— Правильно делает, нечего на явку зацикливаться, а то раньше времени перегорит, — одобрил Градов и распорядился: — Как только появится Перси, немедленно доложить.
— Есть! — принял к исполнению Сердюк и снова сосредоточился на том, что происходило на мониторе.
Экран пестрел разноцветными кружками, квадратиками и прямоугольниками — машин посольства США. Они стремительно перемещались по улицам Москвы, продолжая раскручивать «карусель». За всем этим чувствовалась рука опытного профессионала, знающего город как свои пять пальцев. Бригады наружного наблюдения полковника Зоркого сбились с ног, стараясь не потерять след. Сам он не успевал менять трубки и требовал только одного: «Ищите Перси! Не пропустите соскок!»
Время перевалило за двенадцать. «Карусель» резидентуры набрала немыслимые обороты, а у Третьяковки по-прежнему не пахло шпионским духом. Скрытые камеры и разведчики наружного наблюдения, дежурившие на стационарных постах, внимательно цедили публику, но пока никого, отдаленно напоминающего Перси, не обнаружили.
До явки оставалось чуть больше сорока минут, когда на выходе станции метро «Третьяковская» появился Кочубей. Держался он уверенно и неспешным шагом приближался к галерее. Но американцы по-прежнему никак себя не проявили.
— Ну, где же они? Где? — занервничал Гольцев.
— Придут, куда денутся, — не терял уверенности Сердюк.
— Вот-вот прорежутся! — согласился с ним Зоркий и как в воду смотрел.
Требовательно зазвонил телефон прямой связи с оператором. Он схватил трубку, и тот скороговоркой доложил.
— Понял, Паша, передай ребятам, молодцы! Дай картинку на центральный экран! — потребовал Зоркий.
Сердюк и Гольцев, как по команде, обратили взгляды к экрану. Промелькнул калейдоскоп кадров, и когда остановился, на нем возникли мужчина и женщина средних лет. Оба невыразительной внешности, разве что мужчина выделялся ростом и чрезмерной худобой.
— О, этого Карандаша я уже видел?! — воскликнул Гольцев.
— Собственной персоной супруги Ричардсон — Карл и Бетти, не последние овечки из шпионского стада ЦРУ, — представил их Зоркий и заверил: — Ждите, скоро объявится наш белокурый красавчик, если, конечно, не перекрасился!
Супруги Ричардсон, продефилировав перед галереей, спустились в гардероб, сдали вещи, купили билеты и поднялись в первый зал. Их поведение ничем не отличалось от сотен других посетителей. Они подолгу застывали у известных полотен, Бетти достала блокнот и что-то записала, а Карл исподволь внимательным взглядом постреливал по сторонам.
— Нюхают обстановку и подгадывают момент, чтобы перехватить Николая на подходе к явке, — оценил их действия Зоркий.
Кочубей в это время топтался в очереди в билетную кассу. До встречи с Перси оставалось двадцать семь минут, а тот себя никак не проявил. Операторы впились глазами в мониторы и пытались отыскать его на подходах к галерее, но безуспешно. Объект Инспектор будто растворился в воздухе. И здесь помогла электроника: с камеры, установленной над входом в музей, на центральный экран КП поступило изображение того, кого с таким нетерпением ждали в оперативном штабе операции.
— Он! — дружно воскликнули Сердюк и Гольцев.
Высокий, спортивного сложения блондин сбросил с головы капюшон куртки, и у них отпали последние сомнения — это был Перси!
— Как он ухитрился проскользнуть мимо постов, вроде все перекрыли? — недоумевал Гольцев.
— Профессионал! — оценил действия Перси Зоркий и распорядился: — Всем постам: готовность номер один! Объект Инспектор вошел в галерею!
Сердюк снял трубку ВЧ-связи и доложил Градову:
— Георгий Александрович, объявился Инспектор. Пока все идет по плану.
— Хорошо, жду результата, — не стал докучать вопросами Градов.
Внимание оперативного штаба сосредоточилось на Перси и супругах Ричардсон. Шпионская парочка к этому времени закончила осмотр экспозиции полотен Николая Ге. Бетти присела на кушетку перед картиной «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе». Карл возвратился к ярким, полным южного тепла и света картинам Василия Верещагина и там столкнулся с Кочубеем — Фантомом. Николай, скорее, почувствовал, чем заметил на себе его цепкий взгляд, когда в зале появился Юрий. Он походил на вахлака-провинциала, которого жена бой-баба затащила на барахолку «Черкизон». То ли картины, то ли дородная деревенская красотка, повисшая на его руке, вызывали на физиономии Юрия мучительные гримасы, и, когда они поравнялись с ним, он шепнул:
— Перси здесь. За тобой «хвост» — брюнетка в синем брючном костюме и долговязый в черной джинсовке.
Николай напрягся. Сердце громко забухало, рука опустилась в карман и нащупала контейнер с материалами.
«Не дергайся, Коля! Спокойно! Какое к черту спокойствие? Ты — шпион, а значит, должен мандражить, только не переигрывай! — настраивал Кочубей себя на встречу с Перси и перешел в зал, где должна состояться явка.
Мрачные полотна Ге, от которых веяло могильным холодом, скорее, отпугивали, чем привлекали к себе посетителей. Кроме одинокой дамы в синем брючном костюме — Бетти, приткнувшейся на кушетке, смотрительницы, сидевшей на входе и сонно клевавшей носом, в зале никого не было.
«Брюнетка в синем костюме — вспомнил Кочубей о предупреждении Остащенко и задался вопросом: а где же Перси?»
Тот появился на входе в зал ровно в час, скользнул настороженным взглядом по смотрительнице, экспозиции, на мгновение задержал на Кочубее и перевел на картину. Николай, с трудом сдерживая себя, начал сближаться с Перси. Они сошлись у картины «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе».
— Какая мощная по экспрессии сцена! Не правда ли? — многозначительно произнес Перси.
— Трагедия властных отцов и амбициозных сыновей, — заключил Николай.
— У власти не может быть друзей и родственников.
— Вам виднее, я там не был.
— У вас другие перспективы.
— Если им не помешают, — буркнул Кочубей.
— Все будет о’кей, Михаил. Материал при вас?
— Да, — и рука Николая скользнула в кармане к контейнеру со шпионской начинкой.
— Не здесь! — остановил его Перси и скороговоркой обронил: — На стоянке перед станцией «Третьяковская» ждет BMW Х 5 серого цвета, номер М 247 ОС. Садитесь, проедем в одно место.
— Какое? Зачем?
— Не волнуйтесь, все под контролем. Поговорим в более подходящей обстановке.
— Надеюсь, не так, как они? — с иронией произнес Николай и кивнул на картину.
— Ну что вы, я же не Иван Грозный, — отшутился Перси.
— Но вы в России.
— Вот поэтому продолжим наш разговор в другом месте.
— Мы так не договаривались, — возразил Кочубей.
— Михаил, это продиктовано интересами вашей безопасности. Я жду! — тоном, не терпящим возражений, отрезал Перси и перешел к другой картине.
В голове Кочубея вихрем пронеслись мысли: «Вытаскивают на конспиративную квартиру! Там накачают психотропами и выпотрошат как карася! Перестань, Коля! Не накручивай себя. Если что, ребята подстрахуют. Как? Надо предупредить Юру? Каким образом? По ходу что-нибудь придумаешь. А теперь играй на брюнетку. Ты их агент, а раз так, то гони мандраж. Брось взгляд направо, затем налево, дернись разок, другой и поскорее рви когти».
Нервно поведя плечом и сделав парочку суетливых движений, Николай протрусил в соседний зал, там не задержался, галопом по Европам промчался по экспозиции современной живописи и спустился в гардероб. Все это время Робинсоны не отставали от него ни на шаг.
«Вот же сволочи! Прилипли как банный лист!» — в душе костерил их Кочубей и искал взглядом Остащенко. Его усатая физиономия мелькнула впереди и скрылась за дверью туалета.
«Минута есть. Баба туда не попрется, остается Долговязый — Карл Ричардсон дышал в затылок. Пару секунд у меня есть. Он вряд ли успеет», — оценил ситуацию Кочубей и резко свернул в туалет.
Ричардсон замешкался. Николай, захлопнув за собой дверь, поискал взглядом Юрия. Тот, склонившись над раковиной, старательно мыл руки. Кочубей пристроился рядом, открыл кран и скороговоркой прошептал:
— Меня тащат в машину. Стоянка перед Третьяковкой, BMW Х 5 серого цвета, номер М 247 ОС.
— Понял, Коля. Мы рядом, если что…
За спиной хлопнула дверь. В туалет вошел Ричардсон. Стрельнув взглядом по сторонам, задержал его на Николае, Юрии, отвел в сторону и прошел к писсуару. То ли от волнения, то ли от чего другого молнию на брюках заело. Он судорожно задергал ее, но она не поддавалась.
— Не сцы, мужик, снимай штаны! Тут все свои, — добродушно заметил Остащенко.
Ричардсон хорошо владел русским языком и не нуждался в переводе. Его тощая физиономия пошла пятнами. Буркнув что-то под нос, он ожег Юрия злым взглядом и яростно дернул молнию. Она с треском разлетелась. Ричардсон склонился над писсуаром, поднатужился и выдавил из себя слабую струйку.
«Так тебе и надо, гад!» — в душе позлорадствовал Николай и вышел из туалета. Присутствие Юрия придало уверенности, и Кочубей решительно направился к выходу.
Глава седьмаяЦРУ раскручивает «карусель»
В посольстве США в особом секторе, защищенном мощным радиомагнитным щитом от невидимых электронных щупальцев русской контрразведки, царило радостное оживление. Первый этап операции по связи с Фантомом прошел успешно. Сначала Ричардсон, а затем Перси сообщили: агент вышел на контакт. Резидент Саймон устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Его опасения, что явка могла закончиться провалом, не подтвердились. Русская контрразведка на этот раз не показала свои зубы. Опытные Перси и Ричардсон признаков слежки за Фантомом и за собой не обнаружили. Об этом также говорили данные службы радиоперехвата, дежурившей у станции подземки «Третьяковская». Ее «слухачи» не зафиксировала переговоров русских, которые бы свидетельствовали о присутствии бригад наружного наблюдения. Эфир мирно переливался «бытовухой», зато в северо-восточных и северо-западных районах Москвы его терзали позывные и отрывистые команды.