Краем глаза Брайс увидел, что солдаты среагировали на это движение, а не на шум. Стоило ему только положить руку на кобуру с револьвером, как они подняли стволы автоматов выше.
Звук, привлекший внимание Брайса, был похож на стук молотка. И еще как будто бы слышался чей-то голос. Все эти звуки исходили из холодильной камеры для мяса, которая располагалась по другую сторону разделочной зоны, не более чем в пятнадцати футах от них, практически прямо напротив того места, где стояли сейчас шериф и все остальные. Толстая изолирующая дверь камеры заглушала удары, которые кто-то непрерывно обрушивал на нее с внутренней стороны, и все-таки они были достаточно громкими. Голос был тоже приглушен, слова доносились неразборчиво, но Брайсу показалось, что кто-то зовет на помощь.
– Там кто-то заперт, – сказал Копперфилд.
– Не может этого быть, – ответил Брайс.
– Там невозможно никого запереть, потому что дверь отпирается с обеих сторон, – пояснил Фрэнк.
Крики и удары немедленно прекратились.
Раздался какой-то лязг.
Стук металла по металлу.
Рукоятка на большой, начищенной до зеркального блеска стальной двери повернулась вверх, потом вниз, снова вверх, вниз, вверх…
Щелкнул замок. Дверь приоткрылась. Но не больше чем на пару дюймов. И остановилась в таком положении.
Холодный воздух из камеры вырвался наружу, смешиваясь с теплым воздухом магазина.
Хотя внутри морозильной камеры горел свет, рассмотреть что-нибудь через щель едва приоткрывшейся двери было невозможно. Но Брайс, в общем-то, представлял себе, как выглядит внутри холодильная камера. Когда накануне вечером они повсюду искали Джейка Джонсона, Брайс сам заходил в эту камеру и осматривал ее. Это было небольшое закрытое помещение, без окон, размером примерно двенадцать на пятнадцать футов. В камере была еще одна дверь, выходившая прямо на улицу, чтобы удобно было разгружать мясо из машины. Эта дверь запиралась на два замка с задвижками. Пол камеры был бетонный, крашеный, стены тоже бетонные. Лампы дневного света под потолком. Вентиляторы, закрепленные на трех стенах, гоняли холодный воздух вокруг мясных туш и окороков, которые свисали с крючьев, приделанных к поперечным балкам под потолком.
Брайс слышал только усиленное динамиками дыхание экспертов и солдат, одетых в защитные скафандры, но даже оно звучало несколько приглушенно: по-видимому, некоторые из них старались дышать как можно тише.
Потом из холодильной камеры послышался стон, как будто от боли, и чей-то слабый, жалобный голос позвал на помощь. Голос, отраженный от холодных бетонных стен, вылетал через едва приоткрытую дверь вместе с клубами холодного воздуха. Он был искажен внутренним эхом и дрожал, но все-таки его можно было узнать.
– Брайс?.. Тал?.. Кто там? Фрэнк? Горди?.. Есть там кто? Может… мне кто-нибудь… помочь?
Это был голос Джейка Джонсона.
Брайс, Дженни, Тал и Фрэнк стояли не шевелясь и вслушивались.
– Кто бы там ни был, ему явно нужна срочная помощь, – сказал Копперфилд.
– Брайс… пожалуйста… кто-нибудь…
– Вы его знаете? – спросил Копперфилд. – Он ведь зовет вас по имени, правда, шериф?
Не дожидаясь ответа, генерал приказал двоим из своих солдат – сержанту Харкеру и рядовому Паскалли – осмотреть холодильную камеру.
– Погодите! – остановил их Брайс. – Никому туда не заходить! И будем стоять здесь, чтобы, до тех пор пока мы не узнаем побольше, между нами и камерой были эти прилавки.
– Шериф, я готов сотрудничать с вами как только возможно, но своими людьми я командую сам!
– Брайс… это я… Джейк… Ради бога, помоги… Я сломал ногу, черт бы ее побрал…
– Джейк? – переспросил Копперфилд, бросая косой, преисполненный любопытства и подозрительности взгляд на Брайса. – Это тот самый человек, которого, как вы говорили, вы потеряли тут вчера ночью?
– Помогите… кто-нибудь… Господи, я з-замерзаю… з-замерзаю…
– По голосу похоже на него, – согласился Брайс.
– Ну вот вам и объяснение! – уверенно заявил Копперфилд. – В итоге выясняется, что ничего таинственного и нет. Он все это время был здесь.
Брайс со злостью посмотрел на генерала.
– Говорю вам, мы вчера обыскали здесь все. Даже эту проклятую холодильную камеру. Его там не было!
– Ну, сейчас-то он там!
– Эй, кто-нибудь! Я з-замерзаю… Н-не м-могу пошевелить… этой чертовой ногой!
Дженни тронула Брайса за локоть:
– Здесь что-то не так. Что-то не так.
– Шериф, мы не можем стоять здесь и ждать неизвестно чего, когда раненый страдает, – сказал генерал.
– Если бы Джейк действительно пролежал там всю ночь, – проговорил Фрэнк Отри, – он бы уже давно замерз.
– Если это обычный холодильник для мяса, – возразил генерал, – то замерзнуть в нем невозможно. В нем просто холодно. Человек в достаточно теплой одежде вполне может пролежать там и столько, и даже дольше.
– Прежде всего, каким образом он туда попал? – спросил Фрэнк. – И что, черт возьми, он там все это время делал?
– И вчера вечером его там действительно не было, – раздраженно добавил Тал.
Джейк Джонсон снова позвал на помощь.
– Там какая-то опасность, – сказал Брайс Копперфилду. – Я ее чую. И мои люди ее чувствуют. И доктор Пэйдж тоже.
– А я нет, – ответил Копперфилд.
– Генерал, вы еще слишком недолго пробыли в Сноуфилде, чтобы понять, что здесь надо ожидать чего-то в высшей степени неожиданного.
– Вроде мотыльков размером с орла?
Подавив готовый вырваться наружу гнев, Брайс повторил:
– Вы еще слишком недавно в Сноуфилде, чтобы понять, что… н-ну… ничто не является здесь тем, чем оно кажется.
– Не надо впадать в мистику, шериф. – Копперфилд смерил Брайса скептическим взглядом.
Из холодильной камеры донесся плач Джейка Джонсона. Слушать его мольбы о помощи было невыносимо. Он говорил так, словно это был измученный болью, смертельно перепуганный старик. Ничего мало-мальски угрожающего в его голосе не чувствовалось.
– Надо ему немедленно помочь, – проговорил Копперфилд.
– Я своими людьми рисковать не буду, – ответил Брайс. – Пока не буду.
Копперфилд снова приказал сержанту Харкеру и рядовому Паскалли проверить холодильную камеру. Судя по тому, как он держался, генерал явно не верил, что внутри камеры может быть что-то, представляющее собой опасность для двух вооруженных автоматами людей, но он все же велел им действовать с максимальной осторожностью. Генерал все еще полагал, что их враг здесь – что-то очень маленькое, вроде бактерии или молекулы нервно-паралитического газа.
Два солдата быстро прошли мимо прилавков ко входу в разделочную зону.
– Если Джейк сумел отпереть дверь, почему он не откроет ее до конца, так, чтобы мы его видели? – спросил Фрэнк.
– Может быть, последних сил ему хватило только на то, чтобы ее отпереть, – сказал генерал. – Господи, неужели же вы по голосу не слышите, что он вконец обессилен?!
Харкер и Паскалли миновали прилавки и вошли в разделочную зону.
Брайс стиснул рукоятку револьвера, не вынимая его пока из кобуры.
– Черт побери, что-то здесь совершенно не так, – проговорил Тал Уитмен. – Если это действительно Джейк и если ему и вправду нужна помощь, то почему же он ждал до сих пор, чтобы открыть дверь?
– Вот спросим его и узнаем, – сказал генерал.
– Нет, я хочу сказать, там же, в камере, есть выход прямо на улицу, – продолжал Тал. – Он мог бы открыть ту дверь намного раньше и просто покричать. В городе такая тишина, что мы бы его услышали, даже сидя в гостинице.
– Может быть, до сих пор он лежал без сознания, – предположил Копперфилд.
Харкер и Паскалли шли сейчас мимо разделочных столов и электрической пилы для разрезания туш.
Джейк Джонсон позвал снова: «Придет ко мне… кто-нибудь? Идет… кто-нибудь… сюда?»
Дженни хотела что-то сказать, но Брайс остановил ее:
– Не надо. Помолчите.
– Доктор, – сказал Копперфилд, – не можем же мы не обращать внимания, когда человек зовет на помощь?
– Конечно нет, – согласилась Дженни. – Но не надо торопиться. Надо придумать какой-нибудь безопасный способ заглянуть туда внутрь.
Копперфилд перебил ее, отрицательно мотая головой:
– Нужна безотлагательная помощь. Вслушайтесь, доктор. Это же тяжелораненый!
Джейк снова застонал от боли.
Харкер приближался к двери холодильной камеры.
Паскалли поотстал от него на пару шагов и пошел немного сбоку, добросовестно прикрывая сержанта и подстраховывая его.
Брайс почувствовал, как у него на спине, на плечах, на шее напрягается каждый мускул.
Харкер был уже у двери.
– Не надо, – тихо проговорила Дженни.
Дверь камеры открывалась внутрь. Харкер дотянулся до нее стволом автомата, толкнул, и дверь распахнулась. Клубы холодного воздуха с шуршанием и свистом устремились наружу.
От этих звуков у Брайса мурашки побежали по телу.
Джейк не лежал распростершись за дверью. Его вообще не было видно.
Тем, кто смотрел сзади, из-за спины сержанта, видны были только свисающие с потолка мясные туши: темные, с полосками жира, поблескивавшие кровью.
Харкер остановился на пороге…
«Не делай этого!» – подумал Брайс.
…Потом решительно шагнул в проем двери. Он вошел в камеру, полупригнувшись, глядя влево от себя и направляя туда же автомат, потом быстро и резко повернулся вправо, поворачивая и ствол оружия в эту же сторону.
Справа от себя Харкер что-то увидел. От неожиданности, удивления и страха он выпрямился, поспешно сделал шаг или два назад, но натолкнулся спиной на свисавшую тушу. «Черт побери!»
Харкер сопроводил этот свой вскрик короткой очередью из автомата.
Брайс вздрогнул и поморщился: гром выстрелов прозвучал неожиданно сильно.
Что-то, что находилось в холодильной камере, с силой толкнуло изнутри дверь, и она захлопнулась.
Харкер оказался в ловушке. И вместе с ним там было оно.
– О боже! – крикнул Брайс.
Он вскочил на высокий, по грудь взрослому человеку, прилавок, не теряя времени на то, чтобы обогнуть его, и, пробежав прямо по упаковкам сыра, спрыгнул с другой стороны, уже в разделочной зоне.