– И что это значит?
– Это значит, что вся ваша собственность передана в собственность юридического лица, в виде уставного капитала, вы же сами подписали документы. – Адвокат развел руками. – И пока ваш муж был жив, это было для вас вполне приемлемо, но сейчас… Дело в том, что в уставе четко прописан раздел о праве наследования части в уставном капитале, из которой следует то, что я вам уже озвучил.
– То есть моя часть уменьшилась?
– Да, но пока решается насколько. Никто же не думал, что ваш муж погибнет так скоро, изначально все это было сделано, чтобы уменьшить налоги и расширить бизнес. И ваши интересы, конечно, не учли, но кто же мог подумать, что Семен Валериевич погибнет? Он сам уж точно так не думал, потому что эти изменения были его распоряжением, и все эти движения с правом собственности были предприняты как временная мера.
– И потому моя банковская карточка заблокирована?
– А она заблокирована? – Адвокат вскинул брови. – Видимо – да, поэтому. Со смертью вашего супруга у вас больше нет доступа к корпоративному счету, пока не утрясутся все вопросы с собственностью и долями, а карточка была корпоративная.
– И что теперь?
– Тина Евгеньевна, я думаю, вы с господином Леонтьевым эти вопросы решите, я со своей стороны обещаю, что это займет всего пару месяцев, и господин Леонтьев, как цивилизованный человек, вполне может войти в ваше положение и назначить вам ежемесячные выплаты, процент от прибыли, тем более что…
Тина вспомнила Михаила Леонтьева, с разбега прыгающего в бассейн отеля – в немыслимых трусах, гогочущего, заросшего волосами, и содрогнулась. Зависеть от милости такого человека она не хотела и не собиралась.
– Ежемесячные выплаты? – Тина вздернула подбородок. – Из бизнеса, который основал мой отец?
– Мне жаль. – Адвокат поднялся. – Боюсь, я ничем не могу вам помочь, вы же сами подписали все документы.
– Конечно.
Тина поднялась и молча вышла из кабинета. Услышанное никак не укладывалось в ее голове.
Деньги в их семье были всегда. Отец, основав бизнес, делал все, чтобы семья ни в чем не нуждалась, и Тина жила той жизнью, которую считала для себя приемлемой. Семен поддерживал такое положение вещей, и отец был этим доволен, ему вовсе не хотелось, чтобы Тине пришлось каким-то образом ограничивать себя в стремлении жить практически на перекрестке всех дорог мира.
Но теперь Тина осознала, что прежняя жизнь безвозвратно потеряна. У нее нет денег, нет дома, ей некуда идти, а сама она должна выступить в роли просительницы перед какими-то неизвестными людьми.
В холле Василиса пугала рыбок, стуча сотовым по стеклу аквариума.
6
Бережной никогда не чувствовал себя беспомощным. Но сегодня, вернувшись из больницы, где его подчиненного и друга Дениса Реутова подсоединили к капельнице и каким-то приборам, а в морге на столе оказался патологоанатом, в то время как тело, которое он вскрывал, бесследно исчезло… Это даже для Бережного было слишком.
– Андрей, с ним все будет хорошо, вот увидишь.
Бережной промолчал. Конечно, нужно надеяться на лучшее, но оптимистом он никогда не был – много лет он видел ту сторону жизни, которую обычные граждане стараются не знать. Именно он своей работой позволял гражданам не знать эту сторону жизни, но сам всегда понимал, что к чему. И совершенно необязательно, что с Денисом Реутовым все будет хорошо.
– Дина, дело не в том. – Бережной снял пальто и прошел в гостиную. – Риск – это часть нашей работы, тут как карта ляжет. Меня не покидает мысль, что я должен был вникнуть в дело изначально. Я просмотрел его – не каждый день в доме одного из известных семейств города случается двойное убийство, и в тот момент меня что-то зацепило, но потом раздался звонок, причем звонок пустячный, а мысль исчезла. Что-то я упустил…
– Андрюша, что ты мог упустить, если убийство случилось только вчера? – Диана обняла Бережного. – Тебе нужно отдохнуть. Сейчас Олег привезет Аленку, так что отпусти это дело и подумай о хорошем. Например, о том, что у меня скоро день рождения.
– Да, я помню.
Бережной мысленно улыбнулся – подарок Диане он уже купил. Держал его на работе в сейфе, потому что прятать что-то в общей квартире глупо, Диана сама ведет хозяйство, сама убирает комнаты, и где бы он ни спрятал подарок, она его обнаружит. Особенно если захочет это сделать, дедуктивное мышление Диане было подарено свыше – правда, неизвестно, для каких целей. Она, конечно, применение ему нашла, как находила применение всему на свете – стала писать детективные книжки, но Бережной не переставал удивляться, как устроена ее голова, когда Диана видела ответ там, где у него были только вопросы.
– Я думаю, вам нужно присмотреться к этой девочке, Тине Тобольцевой.
Диана достала из холодильника мясо и, выложив его в форму, принялась заливать остро пахнущим соусом, отчего у Бережного рот моментально наполнился слюной, потому что это было его любимое блюдо – куриное филе по-мексикански, с морковью и перцем.
– Я просмотрел дело, ничто не указывает на ее причастность к преступлению.
– Я тоже думаю, что она его не совершала, но дело в том, что некто совершил его в ее доме.
– Никто не мог знать, что Тина Тобольцева вернется из поездки, так и не попав на самолет. – Бережной вздохнул. – Она и сама этого не знала.
– Но я думаю, что с ней что-то не то. – Диана села напротив мужа и взяла его за руку. – Я нашла в Интернете ее фотографии. – Внимательно изучила все данные о ней. Тина искусствовед, пишет для известнейших журналов, причем обзоры ее очень подробные и яркие. Пишет она по-английски, по-немецки и по-французски, кстати. Живопись, музыка, различного рода искусство, какие-то невероятные выставки, ее постоянные колонки в нескольких изданиях пользуются популярностью, хотя она пишет под разными псевдонимами. За такую работу и платят хорошо, один туристический журнал публикует ее статьи много лет, она бывала в таких местах, которых и на карте не найти, при этом подробно описывает инфраструктуру, особенности кухни, да многое. Но знаешь, чего нет в ее статьях?
– И чего же?
– Ее самой. – Диана достала ведро с картошкой и, вооружившись ножом, принялась ее чистить. – Нет, не надо мне помогать, просто посиди. Так вот: я не обнаружила в статьях Тины Тобольцевой ее самой. Где она, что лично она думает обо всем, что пишет, что она любит, что ей нравится – ничего этого нет. Ярко, очень емко – но так, словно она лишь со стороны наблюдает, понимаешь?
– Я-то понимаю, но мне очень любопытно, как ты так быстро вникла во все это?
– Я Виктору позвонила, он мне дело сбросил на почту. – Диана улыбнулась. – Только не вздумай его за это наказать, он не мог отказать мне, имей в виду.
– Да уж, тебе пойди откажи…
Диана отлично умела добиваться своего, и если бы майор Васильев отказал ей, она бы нашла другой путь, но дело добыла бы. Впрочем, ее взгляд часто бывал очень верным, а оценки хотя и неожиданными, но по итогу, как правило, Бережной и сам приходил к тем же выводам.
– Экспертизы еще не готовы. – Бережной устало потер переносицу. – Личность убитой женщины не установлена, а в свете того, что выяснили наши друзья-хакеры, личность убитого тоже не установлена. И возникает вопрос: кем же был этот мужчина, если для того, чтобы помешать вскрытию его тела, убили двоих… Ну, Реутова они в живых оставили чисто случайно, ты же понимаешь.
– Я думаю, это два разных преступления. – Диана дочистила картошку и принялась мыть белые картофелины. – Кто-то совершил убийство в том доме, а кто-то другой – убийство в морге.
– Или некто хочет, чтобы мы так думали. – Бережной потянулся за морковкой, горкой лежащей на тарелке. – Но я в толк не возьму, кому и зачем понадобилось такой огород городить?
Диана пожала плечами – пока она и сама не понимала, но ей удалось отвлечь мужа от надвигающейся хандры, и это хорошо.
– Что значит – ты не знала, что подписываешь?
Василиса ошарашенно уставилась на Тину, словно увидела инопланетянина.
– Семен сказал, что это делается для удобства, потому что после папиной смерти меня то и дело дергали подписывать какие-то бумаги. – Тина вздохнула. – Мне это мешало.
– Ну, трындец!
Василисе очень хотелось сказать, что она видела на свете дур, но вот таких – никогда, но она сдержалась. Тина смотрела на нее растерянным взглядом потерявшейся в лесу Гретель: и птицы склевали все хлебные крошки, и дороги обратно домой уже не найти. Василиса представить себе не могла, как взрослая тетка позволила ограбить себя, сама подписав все документы, даже не вникая в суть того, что она подписывает.
– А этот адвокатишка ничего тебе не объяснил, когда ты подписывала?
– Нет, он и не должен был. Он же не виноват, что я не читала то, что подписываю. – Тина думала о том, что можно, наверное, в течение часа решить проблему дальнейшей жизни, эта дверь всегда открыта. – Он подготовил то, что ему велели, а я…
– А ты подписала. – Василиса вздохнула. – И теперь у тебя нет дома, нет бизнеса, денег и мужа… Впрочем, твой муж – невелика потеря, если такое с тобой сделал. И знаешь еще, что я думаю? Я думаю, что адвокат участвовал в мошенничестве… А это не что иное, как мошенничество!
– Уже неважно. – Тина посмотрела в окно машины. – Ладно, мне пора. Я благодарна тебе за участие и за поддержку. Это очень много значило для меня. У меня есть… вот. Ты возьми, они хоть и старенькие, но это же золото. Моей маме когда-то принадлежали.
Тина положила на колени Василисе бархатные коробочки, найденные в сейфе. Для того что она задумала, эти блестящие безделушки были не нужны, а Василисе сгодятся.
– А сама прыгнешь под поезд или с крыши небоскреба?
Тина улыбнулась и, погладив ладонь Василисы, вышла из машины. Город встретил ее холодным ветром, и она тут же насквозь продрогла в своей короткой курточке, такой удобной, если передвигаться в автомобиле, но совсем не защищающей от холода, если у человека нет больше дома.