Витька в десятый раз оглядел этот титанический труд и в десятый раз поразился тому объёму работ, которые провернул сержант.
На карте были отмечены сотни поселений, нарисованы дороги, мосты и даже было указано примерное количество жителей для каждого района. Но и это было не главное.
— Те, кого вы называете дикарями-фаангами, на самом деле и есть дикари. Жестокие, дикие, безжалостные. Им неведомо ни письмо, ни счёт, ни искусство. Всё, что там сейчас строится — дело рук бирманцев. "Ураган" тоже построили здесь, в Ранкуне.
Старик указал на точку на карте. Порт Ранкун, столица бирманского государства, находился в трёх тысячах миль к югу отсюда.
— Я думаю, фаанги — это выродки. Остатки древнего народа, который жил здесь давным-давно. Там, в джунглях, лежат в руинах огромные города и стоят гигантские пирамиды. Выше египетских. А от жаркого северного берега и до самого ледяного юга идёт дорога.
Старик задумался, а потом вспомнил нужное слово.
— Хайвей. Каменный. Почти пять тысяч миль длиной. С мостами. Им до сих пор пользуются.
У фаангов не было государства, вершиной их самоорганизации был племенной союз.
— Всего таких союзов пять, в каждом столько племён, что запомнить из всех невозможно. В моём, — старик поморщился, — союзе больше ста племён и родов.
— Так ты, типа, старший шаман всего союза?
Уилл ухмыльнулся.
— Ага. А тот длинный, которого вы из пистолета завалили — старший сын главы союза.
Витьке поплохело. То, что наследника будут искать и искать тщательно, было ясно, как божий день.
— А… а… э… а они знают, куда вы направились?
Прохладный утренний бриз оживил старика. Он громко и коряво захохотал, видя страх, который был написан на лицах всех присутствующих. Особенно перепугались матросы "Птицы", которые принялись громко стенать и рвать на себе волосы.
— Лак, заткни их! — Витька сжал зубы, — ну? Говори.
— Нет. Не знают. Мы были здесь, возле самого северного храма Древних.
— И там ты эту штуку и раздобыл?
Витя показал старику свой трофей. Тот помотал головой.
— Нет. Это наследный медальон, которым вожди союза пользовались много поколений. А теперь он — твой.
Егоров закрыл глаза, досчитал до десяти и, чувствуя, как у него немеет язык, а по спине бегут мурашки, спокойно попросил.
— Уилл, расскажи, что именно сделал твой вождь, и как эта штука работает.
Первый раз металлический медальон Уилл Воррингтон увидел в первый же день своего плена. Он сначала подумал, что на шее вождя клана, которому он попался в лапы, болтается большая монета, но потом обратил внимание, с каким благоговением смотрят на эту заурядную вещицу остальные и всерьёз ею заинтересовался.
— Это вещи Древних. Их иногда находят в развалинах. Очень редко. Вожди, у которых есть такие медальоны, умеют призывать молнии. Они поражают ими врагов на расстоянии.
Старик хмыкнул.
— Они думают, что это волшебство.
— Электричество?
— Да. Обычное электричество.
Работали эти штуки так. Вождь брал медальон, садился на самого быстрого скакуна и нёсся во весь опор — для того, чтобы кругляш сработал требовалась определённая скорость. Над вождём появлялась туча, а медальон начинал светиться. Тут нужно было не прогадать, если вождь упускал момент, то молния шваркала всадника и у племени появлялся новый вождь, но если дикарь вовремя показывал медальоном направление удара, то молния била куда нужно. Дальше — больше. До Уилла дошли слухи о том, что некоторое время назад произошла великая битва между двумя кланами, в которой оба вождя с успехом применили своенравное оружие. Узнав, что это произошло в тот самый день и примерно в то же самое время, когда он здесь оказался, сержант сложил два и два и получил четыре.
— Это был отец отца моего юного господина. Он победил в том бою, а его противник сжёг свой медальон и сгорел сам. Такое случается. Такое, — старик с сожалением посмотрел на кусочек тьмы в ладони Виктора, — случилось. Этот медальон сгорел. Совсем. Он стал чёрным и потерял всю свою силу. Этот мальчишка сжёг его. Будь он проклят!
До Вити дошло сразу.
— Это что же получается. Тот сжёг свой медальон и затащил сюда тебя с самолётом, а твой малолетний придурок — затащил нас?
Дед спокойно посмотрел на него своими бледными глазками.
— Да. И теперь ты можешь его выкинуть. Никто не знает, как он устроен, но если он почернел…
Старик покачивался и медленно скрипел, продолжая свой рассказ. Имперскую галеру, что следовала за ними по пятам, вождь решил уничтожить молнией. "Ураган" дождался бури, поднял свои удивительные треугольные "косые" паруса и помчался вперёд, подгоняемый ветром и вёслами. Но, то ли вождь что-то напутал со скоростью, то ли как-то криво показал медальону цель, но факт есть факт — кроме утопленной молнией имперской галеры вторая молния попала в мачту "Урагана", сломав её в одну секунду, заодно спалив медальон и жидкую бородёнку предводителя.
— Как он не погиб — я так и не понял. А потом… — Старик замолчал, — я услышал гул турбин и инверсионный след в небе.
Земляне застонали.
Егоров судорожно потёр лоб и дрожащим голосом спросил.
— А починить его можно?
— Нет.
— А новый найти?
— Эти медальоны — очень большая редкость. Их можно найти только в больших храмах. Там. На юге.
Старик неотрывно смотрел на кругляш в руке Егорова и пускал слюну.
— Я был не против. Я думал — я уйду домой… я… уйду… домой…
Витька жёстко посмотрел на земляков и, ни слова ни говоря, треснул деда в челюсть, отчего тот моментально заткнулся и мешком свалился на палубу. Егоров сунул в карман бесполезную железку, скрутил в рулон карту и поднялся на ноги.
— Лак. Этого связать и под навес. Мужики, — Витька задумчиво пожевал губы, — надо поговорить.
Глава 12
На малой земле, естественно, Мельникова они не встретили. Видимо, не найдя ныряльщиков и обнаружив следы пребывания на островке целой орды дикарей, Дима-сан сделал правильные выводы и в темпе умотал назад, на Новую землю, приводить в полную боевую готовность земное ополчение. "Птица" не спеша дотянула до бухты на Большой земле "Ураган" и встала на якорь. Трофейный корабль пришлось подтянуть верёвками к берегу так, чтобы корма судна крепко села на прибрежный песок. Выползший из трюма, весь обмотанный тряпками, капитан Кхап такую парковку трофея одобрил и посоветовал Виктору дополнительно привязать высокий нос корабля к паре ближайших пальм.
Появление Кхапа все встретили с восторгом и, хотя до полного выздоровления капитану было ещё далеко, тот факт, что он снова "на мостике", вызвал у команды "Птицы" и землян нескрываемое облегчение и энтузиазм — профессионального моряка в экипаже, состоящем сплошь из сухопутных крыс, очень не хватало.
— Я не верю. Так не бывает.
Виктор сидел в ручье и мотал головой.
— Кать, а ты? А ты ВЕРИШЬ?
— Верю. Так бывает. Я верю, потому что ОЧЕНЬ ХОЧУ верить. Я верю в то, что Кхап нашёл майора случайно. Я верю в то, что майор случайно нашёл нас. И что случайно у него есть самолёт и два пистолета. А ещё я верю в то, что старик оказался на своём корабле в этой части планеты тоже случайно и он, — Катя сорвалась на крик, — случайно знает как нам отсюда выбраться!
Зеленоглазая красавица с трудом выбралась из узкой промоины, где они принимали ванну и села погреться на солнышке.
— Витя, час назад я искупала сына. А только что я вымыла тебя и смыла грязь и соль со своего тела и на это я потратила самую последнюю каплю шампуня. А заряда в твоей бритве больше не осталось, и ты будешь отныне ходить с бородой. А я ненавижу бороды. И я сама теперь не смогу содержать своё тело так, как привыкла. Но это, любимый, не главное.
Екатерина снова спрыгнула в холодную воду и оседлала ошарашенного таким монологом Егорова.
— Самое главное, — Катины пальцы активно приводили Виктора в боевую готовность, — самое главное… я… не уверена… что… выношу тебе… ребёнка… здесь… без… медицииииии… ны…
Женщина остановилась и пронзительно посмотрела на своего мужчину огромными зелёными глазами.
— И в то, что мы теперь вместе, навсегда, я тоже верю. Это не случайности Витя, это судьба.
Через час вусмерть заезженный Витька пришёл в себя на зелёной лужайке под сенью пальм. Было плохо, но… хорошо…
— Да. Судьба.
"Как там, у древних римлян? Желающего судьба ведёт, а нежелающего тащит? Интересно, а я кто?"
Отправив матросов наводить на уже слегка отмытом "Урагане" идеальную чистоту, Виктор собрал общее совещание, на котором, помимо всех землян, присутствовали Кхап и Лак. Настроение у тайцев было отличное! Они живы, здоровы, свободны и богаты. Враги повержены, а трофеев — полный трюм и только угрюмые лица союзников омрачали их радость.
Пришельцы из другого мира тоскливо пялились на чёрную монету, которую без перерыва крутил пальцами Виктор и молчали. У них в руках был ключ для возвращения домой, но он был сломан! А старик им сразу заявил, что искать замену — дело безнадёжное.
Первой нарушила тяжёлое молчание Екатерина. Женщина, буквально час назад изливавшая на мужа водопады нежности и любви, смотрела на Виктора жёстко и требовательно. Егоров против воли поёжился — это было что-то новое, раньше Катя себя так не вела.
— Егоров. Делай что хочешь, но вытащи нас отсюда! Нам надо найти ещё один медальон. Неважно где и неважно как. Жизни, как у Уилла я не хочу!
Оля и Жанна дружно закудахтали "да-да-да", а мужики присвистнули и сделали вид, что их здесь нет — смотреть на растерянное лицо Вити были неприятно. Тот сидел истуканом, открывая и закрывая рот, не зная, что сказать. Женщины сорвались. Они в три голоса требовали сделать невозможное и отправить их домой. Возражения и аргументы не принимались — Виктора просто не слушали. Наконец, через десять минут нежданная буря выдохлась, девчонки умолкли, а Егоров, на всякий случай, попросил у них прощения, вздохнул и высказался.