— Ми-ле-на! — с угрозой процедил сквозь зубы Демьян.
Даже стало обидно. Ничего не сделала плохо, лишь помечтала…
Послушно юркнула мимо, но уже на выходе поняла, что так и не взяла булочку. Обреченно сглотнула, в животе екнуло, мерзкие бабочки крылышками начали щекотать…
Подохну, если не будет лекарства!
Желание полакомиться выпечкой победило над разумным желанием покинуть кухню, вот только блюдо, как назло, стояло посреди стола.
Мышкой шагнула…
Это оказалось фатальное недоразумение — уже в следующий миг была прижата к столешнице:
— Ты зачем. Меня. Провоцируешь, змея? — прошелестел над ухом бархатный голос искусителя. Возмутиться или просто ответить не успела — Демьян рывком задрал подол ночнушки, оголяя мои ягодицы. Хозяйски огладил.
— Я? — поперхнулась обидой, и попыталась оттолкнуть Градова, нагло придавившего собой.
— Ты! — охрипло рыкнул, бесцеремонно разводя мои ноги и протискиваясь между.
— Ты… ты… — жалко частила, выискивая достойный ответ, — свое хозяйство для другой прибереги, — выпалила позорно, глупейшей репликой выдавая ревность, обиду и… слабость, и тут же блаженно всхлипнула, когда внушительная эрекция уперлась в мой зад, хоть и была скрыта спортивными штанами.
— Гадина! — источал возбуждение Демьян, распластывая меня сильнее по столу. Я бы возразила, но уже наплевала на гордость и стыд — с садистским удовольствием ощущала дрожащие руки на своих бедрах. Они не гладили — сминали. Не изучали — без деликатности шарились, оставляя послед, который завтра точно посинеет. Но меня не отвращала звериная страсть, не пугал напор — животные ласки неимоверно разжигали либидо, и вскоре тело уже горело от дикого желания более развратно и тесно продолжить эту бесстыжую игру.
Градов шумно пыхтел в загривок, пока его руки дотошно и совершенно беззастенчиво ставили на мне штамп предательства и измены будущему супругу. Мне бы побрыкаться, голос подать, или хотя бы возмутиться… А я, как последняя шлюха, тащилась от боли, такой сладкой и томительной, аж до отвращения к самой себе…
Закрыла глаза, жадно впитывая ощущения. Демьян отодвинул кружево трусиков: затаилась…
— Ты истекаешь как сука… — пальцем скользил по сосредоточению, пульсирующему от желания. Мелькнула разумная мысль обидеться на пошлость и вопиющую гнусность. Ну, или нахамить, ударить, но Градов надавил стратегически важную точку.
— Ах, — предательский стон, а не требование немедленно меня отпустить, слетело с губ. Я забыла кто я и что… Прогнулась, точно мартовская кошка на блядках и в тот же миг получила желаемое — Градов не церемонясь, всадил в меня пальцы.
О, боги! Как же соскучилась по ласкам Демьяна. По жару, напористости, дерзости.
Всхлипывала от каждого толчка умелых пальцев, тая от ощущения близости, тяжести, желания твари.
Похотливые мысли все отчетливее обретали очертания. Греза становилась реальностью. Разнузданная плоть праздновала сокрушительную победу над жалким рассудком.
Прогнулась сильнее — нет, правда, понимала, что надо отбиваться, даже… вероятно, пыталась, да вот только, выходило невнятно и все больше провоцировало наглеца.
А стоны… Как бы не было стыдно признаться, они мало походили на требование меня отпустить. Скорее выдавали, что откровенно получаю удовольствие.
Персональная внутренняя тварь мурчала от удовольствия и предчувствия незабываемого наслаждения. Но подбираясь к пику экстаза, осознала, как низко собиралась пасть.
Никогда бы не поверила в чудо, но Демьян мне этого не позволил — резко оборвал экзекуцию, оставив в кромешном неудовлетворении. Что было хуже — не дополучить, или потребовать и получить удовольствие в полном объеме, а потом пожалеть- еще вопрос.
Чуть не завыла от жалости к себе и своему телу. Зад обожгло звонким шлепком. Если человек во мне — возмутился, то тварь взбеленилась пуще прежнего, даже порывалась обернуться лицом к лицу к Градову, чтобы наброситься с губительными поцелуями…
Стыдно вспомнить, но трусливо ретироваться пришлось, когда Демьян грубо приковал обратно к столешнице и, не позволив опуститься до приставания, в очередной раз осадил:
— Вон пошла!
Для убедительности, точно шавку, мельтешащую под ногами, толкнул прочь. Чуть не упала от негодования и переизбытка чувств, но подчинилась. Позорно капитулировала, вжимая голову в плечи.
«Эх, как же трудно совпадать с похотливо-блудливой сущностью зверя…» — чуть слезу не пустила от жалости к себе.
На неверных ногах бросилась прочь, но на пороге обернулась — Градов уткнулся носом в бесстыжие пальцы, которые творили непотребное с моим телом, а потом еще и… как когда-то мечтал, облизал, с таким бархатным рыком, что была готова вернуться и послушно распластаться на столе опять:
«Меня лизни!»
И лишь везденоссующая внутренняя богиня, непонятно откуда взявшая чопорные манеры, дала солидную затрещину:
«Беги, покуда цела! У его чресл другая госпожа…»
Уже в гардеробной, закрывшись от своих, с досады покрутилась у зеркала и даже набралась наглости и смелости, а, точнее, распутства, и присборила ночнушку, рассматривая крошечный треугольник, форму которого с такой трепетностью поддерживала второй год, если не считать перерывов по уважительной причине.
«Вот дура! Что сказать?!
Нет… Есть у меня оправдание — я одержима!
Интересно, а Елинию Демьян тоже заставляет такую бикини зону делать?»
Вот почему-то совсем не понравилась такая мысль. Категорически!
Я не такая как все! Я другая!
Часть 2 Глава 34
Ночью едва не выла от перевозбуждения, поэтому так и не уснула. Лекарство приняла, но… тщетно. Уже ранним утром мой разгулявшийся зверь подсказал, чем непременно стоило сегодня заняться, и даже распутным воображением в блудливых красках показал, чем грозила еще не совершенная выходка.
«У-у-у, — едва не завыла от новой волны желания, — если результат хоть на пять процентов окажется таким приятным как обещанный — кровь из носа сделаю задуманное пакостное безумство».
Если бы не материнская ответственность, уже нашла приключений на свою пятую точку, а так… решила, что найду, вот только ребята в школу уйдут.
Лишь машина с детьми отъехала, я тотчас погрузилась в сеть всемирной паутины. Погуглила. Отыскала нужную информацию. Записалась в салон. К назначенному часу прибыла вовремя.
Было чуть необычно, стыдно, неуютно, но я стойко высидела процедуру. Еще более неприличным и, в тоже время, забавным оказалась собственная оценка работы мастера.
Хм, никогда себя не видела с этого ракурса, но если любовник и мастер видел, почему бы и мне не посмотреть?!
В общем, осталось двоякое ощущение и мнение, а когда остановилась у кассы, чтобы расплатиться, про себя улыбнулась:
«Блажь?! Возможно!..
Огребу?.. Вероятно!..
Мне полегчало? Несомненно!
Смогу ли этим досадить?..»
Мысль испарилась в одну секунду — мир содрогнулся. И если этого не заметили простые люди, то моему зверю стало дурно, до свинячьего писка страшно, потому что в салон ворвался Демьян:
С ходу пальцем ткнул в мастера:
— Тебе повезло, что ты женщина! — рык испугал всех не на шутку. Я не была исключением — опасливо покосилась на администратора, на кассира, на мастера.
— Что ты тут делала? — отчеканил Градов с опасливой расстановкой, сверля убийственным взглядом.
— Сюрприз… — что успела выдавить, и тотчас оказалась в кабинете, из которого несколько минут назад вышла. В него втолкнули без деликатности, а только дверь с грохотом затворилась, меня, словно безвольный фантош, усадили на кресло для интимной стрижки и грубо задрали юбку-карандаш до талии. Да, каюсь… отыскала в стратегически важных закромах гардероба, хотя, клялась, что больше ни-ни. А еще подосадовала, но с тихой радостью, что колготок не надела. Все-таки знала куда иду, и чулки, пусть и зимой, мне как-то приглянулись больше. К тому же я в шубке… Да на машине!
И раз уж по такому случаю из чулана юбку достала, то почему бы и… чулки не надеть?! Чтобы уже совсем себя женщиной почувствовать!
Шокировать, так по полной!
Нелепый поток мыслей улетел в никуда. Градов по-хозяйски дернул трусики. Секунда — кружево полетело прочь:
— Это что? — чуть отступил и сощурился, пристально смотря между моих ног, которые бесцеремонно развел в стороны. Я так и не поняла сразу, глумился он или откровенно опешил от увиденного.
Первый порыв был естественно сменить позу на более пристойную, но не получилось:
— Жу-жу-жу, — отыграла роль, чуть подвигав тазом. Вышло лживо и как-то дилетантски, но уж что смогла выдавить.
— Жуть какая-то… — скривился Демьян, но на лице недоумение все больше смещала заинтересованность… голодная заинтересованность.
Сразу стало удушливо томно. Я захотела ответить, мол, не для тебя, да мне не позволили. Градов в шаг оказался настолько близко, что его дыхание опалило щеку и лишило слов:
— Довела, — жадно повел носом, словно втягивал мой запах до предела легких. — Ты хоть знаешь, как умопомрачительно пахнешь в такие дни? — в долю секунды мои ноги уже были на плечах Демьяна. Я прибывала в недоумении, поэтому возмутилась лишь в голове и то, мимолетно. О каких днях говорил?..
Градов без лишних слов впился в мою бедную пчелку. Я чуть не упала от неожиданности и бесцеремонности, а еще от накатившего блаженства:
— Э-э-э-э-э-э, — стон с осаждающего перешел в томный. Мысль оттолкнуть тварь мгновенно испарилась, и я податливо прогнулась, упираясь руками в стол. Демьян продегустировал меня — стон едва проглотила. Лизнул еще раз — ахнула. Прогулялся языком медленно и со смаком, разгоняя по телу миллионы разрядов тока, а потом проник, словно это нормально для нас и ситуации в целом.
— Сладкая… пчелка, — прорычал в меня, и я содрогнулась от скоротечного оргазма.
— Мой нектар, — бормотал охрипло Градов, не прекращая ласк, а я уже полностью подвластная нашей обоюдной похоти, лишь вторила его стонам отдельными словами: