Я не стал колоть. Рубанул лезвием копья и крюком, словно глефой. Целился по мешкам-органам. Повредил сразу несколько. Из распоротых трубок теперь хлестали химикаты. Часть из них обжигала брызгами мои лицо, ноги и руки. Но останавливаться нельзя. Жрец схватил меня за шею парой щупалец. Притянул ближе. Я подумал, что это конец. Не задушит, а просто сломает шею. Напряг мышцы, но это бесполезно. Умру слишком быстро. Регенерация не поможет, но помогла Искра. Одна из щупалец была зарублена. Вторую срезала когтями Гелла, получив за это плевок красным ядом.
Башка жреца ещё горела, часть органов разрублена, но он до сих пор сопротивлялся. Я продолжил вспарывать ему брюхо. Уничтожать эту ходячую лабораторию. Резкий запах ударил в ноздри. Возможно, та самая метка смерти. Если так — отлично. Значит он наконец-то подыхает.
Я потрошил и кромсал, чувствуя, как уже до самых костей кислота прожгла плоть на моих ногах. Раны от нее дымились. Но мне было скорее хорошо. Я больше не беспомощен. Я убиваю эту мразь, а сам буду жить.
Подскочил Арайт, ударом глефы отрубив еще щупальце. Искра параллельно уничтожила двух обычных хазгат и снесла голову одному червивому. Я же продолжал вскрытие жреца. Клинок копья уже царапал по его хребту. Все мешки органов уничтожены. Вся дрянь из них вытекла на землю и брызгами оказалась на мне.
Жрец продолжал дергаться, даже когда Искра за четыре удара срубила ему головушку. Четыре удара… Мощный у гада был хребет. Людям Искра умудрялась рубить с одного.
Далее следовала смешная, дурацкая и крайне болезненная процедура. С меня стягивали остатки штанов, сплавившиеся с мясом из-за кислоты. А после лечебная точка, и я физически здоров. Очень пострадала Гелла. Ей пришлось уменьшить волосы до каре и убрать плоть с левой руки. Ей срочно нужна человечина. Даже двигалась суккуба с трудом.
Я заметил, как Искра смотрит на неё, а затем на капли красного яда, попавшего на траву.
— Не смей! — зло произнес я, становясь между ними. — Она спасла нас сегодня. И меня, и тебя.
Искра посмотрела на меня с вызовом, но все же убрала клинок и отправилась расчленять еще шевелящихся зомби.
— Отряд хазгат с шаманом и жрецом Корнерога… — вздохнул Арайт, убирая своего паразита обратно в череп. — И мы справились.
Да уж. Неплохо. Обошлось даже без потерь и практически без приступов фантомного огня. Мне удалось удержать его под контролем. Из утрат только плоть Геллы и мои штаны.
«Какого беса жрец делал среди хазгат?» — спросил я у Первого.
«Не знаю. В душе не чаю. Но он не просто какого-то там беса делал. Он ими руководил. Даже прикид особый имел. Под стилистику хазгат».
Верно. Носил не стандартное одеяние и белую тряпку на лицо, а балахон с кучей костей. Возможно ли, что жрец долго жил среди хазгат и возглавлял эту их банду? Но зачем?
«Ты говорил, что хазгат много проблем устраивают магам».
— «Да», — ответил Первый. — «Думаешь… Гибридная война?»
«А почему нет? Жрецы Корнерога не терпят магии. Что, если они научились химически контролировать хазгат и направлять их на территории чародеев. Этакий инструмент постепенного ослабления магов».
«Звучит логично. А если эту мысль развить дальше…»
«Возможно, они этих тварей и выращивают. Ну или имеют контроль над машиной, их штампующей».
«Именно! Надо поговорить с учителем насчет подобных подозрений. А вас можно поздравить. Думаю, вы перебили основной актив этого логова хазгат. Возможно, там ещё остались обычные и несколько здоровяков, но шаманы редко собираются по двое-трое. Предпочитают уединение».
Было бы здорово. Нам нужно отдохнуть и снова идти к руинам. Там висит труп человека. Насквозь гнилой, но ДНК в нем еще цело. Гелла сможет немного восстановиться, или придется кормить ее своей плотью. Но сначала отдых. Бой вышел не из легких. Очень надеюсь, что внутри руин нас не караулят новые жрецы. Иначе никаких зарядов магии и человечины не напасешься. Как же тяжела жизнь колдуна-бандита в условиях техномагического постапокалипсиса.
Глава 22
«Ладно, кризис преодолен. На этой оптимистичной ноте я покидаю вас», — объявил Первый, прежде чем пропасть из эфира.
«Да-да. И вам не хворать», — ответил я.
Нужно было срочно покинуть потенциально опасную зону. Фиг знает, что ещё может выползти из дохлого жреца плюс несколько повреждённых, но живых ядовитых насекомых прячутся в траве. Не хочется пробовать на себе их отраву.
Бой был тяжелым и это мы еще легко отделались. Но главный квест похода пока не завершен. Нас посылали за сокровищами хазгат. Они ждут в недрах логова. Надо слегка отдохнуть, помочь Гелле восстановиться и пойти на зачистку.
Жаль, что перевертыша нельзя просто вылечить магией. Мы обсудили это с Первым. Увы, но целебные заряды рассчитаны на существ из плоти и крови. Кроме того, перевертыши от красного яда не получают раны, а теряют в объеме. Лечебные заряды не способны восполнить утраченную массу перевертышей.
Наш отряд откочевал метров на четыреста от места сражения. Искра хотела собрать шипы, но я ее поторопил. Без Первого не смогу использовать лечение на ней, а в траве до сих пор ползают цикады. Не стоит лишний раз рисковать. Искра ограничилась лутом с третьего ассасина. Впрочем, большую часть его разгрузки я истыкал копьем. Уцелели там только одна склянка с кислотой и пять шипов-ловушек. Кроме того, она прихватила с собой три коротких копья хазгат. Метательное оружие было эффективно против этих тварей. Большинство хазгат не носили брони и не использовали щитов.
Следующие несколько часов мы отдыхали. Можно было проваляться и дольше, но меня беспокоило состояние Геллы. Из всех нас ей досталось больше всего. Суккуба медленно и неуклюже ходила. Первый раз видел ее такой, если не считать происшествия в яме. Похоже, перевертышу не хватало плоти, чтобы как следует манипулировать своими костями. Волосы она укоротила практически до ежика. Платье висело на худющих плечах, достойных модели-анарексички.
Поэтому мы достаточно быстро отправились к руинам дабы раздобыть человечину. Вместо потерянных в тяжелом бою штанов Искра сварганила мне нечто наподобие килта из обрезка одеяла. Штука не самая теплая и от насекомых не защищает, но все лучше, чем сверкать голым задом. Так что попробую себя в роли Уильяма Уоллеса.
На страже круглой площади меж башен и строений осталось трое обычных хазгат. После всего произошедшего для нас это была легкая разминка. Однако следовало разделаться с ними без лишних ранений. Поэтому поступили так:
Искра подкралась незаметно, ранив одного из гадов броском копья. Рассерженные уродцы бросились за ней прямиком в нашу засаду. Мы с Арайтом довершили разгром. По итогам никто из наших даже метательным топориком по голове не схлопотал. Более чем удачный акт ликвидации.
И вот наружная часть руин оказалась в нашем полном распоряжении. Черепа на кривых кольях взирали на нас с философским безразличием. Сколько же здесь было костей! Приблизившись, я понял, что большая часть мусора, покрывающего круглую площадь, это чьи-то останки. Звери, птицы, люди и еще черт знает кто. Кости раздроблены, погрызены, расщеплены, чтобы добраться до мозга. Грязь, осколки костей, дерьмо — таким был слой, выстилающий все перед руинами. Тяжелый, смрадный запах заставлял кривиться. Сотни насекомых ползали в этом отвратительном насте.
Вскоре я нашел у одной из стен грязную веревку, примотанную к торчащей ржавой арматурине. На ней висел труп. Движение ножа и гнилая груда рухнула вниз. Удивительно, но вонь логова хазгат сумела полностью перебить даже запах разложения.
— Начинай. — кивнул я Гелле.
— М-можно… ты не будешь смотреть? — с трудом произнесла она.
— Ладно, — кивнул я. — Только не надо слишком пытаться мне понравиться сейчас. Заботься прежде всего о своем выживании.
Я отвернулся. Гелла прошла мимо, стараясь придерживать единственной рабочей рукой подол платья, чтобы не замарать его в окружающих говнах. Очаровательно.
Новые хазгат не спешили выбираться из руин. Древние камни молчали и лишь жужжание настырных насекомых нарушало тишину.
— Хазгат всюду несут разорение и смерть, — философски заметил Арайт, пока Гелла трапезничала. — Странно, что жрецы Корнерога, почитающие жизнь, нашли с ними общий язык.
— Вокруг дерьмо, помои и груды костей. Для нас эта картина отвратна. Никакой жизни. Но вот насекомые иного мнения.
Микробы тоже, однако я такого слова в местном языке не знаю.
Жрецы Корнерога защищают жизнь в целом, а не каждого конкретного человека или животное. Смерть — неотъемлемая часть природного цикла. Биоматериалы погибшего существова не пропадут зря. Однако магия способна превратить леса в выжженную пустыню, отравить воду и полностью разорвать природный цикл. Здесь уже такое случалось. Сначала во время гибели цивилизации древних чародеев, а затем после войны магов Первого Цикла. Именно повторения подобных катастроф жрецы стараются избежать, искореняя колдовство, а точнее лишая людей возможности им пользоваться. Самая магия то никуда не девается.
Я поднял взгляд на небеса, где сквозь рваные облака проглядывали очертания четырёхконечной космической станции. Вот вам и наглядное доказательство того, что техномагия до сих пор сильна.
Трапеза Геллы заняла примерно двадцать пять минут. Трупа стало меньше где-то на две трети, а суккубы заметно больше. Она сумела восстановить руку, отпустила волосы, создав пусть короткую, но вполне привлекательную прическу. И платье уже на ней не так болталось.
— Вкусно, но мало? — спросил я, глядя на белые кости трупа.
— Часть тела была пропитана токсином, разрушающим мне необходимые элементы клеток, — ответила суккуба. — Наверное, они хотели сберечь труп от слишком быстрого поедания падальщиками.
Значит нужна еще человечина. Надеюсь, в зданиях хазгат разместили больше декораций из трупов похищенных крестьян.
Три башни, каждая размером с двадцатиэтажный дом, если не больше. Однако, думаю, не все они одинаково обитаемы. Пока мы наблюдали за площадью, то я заметил, что хазгат выходили в основном из башни, рядом с которой висел труп. Если приглядеться, то на