– Но тот голос, который мы слышали, – это же был ваш человек, Джейк Джонсон?
– Нет, – ответил Брайс. – Я не думаю, чтобы это и вправду был Джейк. Голос был очень похож, но я начинаю подозревать, что это нечто обладает потрясающими способностями звукоподражателя.
– Звукоподражателя? – переспросил Копперфилд.
Дженни посмотрела на Брайса:
– Звуки, которые мы слышали по телефону.
– Верно. Кошки, собаки, птицы, гремучие змеи, плачущие дети. Целое представление. Такое впечатление, что оно как будто хвастается: «Вот, посмотрите, что я могу, какой я умный!» Так что и голос Джейка Джонсона просто еще один номер из его репертуара.
– Что вы хотите сказать? – спросил Копперфилд. – Что это нечто сверхъестественное?
– Нет. Оно реальное.
– Тогда что? Назовите его как-нибудь, – нажимал Копперфилд.
– Я не могу, черт возьми, – ответил Брайс. – Возможно, это какая-нибудь природная мутация. Или что-то, что вырвалось откуда-нибудь из лаборатории генной инженерии. Вам об этом лучше знать, генерал. Возможно, где-нибудь в армии сидит целая дивизия генетиков, которая выводит биологических роботов-убийц, искусственных чудовищ, которые должны будут убивать, терроризировать. И возможно, они лепят этих чудовищ, соединяя вместе молекулы ДНК, взятые из генов десятка разных животных. Что-то от тарантула, что-то от крокодила, что-то от кобры, от осы, возможно, даже от медведя-гризли, а потом ко всему этому просто смеха ради добавить гены человеческого интеллекта. Положить ту смесь в инкубатор, дать ей развиться, подкормить. И что получится? Как оно будет выглядеть? Может быть, сама мысль о такой возможности – просто бред и, говоря об этом, я становлюсь похож на сумасшедшего, на этакого Франкенштейна с научно-техническим уклоном? Способна ли современная наука так перестраивать наследственность? Не знаю. Может быть, не стоит исключать и сверхъестественное. Я просто пытаюсь сказать, генерал, что это действительно может оказаться что угодно. Вот почему я не в состоянии никак его назвать. Дайте своему воображению полную свободу, генерал. Мы не можем исключать ничего, какие бы жуткие фантазии ни приходили нам в голову. Мы имеем дело с неизвестным, а понятие неизвестного включает в себя и все самые страшные наши кошмары.
Копперфилд внимательно и задумчиво посмотрел на шерифа, потом на висевший на крюке костюм сержанта Харкера. Повернувшись к Паскалли и Фодору, он проговорил:
– Дорогу осматривать не нужно. Возможно, шериф и прав. Сержант Харкер погиб, ему мы уже ничем не поможем.
В четвертый раз после того, как Копперфилд появился в Сноуфилде, Брайс повторил свой вопрос:
– Вы все еще продолжаете думать, что это похоже на обычный случай бактериологического заражения?
– Какие-то химические или биологически активные вещества тут могут присутствовать, – сказал Копперфилд. – Как вы сами заметили, мы ничего не можем исключать. Но это не обычный случай, тут вы правы, шериф. Извините меня за предположение, что у вас были галлюцинации и…
– Извинения приняты, – сказал Брайс.
– Какие-нибудь предположения у вас есть? – спросила Дженни.
– Я хочу как можно быстрее начать вскрытия и патологоанатомические исследования, – сказал Копперфилд. – Возможно, мы и не найдем ни бактерий, ни нервно-паралитического газа, но можем наткнуться на что-то такое, что даст ключ к разгадке.
– Да, сэр, вот именно – как можно быстрее, – согласился Тал. – У меня такое предчувствие, что нам отпущено очень мало времени.
Глава 25Вопросы, вопросы…
Капрал Билли Веласкес, один из тех солдат, что входили во взвод охраны, сопровождавший бригаду генерала Копперфилда, протиснулся в люк и по колодцу спустился в трубу ливневой канализации. Дышал он тяжело, но не от напряжения, а от страха. Капрал был действительно смертельно перепуган.
Что произошло с сержантом Харкером?
Все, кто там был, вернулись потрясенные. Старик Копперфилд сказал, что Харкер погиб. Еще он сказал, что они не знают, что именно убило сержанта, но обязательно выяснят. Господи, какая чушь! Конечно же они знают, что его убило. Они просто не хотят говорить, вот и все. Вечно эти генералы из всего делают тайну.
Колодец, по стенке которого шла лестница, был неглубок и вел прямо в горизонтальную магистральную трубу. Билли спустился до самого низа. Когда его обутые в сапоги ноги коснулись бетонного дна, раздался громкий и гулкий стук.
Магистральная труба ливневой канализации представляла собой невысокий тоннель, в котором невозможно было выпрямиться во весь рост. Билли пригнул плечи и обвел вокруг лучом фонаря.
Серые бетонные стены. Трубы с телефонными и электрическими кабелями. Сыро, но не очень. То здесь, то там видны пятна плесени. Вот, пожалуй, и все, что он увидел.
Билли сделал шаг в сторону, чтобы освободить место, и в колодец по лестнице стал спускаться Рон Пик, еще один солдат из взвода охраны.
Почему они хотя бы не принесли с собой тело Харкера, когда вернулись из этого проклятого супермаркета?
Билли непрерывно водил вокруг себя лучом фонаря и нервно осматривался по сторонам.
Почему эта старая железная задница Копперфилд так напирал на то, что, когда они окажутся здесь, внизу, необходимо будет проявлять максимум осмотрительности и осторожности?
«Чего нам надо будет остерегаться, сэр?» – спросил его тогда Билли.
«Чего угодно. Абсолютно всего, – ответил Копперфилд. – Я не знаю, есть там какая-нибудь опасность или нет. И даже если есть, я не могу в точности сказать, в чем она может заключаться и чего вам следует опасаться. Просто будьте чертовски осторожны! И если увидите что-нибудь движущееся – каким бы безопасным оно ни казалось, даже если это будет обычная мышь, – немедленно мотайте оттуда со всех ног!»
Ничего себе ответ.
О господи!
У него от такого ответа мурашки забегали.
Билли очень жалел, что ему не удалось переброситься несколькими словами с Паскалли или Фодором. Простые ребята, не то что эти чертовы генералы. Они-то рассказали бы ему, что там на самом деле произошло с Харкером – если, конечно, тот сам успел предупредить их.
Рон Пик добрался до последней ступеньки лестницы и теперь стоял внизу, встревоженно глядя на Билли.
Веласкес еще раз обвел вокруг лучом фонаря, чтобы показать ему, что опасаться нечего.
Рон включил свой фонарь и застенчиво улыбнулся, смутившись оттого, что так откровенно продемонстрировал свои страхи.
Те, кто оставался наверху, начали опускать в открытый люк электрический кабель. Он шел от двух передвижных лабораторий, что стояли на улице у тротуара, в нескольких ярдах от люка.
Рон ухватился за конец кабеля, а Билли, полусогнувшись и тяжело шаркая ногами, направился по тоннелю в восточную сторону. Сверху, с улицы, им продолжали подавать кабель.
Тоннель, в котором они сейчас находились, должен был где-то неподалеку пересекаться с другим, таким же или большего диаметра, что проходил под главной улицей, под Скайлайн-роуд. В месте их пересечения должна была находиться принадлежащая электрической компании распределительная коробка, от которой отходили кабели городской электросети. Продвигаясь вперед со всей осторожностью и осмотрительностью, как приказал генерал Копперфилд, Билли шарил лучом фонаря по стенкам тоннеля, выискивая стрелку или какой-нибудь указатель с названием компании.
Распределительный щит оказался на левой стене, в пяти или шести футах от пересечения двух тоннелей. Билли переместился чуть дальше, до того тоннеля, что проходил под Скайлайн-роуд, и заглянул в него, посветив фонарем вправо и влево, проверяя, не прячется ли там что-нибудь. Тоннель под Скайлайн-роуд был такого же диаметра, как и тот, где стоял сейчас Билли, но в отличие от него шел круто вниз, повторяя уклон улицы. Никого и ничего подозрительного не было видно.
Глядя вниз, в серый, постепенно переходящий в полную темноту сумрак тоннеля, Билли Веласкес вдруг вспомнил рассказ, который он читал много лет назад в каком-то комиксе ужасов. Название этого рассказа он забыл. Но речь там шла о преступнике, который во время ограбления банка убил двух человек, а потом, удирая от полиции, свалился в люк городской дождевой канализации. Оказавшись внизу, этот преступник пошел по тоннелю под уклон, рассчитывая, что таким образом выйдет к реке, но вместо этого тоннель вывел его прямо в ад. И сейчас, глядя на круто уходящий куда-то вниз тоннель под Скайлайн-роуд, Билли подумал, что он тоже очень напоминает дорогу прямехонько в ад.
Билли повернулся и посмотрел в другую сторону, туда, где тоннель взбирался в гору. Но и там он отнюдь не напоминал дорогу на небеса. Что вверх, что вниз от перекрестка тоннель под Скайлайн-роуд выглядел совершенно одинаково – как дорога в ад.
Что же все-таки случилось с сержантом Харкером?
И произойдет ли то же самое рано или поздно со всеми ними?
Даже с Уильямом Луисом Веласкесом, который вплоть до сегодняшнего дня был абсолютно уверен, что будет жить вечно?
Во рту у него вдруг пересохло.
Он повернул голову и прикоснулся внезапно высохшими губами к кончику находившейся внутри шлема питательной трубки. Начал сосать, втягивая в себя сладкую, холодную, насыщенную витаминами и минеральными веществами и слегка газированную жидкость. По правде говоря, больше всего ему хотелось сейчас пива. Но пока он не сбросит с себя этот костюм, придется удовлетворяться питательным раствором. Если расходовать не больше двух унций в час, то его запаса должно хватить на двое суток.
Повернувшись к дороге в ад спиной, Билли вернулся к распределительному щиту. Рон Пик уже открыл его и начал присоединять кабель. Хотя работать приходилось в неуклюжих защитных костюмах и в неудобном месте, где невозможно было даже распрямиться, действовали они споро и ловко.
Команда генерала привезла сюда собственный генератор, но его предполагалось задействовать только в том случае, если невозможно будет воспользоваться энергией из городской электросети.