— Ты что, ночевать собрался? — удивился Юрий.
— Подсушиться надо, — сохранял спокойствие Кавказ.
— Какой костер?! Время уходит! Надо что-то делать! — требовал действий Кочубей.
— Николаич, еще полчаса на таком ветерке, и ты получишь воспаление легких.
— Это точно, — согласился с Кавказом Юрий.
Холодный озноб сотрясал его тело, на посиневшем лице лиловым рубцом проступил след шрама, и он присоединился к Кавказу. Они развели костер, а когда пламя заполыхало, стащили с себя мокрую камуфляжку и развесили на ветках. Николай последовал их примеру, к нему присоединился Аттила. Тепло костра и градус чачи взбодрили их, и они занялись машиной, но все попытки освободить ее из водного плена не дали результата. Сгустившиеся быстро сумерки заставили подумать о ночном лагере. Кавказ с Аттилой занялись его обустройством. Предпринимаемые ими меры предосторожности — растяжки на подходах к лагерю и четыре догоревших костра, забросанные сверху лапником, показались Кочубею излишними, но он не стал возражать и положился на опытного Кавказа.
После ужина — сушеной хурмы и чурчхелы, взятых в дорогу запасливым Аттилой, они разошлись по местам. Первым на пост заступил Кочубей и в душе благодарил предусмотрительного Кавказа. От прогретой костром земли потягивало теплом, запах хвои приятно кружил голову. Подложив под голову сумку, он распахнутыми глазами смотрел на завораживающую звездную россыпь южного неба. Оно бархатистым покрывалом раскинулось над холодно мерцающими в блеклом лунном свете ледниками на вершинах гор.
Тепло земли и безмятежная тишина клонили в сон, глаза сами закрывались, и, чтобы не уснуть, Кочубей время от времени пощипывал себя за руку и все чаще поглядывал на часы. До смены с поста оставались считанные минуты, когда яркая вспышка в том месте, где Кавказ поставил растяжку, разорвала ночной мрак. Не успели утихнуть раскаты взрыва, как на лагерь обрушился шквал огня. Стрельба велась со стороны ручья и западного склона.
Первым дал отпор Кавказ, к нему присоединился Юрий. Их прицельные автоматные очереди заставили захлебнуться огневые точки боевиков, засевших у ручья. Тяжелее всего приходилось Аттиле, на него наседали с трех сторон и он, экономя патроны, отвечал одиночными выстрелами. Николай пришел к нему на помощь, перекатившись под защиту валуна, очередь за очередью посылал в темноту, огрызавшуюся слепящимися вспышками выстрелов.
Новый взрыв — это Кавказ выстрелил из подствольника по злобно тявкающему пулемету — долгим эхом пошел гулять по горам, и, когда оно затихло, у ручья воцарилась хрупкая тишина.
— Николаич, Юра, как вы? — окликнул Кавказа.
— Нормально! Живы! — отозвались они.
— Оставайтесь на месте. Мы с Аттилой проверим у ручья! — распорядился он, и две тени ящерицами соскользнули в кустарник.
Кочубей и Остащенко остались в укрытиях и внимательно ловили каждый шорох и каждый звук, но так и не услышали их возвращения. Боевики бежали с поля боя, но они не думали расслабляться, на смену заступили Юрий с Аттилой. Кочубей вернулся на место и долго не мог уснуть, но усталость взяла свое, и перед рассветом он уснул. Разбудили его гул мотора и громкие голоса. На берегу ручья стоял залепленный грязью до самого верха УАЗ, а перед ним, проклиная боевиков, топтались Аттила и Кавказ. В ночной перестрелки машине досталось больше всего: на месте лобовых стекол зияли темные провалы, а задняя часть кабины напоминала решето. К счастью, двигатель был не задет и, сипло почихивая, чадил сизым дымом.
— Ребята, как вы его вытащили? — удивился Кочубей.
— Повезло! За ночь вода сошла, — пояснил Кавказ.
— Ехать можно?
— С грехом пополам доберемся.
— Что боевики?
— Было несколько подранков, унесли с собой.
— А засаду они не устроят? — высказал опасение Остащенко.
— Шакалы кусают из-за угла и по ночам, — развеял его Кавказ.
— Все, возвращаемся в Сухум! — поторопил Кочубей.
Перетащив вещи и оружие в машину, они расселись по местам. На удивление УАЗ легко взял первый подъем и потом до самого моста над рекой Кодор ни разу не заглох. Оставшиеся сорок километров до Сухума их сопровождали сочувствующие взгляды встречных водителей и гаишников. В городе их ждали изрядно перенервничавший Быстроног и стол в столовой.
Кавказ с Аттилой вежливо отказались и отправились к себе на базу, а Юрий с Николаем, забыв про завтрак, принялись терзать Быстронога вопросами: где Стельмах? Где Харт? Встреча состоялась? Что удалось получить?
— Я их просто развел, — не стал вдаваться в подробности Борис.
— Как? Каким образом? — допытывался Кочубей.
— Через коменданта района взял и развернул американца обратно.
— И что он?
— А ничего. Когда сказали про боевиков, рванул в Сухум так, что только пятки засверкали.
— Рванул? Непонятно? Харт — матерый разведчик и испугался? На него не похоже?
— Странно? — не меньше Кочубея был озадачен Остащенко.
— А что Стельмах? Как он себя вел? — вернулся к главному подозреваемому Николай.
Быстроног пожал плечами и ответил:
— Как и все. Ничего подозрительного.
— Странно?
— Коля, а что, если Кодор был отвлекающим маневром? — предположил Остащенко.
— Вряд ли. Слишком сложно и с точки зрения логики нерационально.
— Ну почему, Коля? Этим они отвлекли наши силы и провели безличную явку в городе.
— Ты имеешь в виду обмен информацией через тайник?
— Да.
— Кстати, такого исключать нельзя, — согласился Быстроног с версией Остащенко.
— То есть тайник? — заключил Кочубей и, подумав, предложил: — В таком случае, Боря, надо вместе с Тимуром поднять все маршруты Стельмаха и Харта по Сухуму.
— Уже сделал, — заявил тот.
— Молодец! И что получается?
— А ничего! Они нигде не пересекались.
— Тогда за каким чертом Стельмаха понесло в Абхазию?! — окончательно запутался Остащенко.
Кочубей тоже зашел в тупик. Он мысленно пытался выстроить логическую цепочку действия Стельмаха и Харта, но из этого ничего не получалось. Они никак не складывались в шпионскую версию.
— Ребята, я, кажется, знаю, где «собака зарыта»! — воскликнул Быстроног и просветлел лицом: — Все до безобразия просто!
— О чем ты, Боря? — озадаченно смотрел на него Кочубей.
— Ребята, все упирается в дом!
— Дом?! Какой еще дом?!
— Обыкновенный! Наши миротворцы их тут влет берут.
— Но при чем здесь Стельмах? — уже ничего не мог понять Николай.
— А при том. Когда инспекция вернулась из Кодора, Стельмах тут же рванул в кафе «Парус» на встречу с одним абхазом.
— И что?
— А то! Разговор шел о покупке дома в районе Маяка. Мой человек тому свидетель: Стельмах так и сказал, что специально выбивал эту командировку в Абхазию.
— Получается, мы сработали впустую? Но это невозможно?! Ведь все сходилось на нем! — не хотел верить в крушение шпионской версии Кочубей.
— Может, Коля. Стельмах выложил продавцу задаток — пять тысяч баксов! — окончательно развеял ее Быстроног.
— Вот невезуха, еще один шпион «скончался»! — в сердцах произнес Остащенко.
— Юра, да погоди ты с похоронами! Слов нет, дом — серьезный аргумент в пользу Стельмаха, но еще не вечер… Будем отрабатывать шпионскую версию до конца, — продолжал цепляться за соломинку Кочубей. — У нас осталась сауна, и там его надо вывернуть наизнанку.
— У меня все готово, люди заряжены, — заверил Быстроног.
— А тены, как в прошлый раз, не сгорят? — напомнил Остащенко.
— Если и сгорят, то вместе со Стельмахом.
— Тоже результат. Закроем дело в связи со смертью проверяемого.
— Юра, перестань зубы скалить, не до того! Боря, по сауне кто работает — Долуга или кто другой? — уточнил Кочубей.
— Долуга.
— Во сколько начало?
— В девятнадцать!
— В восемнадцать собираемся у тебя! А пока отбой! — закончил разговор Кочубей.
В оставшееся время Быстроног их больше не потревожил. Что касается Стельмаха, то до ужина он добросовестно просидел в кабинете начальника штаба, отрабатывая итоговую справку по результатам проверки, потом вместе с начальником тыла отправился в сауну. К тому времени Кочубей и Остащенко, набравшись сил после сна, вошли в кабинет Быстронога. Расположившись в креслах, они чашку за чашкой пили кофе и жили надеждой, что оперативное мероприятие «Сауна» хоть как-то скрасит неудачи прошлых дней. Время приближалось к одиннадцати, когда к ним присоединился Долуга. Пришел он не с пустыми руками: копии записной книжки с номерами телефонов и адресами — база данных сотого телефона Стельмаха стала первой крупной удачей за четыре дня.
— Молодец, хорошая работа! — похвалил Кочубей и попросил: — Боря, надо сделать вторую копию: один экземпляр мы возьмем собой в Москву, а другой — отправишь почтой на имя Сердюка.
— Никаких проблем! — заверил Быстроног и распорядился: — Сергей Викторович, задачу понял?
— Не вопрос, Борис Юрьевич, сделаю! — подтвердил тот и исчез в соседнем кабинете.
Через десять минут в кармане Кочубея лежали два диска с материалами, а спустя час Долуга доложил, что Стельмаха в горизонтальном положении переместили из сауны в номер гостиницы. В этом состоянии от него вряд ли можно было ожидать каких-либо шпионских штучек, и контрразведчики тоже отправились отдыхать.
На следующее утро в половине восьмого, ровно минута в минуту, со стоянки перед «высоткой» донесся характерный скрип тормозов УАЗа. Остащенко выглянул в окно, снизу ему махал Быстроног.
— Уже идем, Боря! — заверил он и, подхватив сумки, вместе с Кочубеем прошел к лифту.
Угрожающе поскрипывая, кабина медленно поползла вниз, на выходе их ждал Быстроног.
— Как Стельмах? — первое, что спросил Кочубей.
— Всю ночь пластом пролежал в номере. Полчаса назад «никакой» вместе с оперативной группой выехал в Сочи.
— Прикрытие надежное?
— Более чем. Тимур со своими ребятами и пара «моих глаз» в машине.
— Тогда вперед! — распорядился Николай и направился к УАЗу.