— По признанию командующего этим воинством генерала Одишелидзе: «…Вместо обещанных 1500 человек особый батальон народной гвардии вышел из Тифлиса на театр войны в составе 240 человек, на зато на его проводах было сказано 240 речей», — уточнил Олег.
— Жордания, а с ним меньшевистское правительство бежало за границу. С того времени, если можно так выразиться, начался «золотой период» в истории Грузии, — завершил на этом экскурс в историю Лакоба.
— Как же, наслышаны! Сразу после той большой войны мой дед перебрался из Воронежской области в Кутаиси, и потом нам с братом рассказывал, как в те времена жили в Грузии. В России народ с кваса на воду перебивался, а они как сыр в масле катались, — вспомнил Быстроног.
— Покатались и мы в том масле, врагу не пожелаешь. У себя дома хозяевами не были. На родном языке запрещали говорить! А когда Союз распался, так они одним хапком рассчитывали покончить с Абхазией! Мерзавцы, сколько людей положили! Детей! Стариков! — с ожесточением сказал Олег, и гримаса боли исказила его лицо.
— А мы на комсомольских собраниях только и слышали: Грузия — всесоюзная здравница, житница и кузница передовых кадров, — вспомнил Юрий.
— И наковали! Подпольных миллионеров и воров в законе, — буркнул Быстроног.
— А как же «Мимино?» А как же «Отец солдата?» Это же все было! — не находил ответа Кочубей.
— Для нас было да сплыло. А для них: «Расцветай под солнцем, Грузия моя…» Все, дураков больше нет! — отрезал Борис.
— Кто расцветал, а кто и чахнул. На Урале и в Сибири народ загибался в тайге, а они тут среди мандаринов и фикусов жировали, и все им советская власть плоха была! — возмутился Остащенко.
— Юра, но так-то всех под одну гребенку нельзя!.. — договорить Кочубею не удалось.
Настойчиво зазвонил сотовый, и на дисплее высветился номер Кавказа. Извинившись, Николай поднялся из-за стола, отошел в сторону и спросил:
— Вы что, уже готовы?
— Да, машина заправлена. Ждем только команды, — не стал вдаваться в подробности Кавказ.
— Хорошо, скоро будем! — заверил Николай и возвратился к столу.
Быстроног и Остащенко по его лицу догадались: пора собираться. Извинившись перед Станиславом и Олегом, они, так и не испробовав всех изысков абхазской кухни, спустились к машине. Водителя на месте не оказалось.
— Женя? — позвал Быстроног.
— Я здесь, Борис Юрьевич, — отозвался тот из кустов инжира.
— А, с природой общаешься, — строго заметил Быстроног и распорядился: — Едем в город!
В ответ послышался треск веток, и из листвы показалась смущенная физиономия водителя. Отряхнув с себя листья, он забрался в машину, и они выехали в Сухум. Быстроног на ходу принялся звонить в отдел. Сотовый секретаря Александра Мотрева молчал, и на вызов ответил дежурный Гонтарев.
— Олег, где Саня? — спросил Быстроног.
— Да, вроде был в отделе, — неуверенно ответил тот.
— Был да сплыл! Почему не отвечает?
— Не знаю, Борис Юрьевич. Может, питание село?
— Питание? Село? Небось у Ашота в «Кавказе» сидит! Короче, разыщи и в отдел! Пусть вскроет оружейку! Ты получи оружие: три пистолета с полным боекомплектом.
— Понял. А потом куда? — уточнил Гонтарев.
— Отправишься к границе! Надо прикрыть Николая с Юрой! Ясно?
— Так точно! Так, может, прихватить автоматы, лишними не будут?
— Возьми! — разрешил Быстроног и распорядился: — Вызывай дежурный УАЗ, сам — за руль, и встречаемся на Красном мосту.
— Юра, нам Кавказа с Омаром хватит! — отказался от помощи Кочубей.
— Олег лишним не будет. Он парень хваткий и с головой, такой всегда пригодится, — возразил Остащенко.
— Но мы же не на боевую операцию, а на явку с агентом едем.
— Возьми, Коля! Олег в той зоне два года отпахал и знает обстановку, как свои пять пальцев, — настоял Быстроног.
— Хорошо! — согласился Кочубей и позвонил Кавказу.
— Слушаю тебя, Николаич? — ответил тот.
— Через час встречаемся на Очимчырском повороте. Только ты и Омар! — распорядился Кочубей.
— Понял, будем на месте, — подтвердил Кавказ.
Решив вопрос с боевым охранением, Николай сосредоточился на предстоящей явке с агентом Багратион. На связь он принял его три месяца назад. За это время у него сложилось двойственное впечатление об агенте. Должность в штабе второй пехотной бригады, дислоцирующейся на базе в Сенаке, открывавшей прямой доступ к секретным планам грузинского командования Западной группы войск, ставила Багратиона в один ряд с наиболее ценными агентами. И он подтверждал это своей информацией. Последние данные о составе, численности и вооружении группировки получили высокую оценку как со стороны Сердюка, так и самого Градова. С другой стороны, патологическая жадность агента к деньгам вызвала у Кочубея не столько профессиональное недоверие к его надежности, сколько внутренний протест. В сложившейся ситуации, когда положение на границе с Грузией накалялось с каждым днем и грозило разразиться крупной провокацией, информация Багратиона перевешивала все минусы.
УАЗ резво катил вперед, и через двадцать минут они были в Сухуме. На стоянке перед Красным мостом их ждал Гонтарев с машиной. Николай бросил взгляд на этого ладного немногословного офицера и улыбнулся. В памяти всплыл недавний забавный эпизод.
Дружеский ужин в ресторане «Айтар», на котором он, Олег и Юрий вместе с сотрудниками СГБ Отаром и Раулем отмечали день рождения последнего. В тот вечер было выпито немало. Отар первым спустился к стоянке, и здесь то ли память, то ли крепкая чача подвели его. Он перепутал машины. Опешивший «угонщик» не успел раскрыть рта, как вылетел из хонды и распластался на асфальте. Лепет бедняги только распалил Отара. Он выхватил пистолет и воткнул ему в затылок. На шум сбежалась толпа, и ребра «угонщика» вот-вот затрещали бы от ударов. Ситуацию разрядил Олег. Раздвинув крепким плечом зевак, он навис над беднягой и объявил об успешном завершении первого этапа учения «антитеррор». Второй его этап теперь уже с участием «угонщика» завершился в ресторане «Айтар».
Поздоровавшись с Гонтаревым, Кочубей не удержался от шутки:
— Олег, что у нас сегодня с антитеррором?
Тот сообразил, о чем идет речь, и с улыбкой ответил:
— Все в порядке, Отар сменил машину.
Остащенко прыснул со смеха. Быстроног с подозрением посмотрел на него, Кочубея, но не стал допытываться, и заговорил деловым тоном:
— Шутки в сторону! Олег, ты готов?
— Да! — подтвердил тот.
— Ничего не забыл?
— Обижаете, Борис Юрьевич, не в первый раз. Взял под завязку.
— Олег, в таких делах патронов, водки и махорки всегда не хватает.
— Мне легче, я не курю, — хмыкнул тот.
— Не тот случай, без нужды вперед не лезь! — предупредил Быстроног.
— Борис Юрьевич, ты что, нас на войну посылаешь? Все будет в порядке! — заверил его Кочубей.
— Война не война, а 103 наших парня там погибли, — напомнил он.
— Да, ладно, Юрич, все будет нормально! Мы не пацаны и не пальцем деланы, прорвемся! — заверил его Остащенко.
— Удачи вам ребята! — пожелал Быстроног, и они разъехались.
После Сухума движение на дороге стало меньше, а после Гулрыпша Гонтарев уже не снимал ноги с педали газа. Вскоре показался поворот на Очимчыру, там на старенькой Ниве их ждали Кавказ с Омаром. До города Гала они следовали на короткой дистанции, а перед ним разъехались, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание грузинской агентуры, и вновь встретились на восточной окраине.
Серая лента шоссе, исклеванная снарядами и минами, нырнула в лощину, и дальше потянулся унылый пейзаж: заброшенные дома и заросшие высоким бурьяном поля. Отсюда начинался район, где рыскали грузинские диверсионные группы и промышляли банды контрабандистов. Об этом напоминали воронки на обочине от разорвавшихся фугасов и ржавые остовы машин. До границы было рукой подать, и это ощущалось в тревожном безмолвии, которое опустилось на безлюдную дорогу и невидимым прессом давило на Кочубея. Он расстегнул кобуру, Юрий последовал его примеру, а Олег передернул затвор автомата и поставил его у ног.
Справа промелькнули знакомые по прошлым поездкам развалины чайной фабрики. Николай посмотрел на часы, до встречи с агентом Багратион оставалось сорок минут, и попросил:
— Олег, притормози!
Тот съехал на обочину, они вышли из машины, и здесь к ним присоединились Омар с Кавказом. После короткого совещания было решено: конечную остановку сделать на повороте к бывшей водолечебнице, там оставить Омара с машинами, и дальше идти пешком. Охрану дальних подступов к месту явки должны были взять на себя Кавказ с Олегом, а последний рубеж — Юрий. Перекурив, они тронулись в путь, через полтора километра показался изрешеченный осколками указатель «Водолечебница».
— Все, ребята приехали! По местам! — распорядился Николай.
Загнав машины в кусты и завалив колею ветками, они, разбившись на пары, отправились занимать позиции. Николай с Юрием, избегая открытых мест, прошли к главному корпусу и, затаившись за деревьями, осмотрелись. Не заметив ничего подозрительного, Кочубей дал знак Остащенко, тот вскинул пистолет, а сам, забросив за спину автомат, перебежал открытую площадку и запрыгнул в окно. Прошла секунда-другая, глаза освоились с полумраком, и он направился к бывшему кабинету главврача. В нем должна была состояться явка с Багратионом.
Смахнув пыль с колченогого стола и стульев, Николай присел напротив окна и стал ждать. Стрелки часов медленно позли по циферблату. Истекло контрольное время, затем резервные двадцать минут, а Багратион так и не появился. Молчал его сотовый, когда в коридоре под неловкой ногой скрипнула доска, и в дверном проеме возникла потная физиономия агента. Скользнув настороженным взглядом по Кочубею, он устало произнес.
— Я думал, что не застану.
— Что-то случилось? — насторожился Николай.
— Не, в кусты забурился. Из-за контрабандиста пришлось крюк давать! Мудак х… — выругался агент и, плюхнувшись на стул, расплылся по нему студнем. На его одутловатом невыразительном лице жили одни только глаза. Настороженными, колючими буравчиками они сверлили Николая. Кочубею был неприятен этот взгляд, но тут было не до симпатий. Время поджимало, и он, не мешкая, перешел к деловой части явки: