«Сан-Франциско, 10 июня 1944 года
Дорогая Руби!
Мне сегодня тоскливо. Я всю ночь не спала — у Томми была температура. А еще я так волнуюсь за Эдди! Ты видела в газетах фото высадки в Нормандии? Как наши ребята пробиваются по воде к берегу. Как же эти снимки меня напугали! Они напомнили мне то, что случилось на рисовом поле. Я смотрю на эти фотографии, и мне кажется, что я слышу приближение смерти. А вода… я так хорошо помню, каково это, когда тебе холодно и страшно. И этот плеск, и свекор, лежащей в воде вниз лицом… Стоит мне представить себе Эдди в подобных условиях…
А сегодня утром в газетах были фотографии раненых солдат. У некоторых все головы замотаны бинтами, только для носов и ртов оставлены маленькие щелки. А вдруг один из них — Эдди?
Прости за нытье,
Элен».
«Поезд до Денвера, 17 июня 1944 года
Дорогая Элен, здравствуй!
Я сижу в мягком вагоне поезда, двигающегося в Денвер, вокруг солдаты. Они играют в карты, пьют пиво и всячески мешают писать письмо. За окном — мокрый солончак, даже не о чем написать. Говорят, что, как только дорога пойдет в гору, откроются очень красивые виды.
Помнишь, Эдди рассказывал, что актеры — прирожденные бродяги и что, как только ты попадаешь в шоу-бизнес, сразу начинаешь кочевать по всей стране, только бы получить работу? Вот теперь это про меня!
Я начала выступать в отеле „Мейпс“ в Рено. Потом поехала в „Эль-Ранчо“ в Лас-Вегасе, потом в „Ранчо“ в Сиэтле, где успех был огромен! А потом танцевала в клубе „Кловер“ в Портленде. Так что мне удается посмотреть Америку.
Везде, где бы мы ни были, люди горячо поддерживают войну. Собираются с духом и делают все, что от них зависит, для приближения победы. Я тоже вношу свой вклад. После тяжелого выступления я готова быка съесть, но мне удается держать вес не больше сотни фунтов, потому что у меня сложный номер и приходится много путешествовать.
Вот недавно, когда во время интервью меня спросили о фигуре, я сказала, что ем, как птичка. Ну да, как птичка, которая может съесть двух котов.
Другому репортеру я объяснила, что танец — тяжелый труд, но все равно это лучше, чем работа в прачечной. Помнишь, как часто Чарли шутил на эту тему? Ну что же, я с ним полностью согласна.
Вот выдержка из одной из статей обо мне: „Если бы не раса Восточной Танцовщицы, она бы уже без всякого сомнения, была в нью-йоркском „Рейнбоу Рум“ или другом первоклассном кабаре. Она красива, умна и талантлива“.
Ничего, я туда тоже доберусь! Я так рада, что решилась на это, Элен, хоть и очень по тебе скучаю. Пожалуйста, поцелуй Томми от моего имени. Когда будет возможность, напиши мне об Эдди. Мне очень хочется знать, как у него дела.
Твоя подруга
Грейс.
Р. S. Чуть не забыла: я же тут встретилась с „Веселым Маджонгом“! В Лас-Вегасе! С ума сойти, правда? Они тоже колесят по дорогам, все еще пиная гонг!
Р. Р. S. Почему ты мне не пишешь? Неужели все еще злишься?»
«Где-то в Тихом океане, 23 июня 1944 года
Грейс, милая!
За последние несколько месяцев я увидел, сделал и понял больше, чем представлял себе возможным. Я тебе рассказывал о наших наземных командах? Тут у нас китайцы, мексиканцы, поляки, ирландцы и негры, работаем все вместе. Мы можем быть не похожими друг на друга, но едим одну и ту же дурную баланду, выполняем одни и те же сомнительные приказы, страдаем от одной и той же треклятой жары и сырости, и нас даже жрут одни и те же москиты, потому что мы сражаемся под одним флагом, защищая одну и ту же страну. Когда это все закончится, наша страна будет совсем иной. Вот только ты не вздумай меняться! Я хочу, чтобы моя девушка оставалась именно такой, как была!
Детка, когда я вернусь, мы не будем выходить из спальни.
С огромной любовью,
Джо».
«Лагерь для интернированных Топаз, 24 июня 1944 года
Элен!
Ты не поверишь, что мне сегодня пришло по почте! Письмо от Ли Мортимера, редактора отдела ночных развлечений „Нью-Йорк Дэйли Мирор“! Он написал: „Куда-то подевались все японские куколки, оставив игривых джентльменов вроде меня в печальном одиночестве“. Правда, смешно? Выходит, он большой любитель азиатских девушек. Он уже пару раз женился на таких. Написал, что давно был моим поклонником благодаря „Лайф“ и пожаловался, что я жила слишком далеко, чтобы он мог насладиться удовольствием от моей компании. Он станет моим спонсором и сразу же возьмет меня в Нью-Йорк! Правда, „сразу“ в современных условиях может растянуться на месяцы, но я все равно в восторге!
А теперь самый важный вопрос: как там Эдди? Ты ничего не слышала о том, когда его могут демобилизовать? Я уверена, что с ним все в порядке, иначе и быть не может. Он же такой ловкий, увернется от всех пуль! Да, я стараюсь относиться ко всему с юмором, но иначе не выжить.
Твоя, пока не затопит кухню,
Руби».
«Где-то в Тихом океане, 27 июня 1944 года
Драгоценная Грейс!
Я тебе не рассказывал, как жарко в кабине Р-38? Мы с ребятами раздеваемся до нижнего белья, оставляя только кеды и парашюты, чтобы выпрыгнуть, когда будет позволять высота. Мы не можем обогнать „Зеро“, когда летим низко, но можем взлетать выше их, и наши снаряды намного лучше и эффективнее.
Грейс, я хочу, чтобы ты знала: если у меня откажет двигатель или будет не уйти от нападения, я могу сбросить топливные баки и обогнать япошек на пути назад, к авиабазе. Не волнуйся за меня, малышка.
А вот я ужасно волнуюсь о том, как ты там путешествуешь. Что, если ты встретишь парня, которого не призвали в армию, скажем, из-за плоскостопия? Держу пари, богатеи встают в очередь, только бы увидеть тебя. Не забудь меня! Отправляясь в каждый полет, я мысленно беру тебя с собой.
С огромной любовью,
Джо.
Р. S. Получил все твои письма и посылки. Ты точно знаешь, как напомнить парню, за что именно он сражается».
«Поезд до Сент-Луиса, 10 июля 1944 года
Милый Джо!
Недавно мне пришлось прятаться от торнадо. Я уже забыла, как сыро в центральных штатах. Гадость какая!
Ты тоже, наверное, об этом забыл, или в кабине самолета жарче, чем в этих местах? Мне это кажется невероятным, но что я знаю о мире!
Скучаю по тебе. Молюсь о том, чтобы ты был осторожен. Пообещай, что вернешься ко мне.
Навечно твоя
Грейс».
«Поезд до Чикаго, 12 июля 1944 года
Дорогая Элен!
Кто еще остался в Сан-Франциско, кроме тебя и Томми? Я столкнулась с Джорджем Лью, сестрами Лим, Джеком и Ирен Мак и двумя их детьми. Должна признаться, что эти ребята до сих пор выступают так, что у меня мурашки бегут по коже.
„Веселый Маджонг“ и сестры Лим по большей части не обращают на меня внимания, а вот Джордж — король ехидства и злословия. Если хочешь знать, он спит с кем попало.
Он никак не может определиться, в чем ему больше всего нравится меня обвинять: в том, что я сдала властям Руби или что укрывала двоих японок.
Джек и Ирен терпят меня, потому что я хорошая нянька для их детей. Передай Томми спасибо, что научил меня игре в веревочку!
Ты мне так и не написала. Почему?
Твоя подружка по переписке
Грейс».
«Где-то в Тихом океане, 13 июля 1944 года
Грейс, милая!
У меня всего пара минут. Какой был напряженный день! Я сбил два „Зеро“! Здесь полно классных пилотов, и мне надо соответствовать.
Скучаю по тебе до безумия. И почему я не догадался попросить тебя встретиться со мной в Уиннетке, когда навещал своих стариков? Мы могли бы взять у отца машину и доехать до Ниагарского водопада. В этом мире никогда не знаешь, что может случиться в следующую минуту.
Скучаю по тебе, милая.
Люблю, люблю, люблю.
Джо».
«Поезд до Сидар-Рапидс, 23 июля 1944 года
Джо, любимый!
Твои слова согревают мне сердце и заставляют его петь. Может, это и прозвучит излишне слащаво, но именно так и должна говорить любовь.
Я тоже тебя люблю. Я полюбила тебя с первого взгляда. Мы потеряли уйму времени, но теперь я твоя, а ты мой.
Ниагарский водопад! Ах, Джо! Я так счастлива!
Я только что закончила выступать в Омахе с Дороти Той, с первой и единственной китайской Джинджер Роджерс. Я тебе когда-нибудь говорила, что она — мой кумир? Когда-то я смотрела фильмы с ее участием в Плейн-Сити. Ее партнер Пол Уинг был призван в армию четыре месяца назад и сейчас воюет в Европе в танковых войсках, поэтому Дороти пригласила сестру составить ей компанию в „Китайском рагу“. Я сказала ей, что хоть мы и не встречались, но жили в Сан-Франциско в одном доме. Надо было ей рассказать, что она меня вдохновляла все эти годы. Она милейшая женщина! Это она посоветовала мне включить в мой номер пару песен и несколько слов. Так что теперь мое выступление начинается так: „Я приехала из такого маленького города, что там не было своего китайского ресторана“. Это веселит публику.
Вот я тут болтаю без умолку, а мне больше всего хочется поцеловать тебя и сказать, как сильно я тебя люблю.
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
Думаю о тебе каждый день.
С любовью,
Грейс».
«Поезд до Сидар-Рапидс, 23 июля 1944 года
Дорогая Элен!
Джо любит меня, а я люблю его. Вот только я не до конца честна с ним. Он не понимает, на что похожи эти гастроли.
Большую часть времени я совершенно одна, переезжаю из клуба в клуб, из города в город, иногда выступаю возле военных баз. Я встречала множество Девушек Победы, готовых отдаваться любому военному. Я не имею с этим ничего общего, но боюсь, что Джо начнет воспринимать мои занятия именно в таком свете.
У меня почти нет друзей, зато много свободного времени, которое я трачу на чтение журналов и кино. Реклама призывает женщин трудиться на благо страны, в то же время оставаясь женственными, ожидая возвращения своих мужчин. Неужели эти журналисты не понимают, что мы меняемся?
Я смотрела фильмы, которые превозносят храбрых вдов. Если, не дай Боже, что-нибудь случится с Эдди, я знаю, что ты будешь сильной и храброй. Вот только что будет с твоим исстрадавшимся сердцем? Об этом создатели подобных фильмов не подумали.