За время отпуска в нем мало что изменилось. На входе в крыло резидентуры Перси приветствовал все тот же сержант Конрой.
— Хеллоу, Марк! Как Джон? Когда он обставит Шумахера?
— Скоро, Дик! Смотри на третьем вираже! — отшутился Перси и вошел в тамбур.
Над головой, подмигнув лазерными зрачками, сработала система электронного контроля и невидимыми лучами обшарила его с головы до ног. Пальцы привычно набрали комбинацию цифр на панели управления, и дверь легко поддалась нажиму. Первый, с кем он столкнулся, был Берд.
— Кого я вижу? Какими судьбами, Марк? Ты же в отпуске?! — удивился он.
— Уже был.
— А что произошло?
— Сумасшедшая жара во Флориде, и крокодил не ловится…
— А-а, — протянул Берд и, понизив голос, отметил: — Здесь тоже не Аляска, тоже крепко припекает.
— С чего это вдруг? — насторожился Перси.
— Работает спецкомиссия из Лэнгли.
— Да?! И под кого копает?
— Сам знаешь, эти надутые бездельники много не говорят, — уклонился от ответа Берд и заторопился: — Извини, Марк, дела.
Сообщение Берда омрачило настроение. От радужных мыслей, с каким Перси вошел в посольство, не осталось и следа. Войдя в кабинет, он с тяжелым сердцем поднял трубку телефона.
После долгого гудка Саливан, наконец, ответил:
— Слушаю?
— Хеллоу, сэр! Это Перси, — представился он.
— О, Марк, как отпуск? — вяло спросил тот.
— Грех жаловаться, пролетел как один день!
— Надеюсь, не проклинаешь меня?
— Себе дороже выйдет, — пошутил Перси.
Шутка не получила поддержки. Саливан, скорее, из вежливости поинтересовался:
— Как Маргарет? Как самочувствие?
— Не жалуется. Полет перенесла нормально. Городом и квартирой довольна. Сэр, мы тронуты вашим вниманием и…
— Перестань, Марк — это мой долг! — перебил Саливан и спросил: — Чего не сидится? Я ждал тебя на службе только завтра.
— Сэр, разве усидишь, когда такие дела разворачиваются?
— О’кей, я сейчас освобожусь, заходи без звонка, — предложил Саливан и положил трубку.
Перси сменил пиджак, причесал отросшие за время отпуска волосы и направился в кабинет резидента. Тот был деловит, но деловитость не могла скрыть усталости. Кивнув на стул, Саливан отметил:
— Прекрасно выглядишь, Марк. Отпуск пошел на пользу.
— Как говориться, отдыхать не работать, — бодро ответил он.
— Еще раз сожалею, что тебе с Маргарет пришлось проскакать галопом по Европам.
— Ничего страшного, сэр, обошлось без приключений.
— Они-то как раз все впереди. Обстоятельства складываются так, что тебе придется отправиться в Москву.
— Сэр, я готов! Служба есть служба.
— Благодарю, Марк, другого ответа я и не ожидал! Операция с Фантомом вышла на финишную прямую. В последнем сообщении он подтвердил готовность к встрече и настаивает на твоем личном участии. А тут, как говориться, коней на переправе не меняют.
— Коней? Спасибо за такую оценку, — и двусмысленная улыбка появилась на лице Перси.
— А что? — насторожился Саливан.
— Хорошо, что хоть коней… Это ослов не только можно, а нужно менять на переправе.
Саливан озадачено смотрел на Перси и не мог понять: шутит тот или говорит всерьез? Его невозмутимое лицо ничего не выражало и, наигранно хохотнув, заметил:
— Интересное предложение, обязательно возьму на вооружение. Больше ничего умного в голову не пришло?
— Она у меня другим была занята.
— В таком случае не будем терять время! — перешел на деловой тон Саливан и рекомендовал: — После нашего разговора зайди к Дункану и получи у него материалы на Фантома. Нового там мало, но обрати внимание на детали — они, возможно, подскажут свежие идеи. После этого готовься к поездке в Москву.
— Как скоро?
— Полагаю, в ближайшие недели, а может, и дни. Все зависит от того, как быстро Фантом добудет последние материалы по «Тополю-М».
— Ясно. Кто будет прикрывать явку?
— Я тебя понимаю, Марк, ты уже сработался с Джоан… — здесь Перси показалось, что в глазах Саливана блеснул злорадный огонек — видимо, амурная история на конспиративной квартире в Германии все-таки выплыла наружу, но он благоразумно промолчал. — Обеспечение явки берет на себя резидентура в Москве, мы только подыгрываем.
— Понятно. Еще вопрос: по какому каналу и под каким прикрытием я еду в Москву?
— По старому, через Германию. Зачем лишний раз испытывать судьбу.
— Да, от добра добра не ищут, — согласился Перси и поинтересовался: — Чем планируется закрепить вербовку Фантома?
— Как обычно. Московские коллеги запишут встречу, а ты возьмешь с Фантома расписку взамен денег. Нового ничего нет. Так что, Марк, я не вижу здесь проблемы.
Перси не спешил с ответом, доверяя опыту психологов резидентуры, разложивших в своей электронной сетке Фантома. Но в таких непредсказуемых операциях, как вербовка, он больше полагался на свой практический опыт и интуицию, а они не всегда совпадали с психологическими моделями агента, которые рисовались «яйцеголовыми» в комфортабельных кабинетах. Предыдущий опыт общения с Фантомом свидетельствовал о том, что своим поведением тот не укладывался в обычные схемы и в любой момент мог взбрыкнуть.
Затянувшаяся пауза насторожила Саливана, и он поторопил с ответом:
— Марк, тебе что-то не нравится в нашей схеме?
— Если честно, то да.
— Что конкретно?
— Расписка Фантома за деньги. На первом этапе не стоит пережимать — пусть втянется в работу.
— Возможно, ты прав, — не стал настаивать Саливан и предложил: — Поговори с Сэмом, он дурных советов не дает.
— О’кей, сэр!
— У меня все! Желаю успеха! — закончил беседу резидент.
Перси возвратился к себе в кабинет и позвонил Дункану. Тот оказался на месте и, похоже, готов был с радостью спихнуть с себя дело на Фантома. За время отпуска оно пополнилось двумя сообщениями будущего агента: в них он ставил в известность Майкла о получении дополнительных сведений, связанных с проблемой «Тополь-М» и аналитической справкой самого Дункана. Основную же часть новых материалов составляла обширная переписка Саливана с Лэнгли и резидентурой ЦРУ в Москве.
Покачав на руке увесистый том, Перси не удержался и едко заметил:
— Да-а, бюрократия процветает буйным цветом. Скоро от разведки одно название останется.
— Слава господу, мы до этого не доживем, — согласился Дункан.
— Я уж точно! — бросив дело Фантома на стол, Перси с усмешкой сказал: — Судя по весу этой макулатуры, он вполне созрел для вербовки.
— Давно! Я свое мнение изложил в докладной.
— А на словах?
— Их к делу не пришьешь.
— Ладно, почитаю.
— Будут вопросы, готов ответить, — не отказался от помощи Дункан.
— Спасибо! — поблагодарил Перси и, забрав материалы, отправился к себе.
После двух часов работы над ними он не изменил своей точки зрения по организации работы с Фантомом, которую высказал на встрече с Саливаном. Эту свою позицию Перси постарался убедительно изложить в докладной. Поставив в ней последнюю точку, он не стал звонить Саливану, памятуя старое правило: «Серьезная бумага должна вылежаться», положил ее в сейф и занялся текущими оперативными документами. Вскоре духота и усталость от перелетов начали сказываться: он все чаще терял основную нить документ и решил сделать перерыв. В коридоре первый, с кем он столкнулся, был Ковальчук.
Обычно излучающий энергию и оптимизм, он был сам на себя не похож. Осунувшийся и похудевший, Ковальчук отдаленно напоминал бледную тень того жизнелюбца, которого Перси видел перед отпуском.
— Марк, ты-то когда появился? — оживился он.
— Появляется черт, а я простой смертный, — пошутил Перси и, крепко пожав руку, не без сожаления сказал: — Сегодня.
— Сегодня? — Ковальчук помрачнел и желчно заметил: — И сразу полез в этот гадюшник!
— Ну, почему так мрачно, Генри?
— А ты что, ничего не понял?
— А что понимать? — насторожился Перси.
— Сволочи! — с ожесточением произнес Ковальчук, и дальше его понесло: — Продажные твари! Ради своей паршивой шкуры готовы любого утопить! А Саливан? Этот мерзавец…
Перси догадался, что так взбесило Ковальчука, но промолчал, не желая подливать масла в огонь его ненависти к резиденту. А тот продолжал поносить Саливана последними словами. Выплеснув накопившуюся в себе злость, сник и устало произнес:
— Извини, Марк, жизнь, как в курятнике. Клюем и срем друг на друга!
— Генри, ты просто устал, поезжай в отпуск и развейся, — предложил Перси.
— Какой к черту отпуск?! — в глазах Ковальчука снова полыхнул яростный огонь, и он взорвался: — Я не дам им так просто сплавить себя! Мы еще посмотрим, кто кого!
— Генри, остынь!
— Прости, Марк — смутился он и, помявшись, спросил: — У тебя как со временем??
— Я только что с дороги, и потом дела.
— Марк, поехали, я тебя прошу, хоть душу отведу. Вокруг одни сволочи, только и ждут, чтобы ножку подставить!
— О’кей, Генри, но ненадолго.
— Спасибо! Я твой должник, — растрогался Ковальчук.
Они спустились во внутренний двор посольства, сели в машину Ковальчука и через полчаса были у ресторана «Ладья». Деревянный корабль — точная копия тех, на которых свыше тысячи лет назад боевые дружины киевского князя Олега отправлялись к берегам Босфора, чтобы приступом взять Царьград-Константинополь, покачивался на днепровской волне.
На трапе их встретил ряженый под запорожского казака швейцар и проводил на верхнюю палубу. Для них быстро нашелся свободный столик на корме, и пока официант — эдакий пират украинского розлива — занимался заказом, Перси наслаждался тишиной и покоем. Погода и величественный Днепр навевали на него ностальгические воспоминания о прошедшем отпуске, и он охотно делился ими. Ковальчук рассеяно слушал, но когда на столе появились бутылка забористой украинской горилки, а потом аппетитное жаркое по-домашнему, оживился. Но ненадолго — все смазал сам Перси, некстати упомянув про Саливана. Ковальчук с полуоборота завелся, швырнул вилку с ножом на стол и, наливаясь гневом, прорычал: