- Простите, Милена Анатольевна, - услышала настойчивое обращение секретаря, которая явно уже повышала голос, чтобы привлечь внимание. - Вы можете пройти! Вас ждут...
- Спасибо, - вновь излучала приветливость, вот только внутри от страха сжималась точно напуганный зверёк.
Зашла в кабинет. Очень уютный и приветливый: два крупных окна впускали достаточно света, ведь жалюзи были раздвинуты. По центру -широкий рабочий стол, за которым сидел мужчина, у стены - огромных размеров шкаф, заполненный различными папками, книгами по психологии и журналами, мелкими сувенирами, и фото. Большое количество улыбающихся лиц смотрели на меня с глянцевых поверхностей и складывалось впечатление, что у них нет ни проблем, ни забот.
- Это мои пациенты. Бывшие, - прокомментировал Геннадий Сергеевич, видя любопытство в отношении снимков. - Располагайтесь.
Села на указанную тахту и с ожиданием уставилась на мужчину. Никогда не была на приёме и не знала, что делать, говорить, как начать.
- Я вас слушаю, Милена Александровна, - с расстановкой кивнул мужчина. Тембр его голоса располагал к доверительному общению. - С каким вопросом вы пришли? - пояснил, ведь продолжала молчать.
А как заговорю, если мой персональный демон отдал приказ держать язык за зубами?
Это был сокрушительный и позорный фиаско. Психотерапевт битых минут пятнадцать пытался вытащить из меня хоть звук. Очень корректно задавал вопросы, осторожно перебирал варианты, и стакан воды предлагал, и даже врача хотел вызвать, но фантош сейчас полностью отрабатывала роль, которую прописал кукловод.
Ещё минут через пять Геннадий Сергеевич смерился и до конца сеанса продолжил заниматься своими делами, лишь изредка окидывая взглядом, чтобы убедиться, что я всё ещё в кабинете и не собираюсь начинать говорить. А когда отмеренный час закончился, Шварц очень учтиво извинился, и предложил прийти в следующий раз.
Мило! Ещё никогда за такую услугу не платила. А пришлось. Я встала и также молча покинула кабинет, не забыв на ресепшне отсчитать приличную сумму за работу специалиста.
«Ну и тварь же ты!» - выдохнула, только ощутила, что опять могу хотя бы думать громко.
«Мне понравилось, продолжим», - немилосердно сообщил кукловод.
Реплика сначала насторожила, а потом ужаснула, ведь под управлением Демьяна набирала следующий номер из списка.
Это был сущий Ад. Что мучитель себе позволял, не находилось слов. От простейшего - моего истерического хохота на протяжении минут десяти, в принципе, удивляюсь, как мозгоправ, вообще, столько вытерпел, - до унизительного обольщения единственной женщины-психолога в списке. Благо, она оказалась не из «этих», что усердно пытался опровергнуть Демьян, изощрённо используя моё тело.
И слава богу, что дама не вдохновилась моими формами, хотя я их очень даже откровенно и аппетитно предлагала.
А вот мучитель не признал свой досадный просчёт и отправил меня дальше - по кругу, где заставил изображать маньячку, желающую крови, причём своей... причём той, что каждый месяц...
- Скажите, если уринотерапия - лечение мочой, то почему кропускание, а не кровоглотание?
- Вы сейчас о чём? - осторожно уточнил худощавый мозгоправ за пятьдесят с проседь в густых волосах. Линкович Всеволод Игоревич чуть сдвинул очки, чтобы пристальнее рассмотреть объект изучения - меня.
Бедный! Он вынес диагноз сразу, только вежливо промолчал, но была уверена, что лишь выйду, обзвонит знакомых, кто в теме и расскажет об инциденте, наплевав на врачебную этику. Просто такое нельзя скрывать! Чёрт, да о подобных орать надо, чтобы их своевременно изолировали от нормальных людей!
Я глухо рыдала от подлости мучителя, а он не унимался. Изощрялся по полной, не особо утруждаясь проникнуться моими переживаниями, стыдом и болью.
У предпоследнего психотерапевта тараторила без умолку обо всем, и ни о чём конкретно почти час. Горло так пересохло, что потом в пару глотков выпила целый стакан воды. Надо признаться, ушла хоть и оплатив сеанс, но так и не получив назначения или рекомендации, ведь бедный специалист словно в оцепенение впал. Видимо, у него случился мозговой перегруз от моей шлаковой информации. Было жутко стыдно за себя и ситуацию в целом, а ещё очень затратно по деньгам.
Не ожидала такого, да и бюджет подобного не позволял. Благо какая-то сумма оказалась на карточке, куда поступали детские пособия, и я ещё со времён сожительства с Ромой иногда денежку кидала, на всякий. Мужу, с тех пор как ушёл, не звонила, чтобы напомнить об отцовском долге, это должен он сам ответственность чувствовать, а того, что зарабатывала, нам с детьми вполне хватало... До сегодняшнего дня. Мы не голодали, а вот теперь, после подобного бессмысленного шопинга без покупок... Видимо, придётся попросить аванс, да и затянуть пояс на ближайший месяц.
В общем, Демьян был неумолим и добил ещё и посещением последнего Эпштейн Шлёмы... как-то там... а ведь я его вычеркнула из списка. Только кого это волновало?!
Пока шагала к его офису, изо всех сил тренировала произношение имени-отчества на тот случай, если нужно будет обратиться. Выходило до неприличия плохо, и я взывала к совести мучителя:
«Прошу, не буду больше глупить!» - почти рыдала.
«Учи, - настаивал Демьян, игнорируя мольбы, - если читала отзывы, то мозгоправ очень не любит, когда ошибаются с его именем».
«Я неправа была, прости... Даже мысли больше не допущу...» - скулила точно щенок, ожидающий порки.
В сети было молчание. Щекотливое, безнадёжное... Фантошем шагала дальше. По улице, фойе, коридору, приёмной... А когда вошла в кабинет психотерапевта, всё случилось не так, как ожидала:
- Добрый день, Эпштейн Шлёма-Клурглур Шалашибес, - пролепетала, и даже опешила, что выдала не выговариваемое так просто.
«Спасии-и-ибо», - возблагодарила мучителя, ведь это точно он помог. И несмотря на обиду и злость, сейчас была безмерно благодарна.
«Будешь должна!» - сухо резюмировал Демьян.
Внимательно смотрела на приятного темноволосого, кареглазого мужчину сорока лет. Невысокого, стройного, очень импозантного. В нём ясно читалось воспитание и выправка, какая есть либо у военных, либо у великосветских особ. Прямая спина, открытый взгляд, скупая мимика.
Он тоже смотрел пристально, изучающе, долго, а потом удивил:
- И давно? - у него был приятный голос. Проникновенный, глубокий, вкрадчивый.
Даже растерялась, пытаясь понять, что мужчина имел в виду. Да и не была уверена, что мне позволительно открывать рот, но когда осознала, Демьян не собирался дёргать за верёвочки, призналась как на духу:
- Пару месяцев.
На миг, на лице мозгоправа мелькнуло удивление, но быстро сменилось привычным холодным выражением. Не знаю, намекал ли Эпштейн на порабощение моего мозга другим существом, но порадовалась, что, вообще, появился шанс сказать по-человечески:
- Есть возможность... - запнулась, подыскивая точные слова, - излечить? - предположила неуверенно.
- Боюсь, нет, - ни намёка на фальшь или жалость. Вежливая констатация факта, и только.
Опять не задумалась, до конца ли мы понимаем друг друга, поэтому прищурилась:
- Ну, хоть как-то притупить, заглушить?
Эпштейн едва мотнул головой «нет», в крах разбивая хрупкие надежды, но потом мягко и с пониманием добавил:
- Смиритесь. А вот это, - он быстро черканул на бланке рецептов и протянул, - вам поможет иногда отключаться.
Не успела забрать, как обрушился звон. Мерзкий такой. Даже зажмурилась и закрыла уши, чтобы хоть как-то его заглушить.
«Тварь! - осенила догадка и я не была мягка в выражении. - Шляп... штэйн», - вновь запуталась в имени специалиста, - твой друг?..»
«Знакомый, - звон сменил холодный голос. - Зря выписал».
«А оно может помочь?»
«Ты не слышала специалиста?»
«А где гарантия, что ты его не подговорил?»
«Шлёма мне ничего не должен... Ему нет резона участвовать в моих развлечениях. Хотя он точно понял, что с тобой».
Только сейчас опомнилась - до сих пор у мозгоправа и мужчина с живейшим интересом наблюдал мой внутренний спор.
В общем, рецепт забрала, хотя и не была уверена, что кукловод позволит купить лекарство. О приёме чудо средства и речи не шло... Хотя, с чем чёрт не шутит?!
Глава 9
Позже, когда с детьми сделала домашку, поиграла в Лего, куклы, машинки и почитала сказку, уже у себя в спальне рухнула без сил.
Мда, я так думала, что без сил. Наивная...
Закрыла глаза, блаженно потянулась... а потом Демьян доказал, что могу желать, даже будучи полумёртвой от усталости и несмотря на презрение к себе. Чуть ли не кидалась на стены от бурлящего возбуждения и невозможности освободиться, а мучитель искусно истязал - доводил до точки кипения и бросал в холодную воду, чтобы изощрёнными пытками моё тело приручить к себе.
«Какая же ты тварь», - шипела, метаясь по постели и сжимая простынь.
«Знаю».
«Лучше убей».
«Любимая игрушка мечтает о спасении», - в голосе не слышала смеха или злорадства. Кукловод сухо размышлял.
«Да. Я сделаю всё, что попросишь», - решительно села на колени и даже в подтверждении слов спустила с плеч и позволила неглиже, в котором сегодня собиралась спать, оголить верх тела.
«Нелепая попытка дать мне то, что могу получить в любую секунду от любой суки».
«Но ты же хочешь...»
«Хочу».
«Бери!»
«Рано, - в тоне мелькнула горечь. - Ещё не все чувства пробудил».
«Растоптал», - поправила зло.
«Растоптал, пробудил», - равнодушно вторил кукловод.
«Все, на которые способна по отношению к тебе! - шумно выдохнула. - Ты же не любишь меня, - взывала к разуму мучителя. - Отпусти, найди другую...»
«Скучно».
«Мне тяжело. Я ломаюсь... психологически, - простенала, вновь падая на постель. Уткнулась лицом в подушку и завыла от жалости к себе и своей судьбе. - Ты меня уже довёл до точки... Если не получу тебя, то сама себя научусь удовлетворять».