Хэлла опешила. Во-первых, конечно, не возвращалась, а во‐вторых, он соболезнует?
– Что ж, тогда повторюсь. Мне жаль, леди Лобелия, что вашу сестру убили. И жаль, что все замяли, представив как самоубийство… Прошу прощения, инспектор, надеюсь, вы простите мне, что в гостях у вас я разговариваю с другим человеком.
– Если дама не против, – ответил Уорд, чуть повернув голову. – Можете присесть. И… Лира, ты можешь идти, спасибо, что позвала.
Она замялась, но негромко ответила:
– Я буду с миссис Шепард в соседней комнате. Если понадобится помощь, зовите, я умею прятать трупы даже таких высокопоставленных засранцев.
Хэлла нервно сглотнула, косясь на Лиру. Говорить такое в лицо Баррету… Это смелость или глупость? Рие, впрочем, ухмыльнулся, Аластар тоже позволил себе легкую улыбку.
– Что ж, теперь, если позволите, я продолжу. Леди Лобелия, признаться, я ждал вас, но вы так и не пришли.
Внутри все похолодело от одного только взгляда Баррета.
– Ждали? Я полагала, вы сами найдете меня, чтобы… Избавиться.
– Зачем же мне от вас избавляться?
– Я освободила двух кирпичей, а Вэба убили…
– Мне не нужны кирпичи в том смысле, в котором они создавались моим отцом. Что касается ситуации… Сэр Дерек совершил ошибку. Вы ее исправили. А убив Дерека Вэба, месье Ришар, как и его друг, я полагаю, получили сатисфакцию за этот крайне неприятный случай. Леди Лобелия, если бы я счел это решение неприемлемым, Нея не выпустила бы вас из манора.
Хэлла выдохнула. Странно, с чего бы она вдруг так забеспокоилась о своей жизни, когда еще недавно хотела умереть?
– Видимо, вам недостает опыта, чтобы строить верные логические цепочки. Так или иначе, но наш договор, леди Лобелия, в силе.
– А если ваш договор мне больше не нужен?
– Вы вольны уйти. Я не держу никого, кто того не желает. Но думаю, что должен вам напомнить о том, кто убил вашу младшую сестру. Он помогает моему оппоненту, и, мнится мне, вы вполне могли бы захотеть отомстить. Или я ошибся?
Хэлла сглотнула. Отомстить Хэмлоку? Отцу?
– Вы не будете одна, и возможно, господа полицейские захотят посодействовать нам.
Уорд держался отстраненно.
– С чего вы решили, что мы пойдем на это?
– Потому что партия не завершена, инспектор. И вы, мой дорогой Флин, далеко не пешка. Как вы будете жить, строить семью с леди Лирой, когда против вас Корона? Для его милости вы – бельмо на глазу. Человек, который знает слишком много, человек, который все еще в системе и может несколькими действиями пошатнуть хрупкий статус короля. Он начал с вас, потому что до вас проще дотянуться, потому что вы на службе полиции, а значит, на службе его величества. После вас он возьмется и за остальных. Никто не хочет возвращения Рубиновой дамы, а тем более Аконита. Это для меня все закончилось, я свое взял. А король? Он в вечном шатком положении и с удовольствием бы избавился от кучки излишне осведомленных личностей.
Воцарилась тишина. Аластар собой явно был доволен, он откинулся на спинку стула, выдерживая паузу, и продолжил:
– Итак, леди и джентльмены, я не предлагаю вам помогать мне. Я предлагаю вам, леди Лобелия, месть, а вам, инспектор Уорд, спасение. Что касается вас, месье Ришар, вы сами вольны делать выбор.
– Какая любезность.
– Вы доказали свою полезность. И не стану притворяться, что, оставшись без вашего содействия, мы ничего не потеряем.
– И что же вы собираетесь делать, мистер Баррет?
Хэлла покосилась на Уорда, который специально выделил обращение, намекая на то, что Аластар потерял титул.
– Видите ли, король – человек зазнавшийся, но не совсем идиот. Он понимает, что, несмотря на то, что общество не принимает меня, я все еще имею немалое на него влияние. Далеко не все, кто был связан с лабораторией, предстали перед народным судом, и все они весьма влиятельны. Так что я в любой момент могу запятнать их честь, а потому со мной выгоднее договариваться. Кроме того, есть люди, преданные Барретам несмотря ни на что, а есть те, кто повинен в другом. Грязное белье есть у многих, а мой отец всегда предпочитал подстраховываться. Я тоже. Так что хочет Филипп или нет, но ему придется договариваться со мной, даже мной без титула.
– Встречаться с вами – уже значит запятнать честь. Думаете, король согласится?
– Разумеется! Просто не на глазах у всех, а тихо, пока все будут слишком заняты. Мрак ночи может скрыть многое… А глубокий склеп – прекрасное место для того, чтобы похоронить тайны.
– Склеп рода Драгонблуд?
– Да.
– И чего вы хотите добиться? Убить короля?
Баррет рассмеялся:
– Скажете тоже! Что вы! Лишь поставить мат. Небольшое представление. Мы подставим Глифа и Хэмлока Флауэрса. Король лишится поддержки, а я надавлю, припомнив кое-что из прошлого, тогда ему ничего не останется, кроме как сдаться на нашу милость.
Аластар снова смолк, давая время обдумать его слова. Свою личную выгоду он активно прикрывал за словами «мы», «нашу». Однако идея, что Хэмлок может все же получить по заслугам, слишком нравилась Хэлле.
– Вы уже проворачивали подобное, инспектор Уорд. Фантом вернется к особняку Флауэрсов, приведя за собой полицию. Фантом «спрячется» на кладбище, а вам не останется ничего, кроме как обыскать знакомый склеп, где вы найдете короля в плену у предавшего его Глифа и преступника, который подстроил собственную смерть, чтобы похищать детей. Обо мне Филипп наверняка предпочтет не упоминать… Так что история выйдет очаровательная – о спасении его величества. Фантома мы облагородим, он будет тем, кто искал справедливости, а найдя ее, ушел на покой… Итак?
– Все слишком расплывчато и… – начал Уорд.
– Хэмлок получит по заслугам? – не дала договорить Хэлла.
– Даю вам слово.
– Я согласна.
– Что? – Уорд чуть повернулся.
– Он убил мою мать и мою сестру. Он не должен разгуливать на свободе подле короля. Он должен гнить на каторге!
– Жестоко, но справедливо, – оценил Аластар. – Время не ждет, завтра вечером все начнется. Последние ходы. Инспектор?
Уорд выдохнул резко, покачал головой.
– Я знаю, что только фигура на доске. И раз король тот, кто инициировал нынешние похищения, – он мой враг. Я играю за вас только потому, что в шахматах всего лишь две стороны. И сейчас наши стороны совпали.
Аластар кивнул.
– Макс прав, – наконец подал голос и Рие, – но это ничего не значит. Это не значит, что я не попытаюсь убить тебя, когда это закончится.
– Меня это устраивает, месье Ришар, – ухмыльнулся Баррет. – Инспектор, я пришлю вам письмо с более подробными инструкциями. Леди Лобелия… Вас я жду в маноре завтра в полдень с тростью. А теперь вынужден откланяться. Приятного дня.
Аластар ушел, оставив после себя гробовую тишину. Она звучала как обреченность. Рие отлип от стены и поплелся наверх, к себе. Хэлла поспешила за ним.
– Слушай, – она зашла в его комнату следом, – тебе не обязательно делать это. Не обязательно сотрудничать с Аластаром.
– Я слишком часто был в стороне… Может, если бы я раньше согласился помогать с Фантомом, похищения не зашли бы так далеко?
– Ну, ты все равно согласился…
– Да, потому что детей не искали. Как не искали когда-то нас… В этом мире слишком много зла, я просто пытаюсь сделать хоть что-то, чтобы остановить его распространение… Если сейчас с этим мне поможет другое зло… Что ж, я не против. Пока мы заодно, а дальше кто знает…
Хэлла медленно кивнула. Весь день прошел как-то сумбурно. Она получила ответ от Мими, та восстанавливалась и уже начинала подыскивать работу. Жить с братом она не могла, у него и так была большая семья, да и их пожилая мать на попечении… Хэлла решила отправить ей чек, чтобы она могла обналичить его. Временная помощь, премия за верную службу, чтобы хоть немного облегчить ее положение.
А затем Хэлла задумалась о том, что будет. После смерти Мальвы она не размышляла о будущем, она видела там лишь свою смерть. Постепенно Хэлла возвращалась к жизни, но вот снова пришло осознание, что это вполне может оказаться ее последним днем. Никто не даст гарантию, что она не погибнет, когда начнется заварушка. Едва ли Глиф и Хэмлок так просто сдадутся.
Хэмлок. Отец. Сможет ли Хэлла убить его? Она никогда никого не убивала. А убить родную кровь…
«Он же смог, – пронеслась мысль, – ты дочь своего отца». От этого умозаключения Хэллу затошнило, она и представить не могла, каково это – убить. Это даже звучало слишком. Слишком бескомпромиссно, слишком непоправимо, слишком навсегда…
Но нет, она не такая, как он. Хэлла не монстр. Не монстр! Она им не стала, не успела. И она не сделает этого. Она только восстановит справедливость, вернет его туда, где ему самое место, – в тюрьму.
Но он ведь такой… Он убил свою жену, свою дочь, пусть и не родную, которую воспитывал с пеленок. Почему бы ему не убить собственного ребенка?
Хэлла живо представила свои пустые глаза и мертвенно-бледную кожу. Представила похороны и рыдания Лиры. Она точно придет. Она хорошая. И Мими тоже придет. И еще Рие…
Хэлла вскочила. Если это ее последний спокойный день и ночь, нужно этим воспользоваться. Отдать долги.
Мими нуждалась в деньгах, нужно написать завещание, отдать часть денег, которые оставались у Хэллы. Другую часть она перепишет на Лиру. Это хотя бы частичная плата за их доброту. Они распорядятся ими правильно.
Хэлла потратила полдня на составление завещания. К счастью, она была магом и могла сама заверить свою последнюю волю. Подписанная кровью бумага с обработкой магии считалась полноценным завещанием.
А Рие… Рие тоже нужно отдать кое-что.
Начинало вечереть. Хэлла решительно вошла в его комнату. Рие растерянно поднял глаза, застегивая ремень на брюках.
– Прости! – она отвернулась. Но полуголое тело все еще стояло перед глазами.
– Ничего. Что-то случилось?
– Нет. Да. Не важно. Сядь-ка.
Рие послушно опустился на край кровати. Хэлла обошла его, стараясь не смотреть, и залезла на кровать, оказавшись у него за спиной.