И еще много другой лжи… Но лгать самой себе, даже не осознавая этого, является ли это ложью?
Сколько времени она так продержится? Кто будет отвечать на ее письма в Австралию? Кто будет продолжать закрывать амбразуры, чтобы все шло хорошо и она не окончила свои дни в психиатрической лечебнице, как Михаэль? Кто это сделает? Ванденбюш? В самом-то деле, можно ли его осуждать? Кто вообще дал нам право судить? Манон хранит воспоминание о душевной теплоте матери, брата. Она живет только этими единственными крохами счастья, последним, что действительно связывает ее с жизнью. Так зачем нарушать эту связь сообщением о смерти? Зачем делать ее несчастной?
Тем более что никто не может представить себя на месте Манон.
Постепенно к ней вернутся прежние привычки, она снова будет плавать в своем аквариуме, как золотая рыбка. Кормить Мирту, убирать одежду в ящики, класть расческу справа от зубной щетки, ходить на тихий час в Свингедоу по толстым серым стрелкам, нарисованным на полу больничного коридора. А может быть, придумает себе новую цель, чтобы заполнить брешь, образовавшуюся от завершенного преследования. Она найдет себе какой-нибудь стимул. Создаст иллюзию своей нужности.
Манон подошла к сейфу и без затруднений открыла его.
– Это я приобрела задолго до несчастного случая. Я держала там конфиденциальные документы. Его шифр всегда живет во мне, как мое прошлое. А внутри сейфа хранится с десяток паролей, которыми я запираю «N-Tech» и выхожу на сайт «MemoryNode».
Манон устроилась перед компьютером, он уже был соединен проводом с новым органайзером, который утром в клинике ей вручил Ванденбюш. Она открыла навигатор и связалась с удаленным сервером.
– Это один из первых навыков, которым учат в Свингедоу! Связываться с сервером «MemoryNode»! Он содержит последнюю сохраненную копию органайзера.
– Я знаю, твой невролог мне сказал. Ты сможешь восстановить свою память в новом аппарате. И… добавить туда недавние события, хеппи-энд… Мама и брат в Австралии, Профессор побежден…
На экране появился длинный список папок с разными датами.
– Много сохраненных копий? – поинтересовалась Люси, подходя поближе.
Манон нахмурилась:
– В самом деле странно. Я думала, что там всего одна. Что каждая новая сохраненная копия уничтожает предыдущую. Надо сказать, я никогда не использовала приложения для восстановления данных. Ну, то есть я так думаю… А на самом деле – понятия не имею…
– Десятки сохраненных копий… С января две тысячи шестого года… То есть почти с момента появления «MemoryNode»…
Манон загрузила на свой компьютер последнюю копию от апреля 2007 года. А затем набрала другой шифр из списка, для открытия папки и расшифровки ее содержимого. Через несколько секунд показались данные: записи, фотографии, звуки.
– Я почти ничего не потеряла! – обрадовалась Манон, синхронизируя «N-Tech». – Копия датирована двадцать четвертым числом! Повезло, правда? Остались все мои соображения, записанные от руки, можно восстановить все! Окончательно закрыть папку «Профессор»! Ах, Люси… Как здорово!
Люси была озадачена. Раз эти данные были стерты из органайзера, значит то же произошло и с предыдущими сохраненными копиями? Никто не может быть в курсе этой системы, кроме Ванденбюша… Если как следует порыться в прошлом, возможно, там найдется объяснение курсов самообороны, уроков стрельбы, появления «беретты»?
За июнь 2006 года – всего одна папка, датированная двадцать пятым числом. Лейтенант ткнула пальцем в экран:
– Скажи, Манон, ты можешь скопировать эту папку? Мне бы очень хотелось взглянуть как раз на твои записи от четвертого июня.
– Зачем? Разве вас интересует мое унылое существование?
– 4 июня 2006 года на острове Рузик ты выцарапала на скале сообщение: «04.06.2006. Бродила часами. Ничего. Абсолютно ничего. ММ». Я хочу понять, что произошло…
– На острове Рузик? Что вы… Что ты такое говоришь?
– Доверься мне… Пожалуйста…
Манон повиновалась и подтвердила, что четвертого действительно была в Бретани.
Она прищурилась:
– Видишь иконку? Там есть аудиозапись на восемнадцать минут.
– Открой ее, – попросила Люси.
Они вдвоем принялись слушать. Манон рассказала, что переночевала одна в доме в Требердене, а потом Эрван Мальгорн отвез ее на остров…
«…Вот уже шесть часов я кружу по Рузику… Спираль Бернулли не ведет никуда… Остров соответствует моему воспоминанию, он такой же, как в то время, когда я бывала здесь с Фредериком… Изрезанные берега, неприступные скалы… здесь нечего искать, ровным счетом нечего… Темнеет… Вернуться в Треберден, а завтра поискать еще… Совершенно необходимо что-то найти… Первостепенно… Это первостепенно…»
Манон с беспокойством обернулась к Люси и спросила:
– Что это значит?
– Не знаю.
Лейтенант полиции скользнула мышкой на следующие даты: короткие аудиозаписи, заметки, встречи, бесполезные фотографии… Ничего необычного…
Потом, в последний день, 25 июня 2006 года, спустя три недели после авантюры на острове Рузик, опять более длинная запись: «Я впустую ищу и ищу. Вернуться к сделанным выводам. Я больше не продвигаюсь. Тупик. Но не может же все вот так вдруг прекратиться! Спирали, мои шрамы, Базель, Бернулли. Я не нахожу промаха, ошибки Профессора. Однако она кроется здесь, у меня под носом. Я наверняка пошла ложной дорогой. Профессор ускользнул от меня… Придется все начинать с нуля… Преследование должно продолжаться… Любой ценой».
Люси нахмурилась:
– Июль… Открой мне июльскую копию.
– Попробую… Но, честно говоря, я тебя не понимаю…
Манон нажала на другую копию и запустила расшифровку.
– Ну да, – бормотала Люси, – ну да… Каждая папка включает все содержимое твоего органайзера с самого начала. Следовательно, в июле мы должны обнаружить данные за период с января до июля 2006 года… В этой новой копии она переместилась на июнь. А именно на 4 июня…
И больше ничего. Никаких упоминаний ни острова Рузик, ни Требердена, ни спиралей. То же самое и в последующие дни. Ничего ни о тревожном состоянии Манон, ни о ее отчаянии. Все стерто между июнем и июлем.
Люси почувствовала, как внутри у нее все сжалось, ее охватило страшное предчувствие. Что-то невообразимое.
Она попросила Манон загрузить с сервера все сохраненные на жестком диске копии. Это заняло больше получаса. В конце концов сидящая в кресле Манон уснула от усталости.
А Люси принялась просматривать файлы.
И тут она поняла. Ей показалось, что мир рушится вокруг нее. То, что она только что прочла, выглядело немыслимым. К сожалению, предчувствие не обмануло ее. Она подняла на Манон грустные глаза и бросила:
– Боже мой… Это ты… Это ты все стерла…
Манон резко проснулась. Внезапный страх, прежде чем она увидела на своих бумажках: «Доверять лейтенанту полиции Люси Энебель…» – и описание молодой сотрудницы полиции.
– Как? Что стерла?
– Каждый раз, заходя в тупик, ты пыталась начать с нуля… Тебе хотелось создать для себя иллюзию, будто ты продолжаешь двигаться вперед, приближаешься к Профессору… Чтобы чувствовать себя живой, ты не могла остановиться. У тебя не было ничего, кроме… этой цели… Найти его…
Люси щелкнула мышкой по резервной копии 2006 года и включила звукозапись. На ней явственно слышался голос Манон: «18 октября 2006 года… Я в полной растерянности… Чувствую себя опустошенной и бесполезной. Лучше даже сказать, раздавленной. Желание говорить, кричать, поделиться. Но никого нет. Только этот остров. Эта скала. И мой «N-Tech». Так что я расскажу. Расскажу обо всем, что давит мне на сердцe, чтобы это осталось. Боже мой… Я уже тут была… 4 июня, четыре месяца назад! Это нацарапано здесь, прямо передо мной. Моим почерком. Я сейчас прикасаюсь пальцами к буквам, и это действительно мой почерк. Это невозможно… Я уже бродила по этим пляжам, по этой гальке, карабкалась по скалам. Запись, сделанная утром в моем органайзере, свидетельствует о том, что Эрван Мальгорн вспомнил, что уже привозил меня сюда. Это было в июне прошлого года. Июнь 2006-го, как это возможно? В моем органайзере об этом ни слова! И ничего до июня, где говорилось бы о Базеле, могиле Бернулли, спирали! Я думаю… Кто-то все стер… Наверняка… И я боюсь того, что это могла сделать я… Потому что этот кто-то… у меня есть глубокое подозрение, что это я сама… Я чувствую, что способна поступить так… Что же теперь делать? Вернуться? Вернуться и все бросить?»
Казалось, Манон загипнотизирована звуком собственного голоса.
Люси щелкнула по вкладкам.
– В предыдущих заметках ты рассказываешь, что ездила в Базель со своим братом. Цитирую: «Во внутренней галерее, рядом с могилой Бернулли, Фредерик помог мне нанести надрезы на мое тело. Но ни он, ни я не понимаем смысла послания на моем животе. Что оно означает?» Несмотря на этот вопрос, ты все же поняла, что надо наложить изображение спирали на карту Франции. Фредерик ничего не сумел сделать, чтобы помешать тебе. Тогда ты приняла решение в одиночку отправиться в Бретань. Ты написала: «Я не хочу втягивать Фредерика в это дело больше, чем он уже в нем замешан. Я отправлюсь туда тайком».
Манон испуганным движением подняла рубашку, прочла у себя на животе имя швейцарского математика и закричала:
– Это все глупости! Полный бред!
– Я ничего не придумала, Манон, все это ясно записано у тебя в старых сохраненных копиях. В последующих записях, после твоей второй неудачной поездки на остров Рузик, чувствуется, что ты подавлена. Ты снова замечаешь, что тебе не удается продвигаться вперед, что ты ходишь по кругу, что тебе никогда ничего не добиться без посторонней помощи. Эта мысль преследует тебя днем и ночью. И именно тогда… ты в Интернете случайно находишь старые статьи, рассказывающие о моем расследовании «комнаты мертвых»…
Манон слушала не шевелясь, совершенно раздавленная тяжестью этих открытий. Люси продолжала:
– Ты узнаешь, что я живу в Лилле, что я лейтенант полиции, что меня чрезвычайно интересует психология серийных убийц… Для тебя это – как манна небесная. Именно я тебе нужна, чтобы быть рядом, чтобы помогать преследовать Профессора. Женщина… Женщина – потому что ты больше не доверяешь мужчинам, ты чувствуешь себя чересчур уязвимой… Ты снова уничтожаешь все, что связано с Бернулли и островом Рузик; теперь ты выбираешь иной путь. Гораздо более зловещий. Ты начнешь следить за мной, тайком ф