Если бы она могла растаять, то растаяла бы мгновенно. Денни почувствовала себя шоколадкой, поставленной на огонь. И поняла всю лживость слов, которые говорила себе о Бренте. Она отпрянула от Джошуа, но он удовлетворенно кивнул, еще раз убедившись в том, что знает о ней что-то, чего она не знает о себе.
И тогда Денни поняла.
Поняла, что она такая же слабая женщина, как и любая другая, с кем он встречался. Но он не должен об этом догадаться!
— В конце коридора находится спальня, — сказал он безразличным тоном, словно не потряс все ее существо. — Там есть детская кроватка. Годится?
— Замечательно, — сдавленно произнесла Денни.
— Эй, Сиси, — сказал он, повернувшись к девочке, - хочешь поиграть со мной в «крестики-нолики»?
Сиси смотрела на него, явно разрываясь между личной неприязнью и желанием поиграть в свою любимую игру.
— Хорошо, — неохотно сказала она.
Даниелла направилась с ребенком в конец коридора. Спальная комната, в которой они оказались, была такой же роскошной, как и другие помещения. Все элементы романтической отделки были выполнены в тонах темного шоколада, за исключением постельного белья, имевшего соблазнительный кремовый цвет, приглашавшего погрузиться в море взбитых сливок.
Ее чемодан лежал на кровати. Как это случилось, она не могла понять. Для Джейка была постелена детская кроватка.
За закрытой дверью находилась ванная комната с джакузи.
Гидромассажная ванна была рассчитана на двоих.
— Мы должны как можно скорее уехать отсюда, — призналась она малышу, освобождая от одежды его пухлое, в ямочках, тельце. Джошуа подумал, что сестра его, возможно, решила их сосватать, и это было унизительным.
Неужели Мелани действительно решила выступить в роли свахи? Денни нахмурилась. Она думала, что настойчивое стремление Мелани взять ее с собой в гости к брату было желанием помочь своей няне преодолеть сердечную боль, дать ей возможность сменить обстановку. Тайный план? Разве это не унизительно?
Но Мел ни разу даже не обмолвилась о том, что хочет познакомить свою няню с братом.
Ведь мы совсем на пара, подумала Денни - и отказалась признаться себе в том, что мысль эта очень огорчила ее.
Но, как всегда, малыш магически воздействовал на ее настроение. Денни налила в огромную ванну немного воды, и Джейк с восторгом погрузился в пенившиеся пузырьки.
Когда ребенок стал громко смеяться, она тоже начала смеяться, окатывая его пухлое тельце теплой водой.
— Разве надо мне воспринимать себя и жизнь так серьезно, мистер Джейк?
Джейк понимающе протянул к ней ручки и восхищенно пискнул.
Расслабься, приказала она себе, а затем печально добавила: если сможешь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Голос Денни, се смех, перемежаемый счастливыми вскриками ребенка и шумом плещущейся воды, донеслись до холла, где на диване расположились Джошуа с Сиси.
Кто бы мог подумать, что серьезная и сдержанная няня может так заразительно и беззаботно смеяться?
Может, сейчас она была самой собой? И в этом проявлялась ее суть? Нет, сутью ее было то, что он почувствовал, прикоснувшись к ее губам...
— Раз-, два, три! — вскрикнула Сиси и победоносным жестом зачеркнула ряд сомкнувшихся крестиков.
Сиси обыграла его.
Что-то неожиданное случилось с ним. Тщательно продуманное расписание было выброшено в окно, и он неожиданно расслабился. Глядя на свою племянницу, напряженно прикусившую кончик языка, и слушая радостные возгласы Денни и малыша, Джошуа почувствовал, что внутри его что-то раскрылось.
Он упорно работал и во многом добился больших успехов. У него был шикарный автомобиль, роскошные апартаменты, красивые женщины — такие же доступные, как яблоки на дереве. Достаточно было лишь протянуть руку.
И все это бледнело по сравнению со смехом малыша и маленькой девочкой, играющей с ним в «крестики-нолики». Бледнело по сравнению с нежностью женских губ, до которых он дотронулся пальцем.
Его сестра, несмотря на свои хитроумные планы, вздрогнула бы от такого поворота событий.
О чем он думал, когда дотронулся до губ Денни? Когда произнес с такой смешной самоуверенностью: «Я о вас знаю то, чего вы о себе еще не знаете».
На самом деле он не думал в тот момент ни о чем. Процесс мышления принадлежал другому миру: миру сделок, успеха, планирования.
А в тот момент нечто более глубокое, чем мысли, овладело им.
Он смотрел на нее и оценивал не умом, а сердцем. Он смотрел на нее и ощущая ее ложь насчет
университетского профессора. Как она может верить в то, что будет счастлива с таким занудой?
С самого начала, как только Денни появилась в его офисе, она показалась ему совершенной няней. Спокойной, сдержанной, чопорной.
И с самого начала он увидел в ней нечто еще. Цыганскую душу, жаждущую танцевать. Именно это он имел в виду, когда сказал, что знает о ней то, чего она о себе еще не знает. Что настоящий мужчина — и совсем не профессор университета — сможет ее зажечь. Сможет избавить ее от ложного представления о самой себе. Ведь под этой чопорной внешностью скрывается страстная натура.
Стоп. Что это со мною?
— Я выиграла, — сказала Сиси, тщательно подсчитывая свои крестики. — Снова. А вы молчите.
Он уставился на нее, затем начал смеяться. Еще вчера он бы не согласился с ней и, возможно, стал бы спорить, но сегодня, после того как совершал один глупый поступок за другим, начиная с того, что пригласил их сюда, и заканчивая тем, что дотронулся до восхитительных губ Денни Сприннер, ему ничего не оставалось, как сдаться.
— Это тебе заменит урок, — сказал он. — Нельзя прогуливать школу.
— Да я еще не хожу в школу, — сообщила ему Сиси. — Но когда пойду, буду ее любить. И никогда не перестану учиться. Буду ходить в школу, пока мне не исполнится сто лет.
Он испытывал к школе те же самые чувства. С самого первого дня. Ему нравилось учиться. Он любил играть в футбол. Любил девочек, школьные вечера...
А потом, в университетские годы, появилась Сара. Они казались всем подходящей парой. Оба рассудительные и сдержанные. Она играла королеву для своего короля. Оглядываясь назад, он понимал, что их «любовь» была мелким и поверхностным чувством.
И их «любовь» не выдержала испытания жизнью. Несмотря на предосторожности, Сара забеременела.
Странно, но, узнав об этом, он почувствовал не страх, а ликование. Он был готов создать для своего ребенка семью, как можно лучше устроить его жизнь.
Сара не разделяла его энтузиазм.
— Я не собираюсь на это тратить силы.
До сих пор с невыносимой болью он вспоминает ее слова и выражение лица, когда она произнесла «это».
Он решил воспитывать ребенка сам. Но Сара настаивала на своем, и он постепенно поддавался ей.
Сара родила мальчика.
А затем он сделал ошибку.
Он подержал сына на руках. И почувствовал невероятный прилив любви и заботы. Ощутил этот момент соединения настолько глубоко, что все остальное в жизни показалось ему мелким и незначительным.
И понял, что рожден для этого.
Но было слишком поздно. Он подержал на руках своего ребенка, своего сына, свой лучик света, всего лишь пять минут. А затем отдал его. И даже не встречался с приемными родителями.
Жизнь после этого поблекла. Он утратил интерес ко всему, в том числе и к учебе. Горе его было непомерным.
Сара, в отличие от него, не пожелала увидеть ребенка и продолжала спокойно жить, словно ничего не случилось.
Он бросил университет за месяц до его окончания, собрал рюкзак и купил билет на первый попавшийся поезд. Долго скитался. Со временем перестал посещать места, где были дети. Их смех и веселые шалости вызывали в нем тяжелые мысли.
Когда через несколько лет до него дошла весть о гибели Сары на горнолыжном курорте в Швейцарии, свое отсутствие эмоций он расценил как знак того, что недостоин воспитывать детей.
— С вами все в порядке?
Он не видел, какова вошла. Денни стояла в дверях, держа на руках Джейка. Младенец целиком был завернут в белоснежное полотенце, выглядывало лишь розовое личико.
Намокшая блузка Денни подчеркивала изгибы сочного тела, и щеки няни были такими же розовыми, как у малыша.
С Джейком на руках она казалась очень домашней, умиротворенной. Зачем она воспитывает чужих детей, когда, кажется, рождена для того, чтобы растить своих собственных?
- В порядке? – переспросил он, поднимаясь с дивана. — Да. Конечно.
Но с ним было не все в порядке. Присутствие Денни и детей вынуждало сто вспоминать то, о чем он старался навсегда забыть.
Завтра он придумает, как избавиться от них, и это будет лучше для всех. И к черту неодобрение сестры.
— Вы уверены? - спросила Денни, нахмурившись.
С усилием улыбнувшись, он произнес:
— Конечно, я в порядке. Настолько, насколько может быть в порядке мужчина, проигравший четырехлетней девочке в игре «крестики-нолики».
Он взглянул на Сиси, которая рисовала на обратной стороне использованной бумаги картинку: мама, папа и ребенок, державшийся за их руки. На лицах у всех были широкие улыбки.
Его, словно пуля, пронзила мысль. А ведь сын его должен быть на три года старше племянницы. Похож ли он на Сиси? А может, что еще хуже, похож па него?
Джошуа тихо выругался, проведя рукой по волосам.
— Мистер Коул! — Сиси хихикнула, восхитившись собственным тоном, который она заимствовала у няни.
— Прошу прощения, - пробормотал он. — Давайте где-нибудь поедим. Здесь, за углом, есть прекрасный итальянский ресторан.
Денни округлила глаза.
— Разве вы когда-нибудь водили таких маленьких детей в ресторан?
Нет, захотелось ему крикнуть, потому что я отказался от такой жизни.
— Ну тогда закажем пиццу, — отрывисто произнес он.
— Пицца, - выдохнула Сиси. - Моя любимая еда.
— Пицца, маленькие дети и диваны из белоснежной кожи. Хмм... — сказала Денни.