиться, — проворчала Женевьева, недовольная тем, что её отчитывают с самого утра. — И вообще, я взяла только недорогие.
— Ты невероятна, — покачала головой Офелия. — Одевайся, пока я не позвала Блэквелла. Хочу успеть как можно больше обыскать до вечера.
Женевьева с трудом поднялась с постели. Несмотря на то, что в Фантазме их жизнь шла в перевёрнутом ритме, и на дворе был уже день, Женевьева по-прежнему оставалась неизменной «неутренней» персоной. Когда обе наконец были готовы, Офелия позвала Блэквелла. Ей пришлось повторить это несколько раз, прежде чем он её услышал, что она тут же поспешила объяснить сестре.
— Вот почему я ненавижу магию, — проворчала Женевьева, выходя с Офелией в коридор. — Слишком много проклятых правил.
Блэквелл возник прямо перед ними через секунду, с мрачным выражением лица.
— Что случилось? — спросила Офелия.
— Несколько последних участников из других групп начали охотиться на людей, чтобы убить их до следующего уровня, — сообщил он. — Лишь один человек может попытаться пройти девятый уровень, поэтому обычно в это время начинается подобное.
Женевьева и Офелия обменялись взглядами. Офелия знала, что должна сказать следующее.
— Виви…
— Нет, — Женевьева энергично покачала головой. — Я не уйду после всего этого.
— Но, если на девятый уровень сможет попасть только один из нас, зачем рисковать дальше? — рассудила Офелия.
— Тогда я сдамся перед девятым уровнем, — возразила Женевьева. — Но до этого я тебя не брошу.
— Что ж, если и есть подходящее время сдаться, то это перед восьмым уровнем, — вмешался Блэквелл. — Именно там можно потерять больше всего, ведь…
— О, уверен, они справятся, — раздался глубокий, зловещий голос, перебивший его слова.
Офелия тут же напряглась. Синклер появился с самодовольной улыбкой на лице, и Блэквелл застыл, едва сдерживая ярость. Это не предвещало ничего хорошего.
— Это ты! — воскликнула Женевьева, затем повернулась к Офелии. — Это он сказал мне, где тебя искать, Офи.
— О, я давно знаком с Офи, можешь не сомневаться, — произнёс Синклер. — На самом деле, в последний раз, когда мы виделись, мои пальцы были у неё…
— Закончишь это предложение, и я тебя убью, — пригрозил Блэквелл.
Офелия была смущена тем, что единственной её мыслью в этот момент было: Блэквелл, как всегда, был прав — ревность идёт ему чертовски к лицу.
Женевьева, наконец осознав, что между этими троими кроется нечто гораздо более сложное, удивлённо огляделась вокруг.
Наклонившись к Офелии с довольной ухмылкой, она прошептала:
— Пожалуйста, скажи, что они дерутся из-за тебя.
Офелия одарила сестру строгим взглядом, который только ещё больше разжёг её веселье.
Синклер наклонил голову.
— Осторожнее, Блэквелл. Можно подумать, что твоя ревность связана с чем-то опасно запретным.
— Что произошло между вами троими, Офи? — заговорщицким шёпотом спросила Женевьева.
— Разве твоя дорогая сестрица не рассказывала? — невинно спросил Синклер. — Блэквелл не единственный, кого она тут целовала.
— Он единственный, поцелуи с кем мне понравились, — резко ответила Офелия, и улыбка Блэквелла приобрела хищный оттенок.
— А между тем, за всё это время мне никто даже не предложил поцелуя, — с обидой заявила Женевьева.
— Я могу это исправить, — предложил Синклер.
— Нет! — в один голос воскликнули Блэквелл и Офелия.
— Я только хотел убедиться, что наши дорогие сёстры Гримм нашли друг друга, — продолжил Синклер. — Было бы ужасно, если бы их снова разлучили, едва они воссоединились, не так ли, Блэквелл?
Офелия прищурилась, глядя на Дьявола.
— В чём твой план?
Синклер рассмеялся.
— Полагаю, это тебе придётся выяснить самой.
С этими словами он исчез.
— Надо признать, он жутковат, но в то же время восхитительно горячий, ты не находишь? — сказала Женевьева.
— Не могу сказать, что нахожу, — невозмутимо отозвался Блэквелл.
— Они с Блэквеллом заклятые враги, — объяснила Офелия.
— И ты целовала их обоих? — Женевьева рассмеялась. — Никогда бы не подумала, что ты способна на такую драму, Офи. Хотя, знаешь, я понимаю — ревность даже лучше, чем сами мужчины. Честно, я никогда не гордилась тобой больше.
— Если Синклер хочет, чтобы вы с сестрой оставались вместе, у меня нет сомнений — это явно не лучшая идея, — вставил Блэквелл.
— Уф. Просто потому, что какой-то загадочный Дьявол что-то сказал, я должна все бросить? — недовольно пробормотала Женевьева.
— Но он прав, — согласилась Офелия. — уверена Синклер привёл тебя ко мне не с добрыми намерениями. Он думает только о себе. И у него давняя вражда с Блэквеллом.
Женевьева покачала головой.
— Как я могу оставить тебя, Офи? Вся эта затея была моей миссией, а не твоей.
— Ты привела меня сюда, — Офелия крепко сжала руку сестры. — Я бы никогда не справилась со всем этим, если бы не ты. Ты пришла сюда только из-за меня, потому что я не могла отказаться от мысли сохранить особняк Гриммов и заняться делом матери. Но…
В выражении Женевьевы мелькнула надежда.
— Но что, Офи?
Офелия глубоко вдохнула.
— Всё изменилось. Я изменилась. Я больше не хочу того, чего хотела раньше.
— Тогда чего же ты хочешь? — Женевьева подалась вперёд, ещё крепче сжимая руку сестры, словно пытаясь её поддержать.
Офелии пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не отвести взгляд от лица Женевьевы и не посмотреть на Блэквелла. Его пристальный взгляд буквально прожигал её из того угла, где он стоял.
— Пока я только разбираюсь в этом, — наконец ответила Офелия. — Но одно я знаю точно: твоя миссия здесь завершена, Женевьева. Ты привела меня сюда. И это спасло меня от будущего, которое бы меня погубило. А Блэквелл сможет защитить меня, пока я не найду свой путь до конца. Зачем тебе рисковать ещё одним шагом, который тебе не нужен?
Женевьева долго молчала, пристально вглядываясь в глаза сестры. Что бы она там ни искала, она это нашла.
— Ладно, — прошептала она. — Могу ли я хотя бы остаться с тобой до того времени?
Плечи Офелии расслабились. Она сделала это. Она нашла Женевьеву и убедила её уйти. Всё стало на свои места.
— Хорошо, оставайся до ужина. А потом мы попрощаемся.
ГЛАВА 48. ВОСЬМОЙ УРОВЕНЬ: МОШЕННИЧЕСТВО
Когда настал момент прощания, Офелия едва могла говорить — страх, что она рухнет, стоило только открыть рот, буквально сковывал её. Они с Женевьевой провели весь день, исследуя особняк вместе с Блэквеллом; Женевьева и Фантом ладили куда лучше, чем Офелия могла представить. Этому способствовало их одинаково раздражающее чувство юмора, и идеальная жертва для подколов — она сама. Но с наступлением вечера шутки прекратились, и к моменту, когда прозвенел звонок на ужин, настроение стало мягко говоря мрачным.
— Ты обещаешь, что с тобой всё будет в порядке? — спросила Женевьева.
Офелия кивнула.
— Я выиграю.
— Я в тебя верю, — ответила Женевьева, а затем перевела взгляд на Блэквелла. — Береги её, иначе у тебя будет сразу два заклятых врага. Понял?
Блэквелл кивнул, чуть опустив голову.
— Было приятно познакомиться, Женевьева Гримм.
Женевьева улыбнулась.
— Надеюсь, мы ещё встретимся.
Блэквелл отвёл взгляд, а у Офелии сжалось сердце. Она обняла сестру, крепко прижав её к себе.
— Я люблю тебя, — прошептала она на ухо Женевьеве.
— Я тоже тебя люблю, — так же тихо ответила та. — Что бы ты ни выбрала, береги своё сердце. Ладно?
Офелия украдкой взглянула на Блэквелла, пытаясь понять, услышал ли он эти слова. Но если он и слышал, то никак это не показал. Она кивнула сестре и отступила на шаг.
— О, Женевьева?
— Что?
— Приберись наконец в своей комнате, когда вернёшься домой.
Женевьева закатила глаза, а затем показала сестре весьма неприличный жест, подхватила оба сундука и с вызовом произнесла:
— Хорошо, чёртов особняк. Я, Женевьева Гримм, сдаюсь перед Фантазмой.
Не прошло и мгновения, как появился Дьявол — Зел — схватил Женевьеву за руку и перенёс её в безопасное место.
— Почти всё закончилось, — сказал Блэквелл, обняв Офелию за талию и притянув к себе. — Ещё два уровня, и ты свободна.
Офелия кивнула, уткнувшись лбом ему в грудь. Ещё два уровня — и она будет свободна. А он — нет.
На восьмом уровне, где больше не осталось изолированных групп, Блэквелл отвёл её в вестибюль, где уже начали собираться оставшиеся участники. Вместе с ней и Шарлоттой их осталось шестеро. Двое мужчин выглядели совершенно по-разному: один из них был измождённым, будто выжил здесь только чудом, а второй — угрюмым, с уверенным и оценивающим взглядом.
Шарлотта кивнула Офелии, здороваясь. Вскоре появился Дьявол, ответственный за испытание. Последний, кого Офелия ожидала увидеть, был Синклер.
Он медленно окинул всех взглядом, а когда его глаза остановились на Офелии — теперь без Женевьевы — на его лице заиграла зловещая ухмылка. У Офелии ёкнуло сердце.
— Для тех, кто ещё не знает меня, — начал он, — меня зовут Синклер. Вот ваша подсказка.