Она всхлипнула. Снова оно. Снова лицо Мальвы перед глазами. Лицо 9888. Оба – напуганные жестокостью, на которую способны были люди. Хэлла плакала, не стесняясь ни хлюпать носом, ни подвывать. Она надеялась, что Рие встанет и уйдет, даст ей напиться горем, одиночеством и пустотой, но он был рядом. Продолжал бережно расчесывать волосы и что-то тихо пел на другом языке, мягко выговаривая букву «р».
Этим вечером он все же не стал настаивать на том, чтобы спуститься. Вместо этого пришлось съесть при нем несколько печений и запить все чаем с ромашкой и мелиссой. После Хэлла снова уснула.
Следующий день был похож на предыдущий. Снова Рие то на кресле, то в кровати. А Хэлла большую часть времени просто спала, боясь бодрствовать из-за навязчивых мыслей о Мальве.
Правда, на очередной ужин все же пришлось пойти. В дверь постучали. Хэлла думала, что пришла Лира, но это был Уорд. С веснушчатым чуть вздернутым носом, мягкими чертами лица, он выглядел теплым и уютным, только глаза могли обжигать и без магии. Внимательные, пронизывающие, они заглядывали под кожу, видели суть…
– Я запек утку с яблоками.
– Мы подойдем, – кивнул Рие, откладывая книгу.
Хэлла не стала спорить. Сил не было. Сколько бы она ни спала, выспаться не удавалось. Плетясь за Рие, она вдруг поняла, как темно было у нее обычно в комнате. Кажется, никто там ни разу и не включал освещение. Хэлла ничего не делала, а кирпичи и в темноте видели неплохо. Здесь, на первом этаже, было слишком светло. Все утопало в этом свете, смешивалось с запахами специй и ароматными травами в чае. Столовая шумела негромкими смешками, звоном посуды и урчанием кошки. Здесь была жизнь…
Стоило Хэлле переступить порог, как все замолчали. И Лира, расставляющая чашки, и детектив Райдер, нетерпеливо вертевший на руке вилку, и даже Бренди перестала урчать. Уорд сохранял какое-то непоколебимое спокойствие. Не деланое, он не подстраивался под ситуацию; он просто был таким. Это подтверждалось и тем, что, когда Рие отщипнул мясо с утки, Уорд продолжал быть собой и мгновенно запричитал: мол, и руки у него не мыты, и сесть за стол надо, и столовые принадлежности для кого изобрели? Это немного разрядило обстановку.
Лира и Уорд сидели рядом. Хэлла была почти уверена, что их руки под столом были переплетены. Райдер сидел с краю, а Рие занял противоположную сторону, положив руку на спинку стоящего рядом стула. На него и опустилась Хэлла. Отчасти ей даже нравилось, что лопатками она чувствовала чужое тепло. Чужую поддержку…
– Так… Дарквуд больше ничего не сказал? – Уорд повернулся к Райдеру.
Тот покосился на Хэллу.
– Расслабься, – кинул Рие, – я за ней приглядываю. Самая большая опасность от нее в том, что ты подавишься от ее пренебрежительного взгляда.
Уголок губ снова дернулся, но Хэлла не улыбнулась. Хотя замечание показалось ей забавным.
– Не сказал. Только про «большую игру», про которую я ни импа не понял…
– Не переживай, bonbon, главное, что Макс все понял.
– Ты тоже понял, господин Фантом, – фыркнул Уорд.
– Если тебе станет легче, Гэб, я тоже ничего не поняла, – заметила Лира. – Правда, я не то чтобы и хочу понимать.
– И не нужно, меньше знаешь, меньше скажешь на допросе, lapin.
– Не пугай ее. Все в порядке, Лира. Я все улажу, не слушай Ришара, он головой ударился.
– Да, и до сих пор бьюсь. Когда свадьба?
– Какая свадьба? – Уорд тут же стал красным. Хэлла было подумала, что он злится, но потом вспомнила, что говорила Лира… Скорее все же засмущался.
– Ваша с Лирой! Ох, она еще не встала перед тобой на колено?
– Я пристрелю тебя, если не заткнешься!
– Это угроза! Райдер, ты же из полиции! Скажи ему!
– Ришар, ты тоже из полиции.
– А! Точно! Месье Уорд, именем закона, вы задержаны за угрозы жизни! И осуждены…
– Так, не берите на себя мои полномочия, – прервала Лира.
– О, прошу прощения, мадемуазель, надеюсь, вы накажете его.
Райдер и остальные негромко засмеялись, даже Макс улыбнулся. От всеобщей гармонии Хэллу затошнило. Она была лишней. Она была плохой. Волк в овечьей шкуре.
– Извините, меня что-то мутит, – пробормотала она, вскакивая с места.
Уже у дверей в свою комнату она поняла, что ключ от нее остался у Рие, а еще то, что он стоит прямо за спиной, потому что снова смотрела на собственную спину и слышала шелест Голосов.
– Открой.
Рие послушал, но зайти внутрь ему Хэлла не дала:
– Нет! Хватит носиться со мной, как с эльфийской диадемой! Если я решу сделать глупость, ты явно узнаешь. А я хочу побыть одна.
– Ладно, – вздохнул он. – Если что, я за стенкой. Так что…
– Я буду умницей.
Рие криво усмехнулся и кивнул, отступая. Хэлла закрыла дверь, оглядывая пустую комнату. Нет, тут все еще была мебель, но…
Хэлла села на кровать. Какое-то время она прислушивалась к свисту ветра, смотрела на капли, стекающие по стеклу. Снег успел подтаять, мороз спал, но зима подступала вместе с концом года… Мальва бы наверняка уговорила украсить дом…
И опять. Опять мертвая сестра. Опять все те поступки, которые можно было не совершать. Опять… Хэлла заплакала, раздирая горло натужными всхлипываниями. Она прятала лицо в подушке, приглушая все звуки, кричала в нее и рыдала, пока на нее не опустилась спасительная темнота…
Впрочем, долго в ней пробыть не дали. Кошмар настиг ее быстро. Мальва стояла перед ней, на шее следы веревки. Она смотрела испуганно. Широко распахнутые глаза, дрожащие губы…
Хэлла вскочила, задыхаясь, будто повесили ее саму… Она озиралась по сторонам, пытаясь найти убежище. Сердце стучало слишком быстро, отдавая болезненной пульсацией. Легкие отказывались делать полный вдох, тело дрожало, а по щекам бежали слезы. Хэлла укрылась одеялом, пытаясь убедить себя, что это лишь сон, что все в порядке. Но ничего не было в порядке.
Свежая могила вспыхивала перед глазами воспоминанием, а тени сгущались, давили…
Щелкнул замок. Внутрь заглянул Рие. Видимо, у него был запасной ключ. Он ничего не говорил, молча прошел к кровати и опустился на нее. Реечное дно негромко скрипнуло. Хэлла повернулась к нему, а он потянул ее за руку к себе. Она не сопротивлялась, потому сразу упала ему на грудь. Знакомый запах кофе и шоколада окутал ее, мерный стук сердца, вздымающаяся от дыхания грудь, а главное… чувство безопасности…
Хэлла наконец глубоко вдохнула и смогла задышать нормально. Рие молчал. Он приобнял ее за талию, его длинные узловатые пальцы путались в ее волосах. Это странным образом успокаивало… Надо было бы его прогнать, однако рядом с ним тени отступали, и этого было достаточно…
26Femme fatale
Несколько дней прошло примерно так же. Хэлла лениво переругивалась с Рие, который постоянно был где-то рядом, иногда впадая в состояние полной апатии. На ужин она больше не ходила, окончательно став затворницей. Наедине с собой и собственными мыслями Хэлле было страшно, так что она радовалась тому, что не одна, хотя, конечно, ни за что не призналась бы в этом…
Дни шли друг за другом, и Хэлла едва ли могла сказать точно, сколько прошло. Иногда ей казалось, что вечность, а иногда, что мгновение… Так или иначе, но однажды утром снова заглянула Лира. Осторожный стук в дверь вывел Хэллу из задумчивости. Она повернула голову на подушке, а Рие, полусидевший рядом и хрустящий крекером, спросил:
– Чего это ты в такую рань в свой выходной?
Лира осторожно заглянула внутрь. Если она и удивилась тому, что Хэлла лежала рядом с Рие, то никак этого не показала. Она прошла внутрь, прикрыв дверь, и зашептала:
– Я собираюсь сделать Максу завтрак.
Рие поперхнулся:
– Ты?
– Я бы стукнула тебя за то, что ты ни капли не веришь в мои поварские способности, но ты, имп его, прав! – Лира поджала губы. – Поэтому я и пришла. Мне нужна помощь.
– Могу сделать омлет, – задумчиво протянул Рие, – но это не точно… Он может пригореть… Или я могу его пересолить… Но иногда и правда хорошо выходит!
Лира цокнула языком:
– Я собиралась сделать что-то лучше омлета!
– Могу сварить овсянку!
– Овсянка не лучше омлета!
– Ее проще готовить!
Их шепот напоминал шипение. В полумраке золотистые волосы Лиры казались холоднее, отчего она больше походила на беловолосого Рие. Забавно, но, не знай их, Хэлла бы вполне могла решить, что они брат и сестра.
– Он делал мне панкейки. Я собираюсь тоже сделать панкейки.
Рие какое-то время изумленно пялился на Лиру, а затем громко расхохотался. Та сложила руки на груди, недовольно пялясь на него из-под нахмуренных бровей.
– Извини, lapin, но за рецептом панкейков тебе нужно было обратиться к Максу.
– Это же сюрприз! В общем, ты не поможешь?
– Могу только подбадривать… Панкейки – это слишком сложно.
– Да, но я думала, что смогу, – вздохнула Лира. – Такие высоты кулинарного мастерства мне не покорить…
– Да это же просто панкейки! – не выдержала Хэлла.
– «Просто»? – в один голос воскликнули Рие и Лира.
– Я готовила их зим с четырнадцати для… – Для Мальвы. Но это произнести было слишком сложно. – В общем, с этим даже подросток справится.
– Ты умеешь готовить? – восхитился Рие.
Хэлла недовольно глянула на него. Что сложного в готовке? Пару раз сжечь что-то до углей, пару раз недожарить или недоварить, но в итоге ведь можно понять, что нужно делать. В отличие от Мальвы, которая старалась искать необычные рецепты и делать все ровно так, как в них сказано, Хэлла училась методом проб и ошибок. Потому что она готовила не по зову сердца, а потому, что хотелось есть. Там не до рецептур.
– Подожди, я умоюсь и покажу, – бросила Хэлла, поднимаясь.
Порыв помочь был вызван не столько искренним желанием что-то делать, сколько терзающей виной за недавний срыв. Лира же старалась вести себя куда спокойнее. Доброжелательная, но не такая разговорчивая, она, вероятно, боялась сказать что-то лишнее, как-то задеть Хэллу. Так что, пока на тускло освещенной кухне замешивалось тесто, особой болтовни не было.