время скульптор Мишель Виктор Асье, а над росписью трудилось почти тридцать художников. Предназначался сервиз для Гатчинского дворца, построенного примерно в то же время. Основная коллекция находится там до сих пор, вы можете её увидеть в Арсенальном зале. Впоследствии семья Романовых заказывала дополнительные предметы, и размер сервиза увеличился с тысячи до двух тысяч единиц. В настоящее время сохранилось лишь семь оригинальных предметов со штампом Мейсенской мануфактуры. Три из них хранятся у нас, это корзина для фруктов и две десертные тарелки.
Жанна умолкла и улыбнулась. В полумраке кабинета прямой взгляд её зелёных глаз оказывал гипнотическое воздействие на Нечаева. Ему хотелось слушать и любоваться Жанной как можно дольше. Нечаев прокашлялся.
– Хотите чаю? – вдруг предложила она и слегка подалась вперёд. До Нечаева донёсся запах её духов. Что-то утончённое и нежное…
– Не откажусь, – улыбнулся он в ответ.
Жанна заварила крепкий чёрный чай, добавила «пару капель» французского коньяка и дольку лимона в каждую чашку.
– Расскажите о себе. Работа частного детектива, наверное, очень захватывающая! – попросила Жанна.
– Скорее кропотливая. Без погонь по крышам и перестрелок в ночи, – скромно улыбнулся Нечаев. – Это всё изобрёл Голливуд.
– Хм. А ваша семья не против?
– Я один, – резко ответил сыщик.
Жанна удивлённо распахнула глаза.
– По-моему, ваша профессия гораздо интереснее… – сменил тему Нечаев.
– Не буду спорить, – ответила Жанна и рассмеялась. Смех у неё был приятный.
– А можно хотя бы одним глазком взглянуть на Охотничий сервиз, хранительницей которого вы являетесь, – произнёс Нечаев и тихонько чокнулся своей чашкой с Жанниной. Она снова рассмеялась.
– Вам? Можно… Пойдёмте!
Нечаев последовал за Жанной в подвал. Она сверилась с картотекой, нашла нужный ряд и полку и указала пальцем на картонную коробку среднего размера. Сбоку была наклеена чёрно-белая распечатка с изображением сервиза, название и номер.
– Вы выше меня. Дотянетесь? – обратилась к сыщику Жанна.
Нечаев кивнул и аккуратно потянул коробку на себя, она оказалась неожиданно лёгкой. Фёдор поставил её стол.
– Боже мой! – воскликнула Жанна и замерла с крышкой в руке.
Коробка оказалась… пустой.
В кабинете Жанна и Нечаев удручённо молчали. Женщина бессильно опустилась в кресло, Нечаев присел на краешек стола. Он налил ей полчашки коньяка.
– Жанна, выпейте и успокойтесь. Нужно заявить в полицию. Я постараюсь вам помочь…
– Нет, нет! – в глазах Жанны читалось отчаяние. – Не сейчас. Мне надо подумать… Как это могло произойти?! Меня в лучшем случае уволят, а в худшем посадят.
Жанна залпом выпила коньяк, голос её задрожал.
– Боже мой, боже мой! Как я влипла!
Она потёрла пальцами виски. От напряжения у неё на лбу запульсировала голубая венка. Нечаев посмотрел на хрупкую женщину и предложил:
– Хорошо, я постараюсь отыскать сервиз за двадцать четыре часа. Если у меня не получится найти его самостоятельно, нам придётся сообщить в полицию. Но вы должны мне помочь. Вы кого-нибудь подозреваете? Служащих? Продавцов в магазине? У вас есть ночной охранник?
– Ключи от хранилища есть только у меня. Вы же сами видели, что никакого взлома не было. Все наши служащие проверенные люди. Нет, никого я не подозреваю. Многие сотрудники здесь работают по двадцать, тридцать лет. Боже мой, это тупик!
– Я бы опросил их, если вы позволите…
– Ты же обещал… – Жанна сжала виски. Неожиданно для Нечаева она перешла на «ты», но ему это понравилось. – Погоди, был один подозрительный тип. Рыжий парень ошивался возле Швейцарского домика на прошлой неделе. Мне ещё показалось странным, что он один. Молодые люди нечасто приходят на прогулку в Кусково. В основном это семьи с детьми или влюблённые пары.
– Так-так-так, – Нечаев потёр подбородок. – А поподробнее?
– Высокий, кудрявый, лицо в веснушках…
Нечаев оставил машину на Ломоносовском проспекте и прошёл к новому Шуваловскому корпусу МГУ. В правом крыле располагался исторический факультет. После пары звонков в администрацию охранник выписал Нечаеву временный пропуск и сыщик поднялся в отдел аспирантуры и докторантуры. Модный дизайн, плитка на полу и светлые стены понравились Нечаеву, но та особенная атмосфера, царившая в Главном здании МГУ, здесь отсутствовала напрочь.
Нечаев аккуратно постучал в лакированную дверь.
– Войдите, – раздался строгий женский голос. Его хозяйкой оказалась дородная женщина с короткой стрижкой. Она отвлеклась от монитора, взгляд её усталых глаз остановился на Нечаеве.
– Это у вас сын в Америке?
– Да, Илья заканчивает университет в Сиэтле и собирается поступать в аспирантуру на истфак МГУ. К сожалению, он задерживается в Штатах до конца июня…
– И что вы хотите?
– Может быть, один из ваших аспирантов согласится побеседовать с ним об академической жизни на факультете? В онлайн-формате?
– Вообще, мы так не делаем…
– В порядке исключения, – Нечаев приложил правую руку к груди и применил свою самую очаровательную улыбку. – Для иностранного студента?
Женщина глубоко вздохнула. Через минуту на руках у Нечаева оказался список аспирантов истфака МГУ. Среди них было два Александра и один Алексей. Что ж, вряд ли все трое рыжие…
Нечаев отправился в общежитие для студентов исторического факультета на Ломоносовском проспекте, или сокращённо ДСЛ (Дом студента на Ломоносовском). Современная многоэтажная новостройка была похожа на элитный жилищный комплекс, а не на общежитие. Во времена молодости Нечаева такие роскошные условия студентам и не снились.
Сыщик встал на дежурство у скамейки напротив входа в первый корпус. Через полтора часа и три выкуренные сигареты, которые он стрельнул у проходящих мимо студентов, Нечаев выяснил, что медно-рыжий аспирант Алекс, или Алексей Сверский, проживает в комнате 1249 во втором корпусе.
Нечаев подошёл к пропускному пункту и, якая на южнорусский манер, попросил:
– Я к Александру Сверскому. Гостинцев привёз. Дядя яго из Рязани, он должен мяня ожидать.
– Паспорт давайте, – буркнул охранник.
Нечаев протянул ему новенький российский паспорт, который получил несколько дней назад. Он не случайно запланировал отпуск в России на год своего сорокапятилетия.
К счастью, охранник посмотрел только на первый разворот, где в строке «место рождения» значился город Касимов Рязанской области. Коренной москвич Нечаев действительно умудрился родиться за триста километров от столицы.
– Посещения до двадцати трёх часов. Не задерживайтесь, – строго напомнил охранник.
Нечаев поднялся на двенадцатый этаж. Дверь в комнату оказалась приоткрытой. В щёлку была видна спина в клетчатой рубашке и рыжие кудри. Алекс сидел за столом, опустив голову на руки. Нечаев тихо вошёл и закрыл за собой дверь. Парень резко обернулся на звук.
– Кто вы?! – он вскочил и выставил перед собой руки с кулаками, словно собирался боксировать.
– Стоп, – ровным голосом произнёс Нечаев. – Я от Майи.
– А… – парень ошарашенно уставился на сыщика. Вид у него был неважный: синяки под глазами, спутанные волосы, раскрасневшееся лицо. – Как вы меня нашли?
Нечаеву хватило пяти минут, чтобы объясниться с Алексом.
– Сыщик – это хорошо. Это даже лучше! – парень нервно провёл пятернёй по волосам. – Я честно не знал, о чём меня попросили!
Кровать со скрипом прогнулась, когда парень на неё сел.
– Примерно неделю назад профессор Гладков попросил меня об услуге. Заехать в сувенирный магазин музея керамики в Кусково и забрать отложенный для него сервиз. Как он мне объяснил, сервиз предназначался в подарок любимой племяннице. Я, конечно, согласился.
– Сервиз был отложен на имя Гладкова? – уточнил Нечаев.
– Н-нет, на моё… Алекс.
Сыщик махнул рукой, и парень продолжил.
– Когда в очереди я увидел Майю, то… просто не мог упустить такую девчонку. Мы познакомились, я пригласил её в кафе…
Алекс вскочил с кровати и принялся мерить шагами небольшую комнату.
– Видимо, там мы случайно обменялись пакетами с покупками. Майя увезла мой сервиз, то есть сервиз профессора Гладкова, к себе домой… Когда мы расстались с Майей, я сразу поехал на кафедру и передал пакет Гладкову.
Парень нервно сглотнул.
– А через пару дней я получил анонимный звонок на мобильный с угрозами, что если не верну настоящий – понимаете, оригинальный! – Охотничий сервиз через три дня, то… то они убьют меня, порежут на части и пошлют останки моим родителям в Саратов.
Алекс принялся грызть ногти.
– Сервиз всё ещё у тебя?
– Д-да, – Алекс уставился в одну точку. – Как только я сообщу, что товар у меня, они скинут инструкции, куда его сбросить. Мне кажется ужасным преступлением передать сервиз ворам, но в полицию идти я боюсь… Кто мне поверит?!
– А что говорит профессор Гладков?
– Он утверждает, что подарил сервиз своей племяннице и она осталась очень довольна. А мне звонят какие-то шутники.
Алекс почесал голову и тяжело вздохнул.
– Профессор вообще меня отбрил. Сказал, что занят и собирается в командировку в Швецию…
– Когда?
– Э, какого числа?.. – Сверский нахмурился и сверился с наручными часами. – Ну да, сегодня!
– Так-так-так, – Нечаев задумчиво посмотрел на Алекса. – Вот что, дружок. Ты сейчас поедешь со мной в Кусково и вернёшь сервиз в музей.
– Но…
– Стоп! – Нечаев остановил парня. – Дослушай меня до конца. Никто ничего не узнает. Там работает моя… новая знакомая, которая тоже заинтересована сохранить это происшествие в тайне. А потом мы поедем к Майе, и ты с ней объяснишься. С анонимом мы разберёмся позже. Всё понял?
– Хорошо, – сдался Алекс.
– Мне только нужно сделать один звонок. – Нечаев вышел в коридор.
По дороге в Кусково Алекс молчал. Он осунулся и заметно нервничал. Нечаев невозмутимо вёл машину. Жанна их встретила у служебного входа. Приехать до закрытия им помешали московские пробки.