пятнами мха. Роза Брамбергер, не торопясь, работала метлой из прутьев, собирая в кучу маленькие ветки. Она мела так, как будто ей не было никакого дела до этой работы.
Агнес протерла плетеную мебель на балконе и положила подушки на стулья. Клара не любила сидеть на балконе, потому что его было видно с маленького балкона, принадлежавшего семье Грабер.
В тот день у Клары было прекрасное настроение, хотя накануне вечером она грустила и жаловалась на то, что муж редко пишет ей.
— Елена, чему еще ты можешь, — спросила она, — я хочу сказать, чему еще ты могла бы научить меня кроме стенографии?
— Боюсь, что ничему, — помедлив, ответила Елена. — Я получила довольно одностороннее образование.
— Мне так не хочется тебя терять, — с жаром воскликнула Клара. — Я всегда мечтала иметь подругу. Но у меня ее никогда не было. Понимаешь, мне нужна подруга, для которой я сделаю все и которая все сделает для меня. Это было бы здорово. В каком-то смысле я дружу и с Агнес, но, как это ни жаль, лишь до определенных границ, по крайней мере, с моей стороны. Елена, как доказательство моей дружбы я хочу подарить тебе что-нибудь такое, что ты не можешь себе купить, например, красивое платье. Пожалуйста, позволь мне сделать это.
— Мне ни к чему красивые платья, — сказала Елена смущенно, — я никуда не хожу.
— А почему ты никуда не ходишь? Тебе ведь столько же лет, сколько мне.
— Мне не с кем ходить, Клара.
— Ты будешь ходить со мной. Да, со мной, и, если ты согласна, мы иногда будет брать с собой Артура. После возвращения Виктора я начну помогать ему, работать вместе с ним, тогда по вечерам мне необходимо будет расслабиться. По-моему, только после работы я буду по-настоящему наслаждаться отдыхом. Елена, мы не должны допускать, чтобы наши отношения прервались.
Елена Лётц посмотрела на Клару. Она не казалась больше бледной, расстроенной, от нее исходил огромный заряд энергии. Страх перед бесцельностью задуманного ею исчез. «Сейчас она сильнее меня», — подумала Елена.
— Если хочешь, я буду продолжать приходить к тебе, — сказала она.
— Хорошо, — ответила Клара коротко. — Агнес, принеси нам карты для пасьянса.
В саду Лоизи, чтобы привлечь к себе внимание, дудел в маленькую жестяную трубу. На этот раз Клара не реагировала на его страдания. Она серьезно и сосредоточенно раскладывала карты. «Я сделала что-то не так», — подумала Елена. На соседнем балконе появилась Мария Грабер. Она была в одной сорочке и так далеко свесилась через перила, что была видна ее тяжелая белая грудь, выпиравшая между бретельками. Она громко позвала дочь и потребовала пива. Потом, стоя на балконе, стала пить его прямо из бутылки, почесывая при этом спину. Клара не поднимала головы.
— Сюда нельзя входить, — услышали они крик Лоизи, — уходите отсюда, уходите!
Елена посмотрела вниз. Какой-то незнакомец проник через садовую калитку, случайно оказавшуюся открытой, и поспешно направился к дому. Он не был похож на одного из нищих, которые сотнями слонялись по городу, их армия пополнялась теперь не за счет асоциальных элементов, а почти исключительно за счет тех безработных, которым не выплачивалось больше пособие. Вынужденная ходить пешком по улицам Вены, Елена привыкла к виду просящих милостыню мужчин и женщин, ей были знакомы различные облики незаслуженного несчастья, и она прилагала все усилия, чтобы его избежать. Незнакомец был одет в светлое, почти модное летнее пальто и светлые брюки, странно смотрелись лишь испачканные разорванные спортивные тапки у него на ногах. Последние метры до дома он почти бежал, преследуемый пронзительным свистом Лоизи.
— Мне кажется, это кто-то к тебе, — сказала Елена Кларе, которая по-прежнему сидела, опустив голову. — Может быть, Агнес следовало бы…
— Агнес сама знает, кого можно впускать, — ответила Клара.
Агнес появилась с визитной карточкой.
— Этот господин, — сказала она, — утверждает, что пришел по поручению вашего мужа.
Клара взяла карточку и прочитала.
— Понятия не имею, — сказала она. — Впусти его.
— Я бы не стала делать этого, — сказала Елена нерешительно, — его обувь…
— Мне все равно, какая у него обувь, — заявила Клара. — Позволь мне вести себя так, как я считаю нужным.
Агнес ушла, чтобы привести мужчину. Он появился на балконе, держа левую руку в кармане пальто, а правой защищая глаза от слепящего солнца. Несмотря на жару, на нем был шарф.
— Целую ручки, — сказал он, переводя взгляд с одной дамы на другую. Ему не составило труда определить, что Клара — хозяйка дома. Он вытащил из кармана пальто маленький, завернутый в шелковую бумагу пакетик и протянул его Кларе.
— Вы позволите? Как и желал ваш супруг, я передаю вам от его имени этот пакет.
Клара была заметно взволнована.
— Присаживайтесь, — сказала она и еще раз взяла в руки визитку, лежащую на столе, — господин доктор Мон. Извините, что я не знаю вашего имени, но мой муж никогда не упоминал его при мне.
— Вполне понятно, — сказал незнакомец, назвавший себя доктором Моном, сел и засунул ноги в разорванных тапочках под стул. — Мы ведь не близко знакомы, изредка видимся по делам. Совершенно случайно — я как раз возвращался из-за границы — ваш супруг встретился мне на вокзале незадолго до его отъезда. «Дорогой Мон, — сказал он, — вы можете оказать мне большое одолжение. Я долго не увижу свою жену. Моя жена долго не увидит меня. Я бы с удовольствием доставил ей какую-нибудь радость. Купите за меня маленький подарок и занесите ей». Само собой разумеется, я выполнил это поручение с величайшим удовольствием.
Клара сияла.
— Доктор Мон, — сказала она, — вы очень, очень любезны.
Елена отчаянно пыталась преодолеть робость. Несмотря на то, что она плохо разбиралась в людях, ее не покидало ощущение, что этот человек — не тот, за кого себя выдает. Она решила попытаться припереть его к стенке.
— Как жаль, — сказала Елена, пытаясь придать своему голосу натужную легкость, — что вы не приходили раньше. Госпожа Вассарей в ближайшие дни ожидает возвращения своего мужа.
— Елена, — сказала Клара негодующе, — у господина доктора Мона наверняка были на то серьезные причины.
— Да, — быстро вступил в беседу тот, о ком шла речь, — в коммерции часто случаются непредусмотренные деловые встречи, я сам чрезвычайно огорчен. Однако, милостивая государыня, не хотите ли вы посмотреть, что находится в пакете?
— Знаете, — сказала Клара медленно, — я не решаюсь. Для меня все это так неожиданно. Мой муж никогда еще не поступал так.
— Может, я открою его вместо тебя? — спросила Елена.
— Нет, — поспешно ответила Клара, — я должна сделать это сама.
Мужчина, назвавший себя доктором Моном, казалось, почувствовал некоторое неудобство. Он встал. Из-под шелковой бумаги показался кусок газовой ткани. Он служил оберткой для маленькой открытки из глянцевой бумаги с ажурными краями. Букет из незабудок и гвоздик цвел над написанным золотыми буквами наивным изречением.
— Бидермейер, — многозначительно сказал мнимый доктор Мон и сделал несколько шагов по направлению к двери.
— Ни строчки от твоего мужа? — спросила Елена и нагнулась вперед.
— Позвольте, но для этого же не было времени! — сказал с негодованием посланец. — Это лишь… — Он не закончил этой фразы. Начал еще раз, теперь уже по-другому:
— Мне крайне неприятно… — и снова не договорил. Клара, явно чувствовавшая себя счастливой, не обратила на это внимания. Она заметила лишь третью, уже почти безнадежную попытку.
— Вы что-то хотите сказать, господин доктор?
— Не поймите меня превратно, милостивая государыня. Мне пришлось оплатить стоимость подарка. Если вы внимательно посмотрите на него, то поймете, что сумма была немалой. Даже преуспевающий коммерсант может в это трудное для экономики время оказаться в затруднительном финансовом положении.
Теперь встала и Клара. Испуганно, чувствуя свою вину.
— Извините, я не подумала об этом. Сколько вы заплатили, господин доктор?
— Сто шиллингов, — тихо ответил услужливый доктор Мон, опустив глаза.
За его спиной Елена безрезультатно пыталась предостеречь Клару, делая предупреждающие жесты руками. Клара быстро прошла в комнату и вернулась с конвертом. Во время ее отсутствия доктор Мон мерил Елену ядовитыми взглядами. Клара снова начала благодарить его, это, казалось, нарушило его планы. Он прервал ее, поспешно попрощался и чуть не свалил с ног Агнес, собиравшуюся проводить его до двери.
Клара уселась за стол с открыткой из глянцевой бумаги и стала рассматривать ее. Она несколько раз повторила изречение. Потом прижала открытку к груди и ушла в спальню. Елена убрала шелковую бумагу и ткань, от которой исходил запах аптеки.
Мария Грабер все еще стояла на своем балконе, повернувшись к ним, так что становилось ясно: она видела сцену между Кларой и доктором Моном. Напевая шлягер, расчесывала свои рыжие волосы, бросая пучки, оседавшие на расческе, в сад. Елене показалось, что Мария чему-то радовалась.
Лоизи побежал на улицу за человеком, который именовал себя доктором Моном. Он вернулся только тогда, когда его позвала мать. Пусть Агнес передаст госпоже Вассарей, что она уйдет пораньше, сказала Елена.
То, что поездка за город все же состоялась, было заслугой Агнес. Она так долго уговаривала Розу Брамбергер, что в конце концов та разрешила, чтобы Лоизи тоже отправился с ними.
— Я обещала ребенку, что возьму его с собой, когда мы в следующий раз поедем на машине, — заявила Клара. — Больше всего на свете он хочет покататься на автомобиле.
Артур Гольдман предложил съездить куда-нибудь на полдня до возвращения Виктора Вассарея: ведь после возвращения мужа Клара, может быть, уже не сможет свободно распоряжаться своим временем, потому что будет работать. Клара пришла в восторг и потребовала, чтобы Елена и Лоизи поехали с ними. Елене Лётц до сих пор не часто удавалось прокатиться на автомобиле. Она много ждала от поездки с Кларой и Артуром Гольдманом, и поэтому уже за несколько дней до назначенного срока возбуждение и радость ее переполняли. Артур Гольдман объявил, что в виде исключения оставит водителя дома. Таким образом, будут все свои, к тому же ему доставляет удовольствие самому водить свою новую машину, темно-зеленый закрытый автомобиль марки «Адлер».