Мы с ним завели разговор ни о чем. Посмеялись тому обстоятельству, что в блоке собрались одни медики, впору открывать свой врачебный офис.
Узнав, что я психиатр, Сема Цитовский, так звали собеседника, завистливо вздохнул.
— Повезло вам, Александр Петрович, когда сдадите языковой экзамен, найдете работу без труда. Русскоязычных в Германии скоро будет полно, а психиатров, знающих русский язык, практически нет. К тому же вы и немецким владеете на уровне С.
— Да, ладно вам, Семен Маркович прибедняться, — ответил я. — Думаю, что вы тоже без работы не останетесь. Вам только немецкий язык немного подтянуть и дело в шляпе.
Лида молча слушала наш разговор, не забывая подкладывать мне гренки со сковороды.
Сема так глотал слюни, что сердце моей жены не выдержало, и она предложила ему отведать свое творение, гренки в омлете с сыром и зеленью петрушки и сельдерея.
— Божественно! — сообщил тот, попробовав кусочек.
— А вот мо… — начал он говорить и осекся, увидев свою жену, входящую на кухню.
— Ты что-то сказал, дорогой? — поинтересовалась она, шаря голодным взглядом по столу.
Я на всякий случай придвинул нашу сковороду ближе к себе. Не хрен кормить всех голодных, пусть сами себе готовят.
Мое непроизвольное движение было замечено всеми присутствующими, Лида укоризненно глянула на меня. А мадам Цитовская слегка порозовела.
На этом наш разговор прервался, допив кофе, мы ушли к себе.
— Саша, как тебе не стыдно, я чуть сквозь землю не провалилась! — возмущенно заявила Лида, стоило нам зайти в комнату.
Мне же ни капельки не было стыдно. Если кто-то желает хорошо кушать, пусть встает и готовит себе все что надо.
А то вечером два часа обсуждают, как фаршированную щуку будут варить, а утром лень завтрак приготовить.
Глава 19
— Ну, все хватит спать, подъём! — скомандовал я девчонкам, вернувшись с кухни.
К их чести, никто не ныл и не просил поспать еще чуточку. Они молча выбрались из кроватей и в одних трусиках, как дома, взяв полотенца, направились в ванную комнату.
— Ну-ка стойте! — воскликнула Лида. — Вы ничего не забыли? Быстро одели пижамы. Здесь вам не там. Яна, тебе уже пятнадцать лет, ты, вообще, каким местом думаешь? Как не стыдно перед папой в таком виде расхаживать, я тебе сколько раз говорила.
— Пфе, — пренебрежительно ответила та. — Папа у нас доктор, забыла что ли?
Он нас тысячу раз такими видел.
— Вот именно, — стараясь не засмеяться, заметил я Лиде. — Разбаловала дочерей, мало того, что они отца за мужчину не держат, так теперь и тут никого стесняться не собираются.
Тем не менее, выговор подействовал, Яна с Гердой, быстро влезли в пижамы и помчались в ванную.
Лида снова отправилась на кухню, а я уселся за бумаги. Хотелось покончить с ними быстрей и заняться настоящими делами. Конечно, нам, скорее всего, предложат жилье в каком-нибудь городке Северной Рейн-Вестфалии, но если мы представим доказательства, что нашей семье лучше уехать в другое место в Германии, возможно, нам пойдут навстречу.
Через двадцать минут вернулись дочки, на ходу вытирая мокрые волосы.
Герда сразу начала жаловаться, что Яна ее щекотала в душе. Я в ответ сказал, что ябедничать нехорошо, и сообщил, что мама готовит им завтрак на кухне.
Девочки сразу же туда отправились.
Я же продолжил смотреть документы и мысленно улыбался, представляя, как отреагируют дочери на то, что через несколько дней им придется ходить в местную школу. Никуда не деться, таково законодательство. Нам тоже от этого не сладко. Если бы не их учеба, мы могли бы кататься по всей Европе, пока ждем наши документы. А так, куда поедешь, когда дети в школе? Если только в выходные дни.
Когда Лида и дочки пришли с завтрака, я первым делом огорчил девочек ближайшей перспективой учебы в школе, затем предложил Лиде отправиться с ними на прогулку, пока я занимаюсь бумажными делами.
— Ой, хоть здесь отдохну от бумаг, — вздохнула Лида. — Как они меня достали в аптеке, ты не представляешь. Зачем я только согласилась на заведование. А ведь это ты во всем виноват. Кто меня отправил на заочную учебу в институт? И почему я только тебя послушала? Работала бы потихоньку, фармацевтом и знать не знала никаких отчетов.
— Аполитично рассуждаете, гражданка Циммерман! — шутливо возмутился я. — Это вы меня первая отправили на учебу, притом на очную. Разве так хорошие жены поступают? Целых шесть лет мучений, бессонных ночей, зубрежка анатомии, истмат, диамат, и прочие научные коммунизмы.
— Тебя особо уговаривать не пришлось, — в ответ сообщила Лида. — Побежал сдавать вступительные экзамены как подстреленный.
— Так иты особо не сопротивлялась, Лидия Вальтеровна. А мы с тещей вдвоем девочек нянчили, пока ты на сессиях отдыхала.
После обмена подобными комплиментами я снова взялся за бумаги, когда Лида протянула мне стопку журналов.
— Посмотри, пока мы гуляем. Мне эти журналы Семен дал почитать. В них публикуют вакансии медицинские организации, ищущие сотрудников.
Может, обнаружишь что-нибудь интересное.
— Отлично, — воскликнул я, потирая руки. — Один повод к походу в город отпадает. Но все равно придется идти после обеда. Хочу или купить, или взять напрокат пишущую машинку. Писем придется печатать много. А почерк у меня сама знаешь, какой.
— Знаю, — кивнула Лида и, забрав девочек, оставила меня в одиночестве.
Отложив в сторону бумаги, я начал листать объявления работодателей.
Действительно, Цитовский не соврал, психиатров в Германии не хватало, об этом убедительно говорило число вакансий. Так, что мне оставалось только ждать подтверждение своего диплома ну и пройти языковые курсы. Так, что еще с полгода, если не больше, нам с Лидой пребывать в статусе безработных и получать социальную помощь в размере 450 марок на члена семьи.
Мест для фармацевтов тоже хватало, но мне были интересны объявления о продаже аптечного бизнеса. А вот таковых нашлось всего три. О причинах продажи собственники, естественно, не сообщали. На мой взгляд, могло быть немного причин для продажи аптеки, первое — аптека убыточна, второе, умер владелец, а наследнику она на фиг не нужна. Вот только цены не публиковались. Наверно, подразумевалось, что заинтересованные лица и так примерно представляют стоимость такого бизнеса. Я не представлял.
В общем, после просмотра журналов настроение резко повысилось. Я, конечно, не сомневался, что найду работу, но сейчас в этом реально убедился.
Ближе к обеду мои родственники с шумом и гамом зашли в комнату.
— Папа, нам нужно купить велосипеды, — с ходу заявила Герда. — Тут все катаются на великах, и мы тоже хотим.
— Хотеть не вредно, — ответил я. — Но не все сразу.
— С велосипедами разберемся позже, — вступила Лида в разговор. — А сейчас идем в столовую, сегодня у меня нет настроения, вам обед варить.
— На нет и суда нет, — резонно заметил я и стал собираться.
Мои женщины уже разведали, где находится столовая, только они не видели, что за столовой находится мусорная площадка с контейнерами.
Я же издалека заметил, что там, на горе старой мебели громоздятся останки велосипедов.
Решив, что после обеда обязательно посмотрю, что это за велосипеды, прошел в столовую вслед за Лидой и девочками.
Обеденный зал, заставил ностальгически вздохнуть, напомнив армейскую столовую из первой жизни. Там стояли точно такие же длинные столы, где плечом к плечу могли сидеть по десять человек. Ничего удивительного, немцы, есть немцы, сделают казарму хоть из чего.
Листья салата в остром соусе, гороховый суп с сухариками и рыба с холодной картошкой меня не впечатлили, но спорить с выбором жены я не стал.
Девочкам обед тоже не понравился, но они в отличие от меня молчать не подумали.
— Похоже, Лиде придется всерьез заниматься готовкой, — подумал я, гладя на недовольные лица девчонок.
Выйдя из столовой, мои спутницы направились в сторону нашего нынешнего дома.
Пришлось их остановить. Когда Лида увидела, куда я их веду, сразу возмутилась.
— Саша, ты с ума сошел, разве можно шариться в мусоре? Люди же смотрят!
— Можно, — кратко ответил я и начал разглядывать велосипеды. Из шести штук, валявшихся здесь, вполне можно было собрать два пригодных к употреблению.
Вот только никаких инструментов для этого мероприятия у меня в наличии не имелось.
Поинтересовавшись у выносившей мусор из столовой женщины, когда приедет мусоровоз, я пошел к своим родственникам, стоявшим в отдалении, и старательно делающими вид, что меня и близко не знают.
В этот момент к площадке подъехала грузовая машина с польскими номерами. Из нее выскочили два дюжих мужика и начали быстро грузить в кузов, выброшенную немцами мебель. Велосипеды они сразу отбросили в сторону.
— Вот видишь, Лида, грузят и нисколько не стесняются. Увезут мебель в Польшу, немного подремонтируют и своим продадут, или в Россию отвезут за приличные деньги, — прокомментировал я этот эпизод жене.
Та в ответ ничего не сказала, наверно все еще злилась за мое копание в мусоре.
После обеда все кроме меня улеглись вздремнуть, а я отправился с документами снова к немецким бюрократам.
На этот раз все прошло гораздо быстрее, чем вчера. Ожидание заняло всего лишь полтора часа. Для местных старожилов, судя по их лицам, такая скорость приема граждан казалась неимоверно быстрой.
Выйдя из офиса, я отправился к автобусной остановке.
Путь мой лежал в ближайший в Унна Массене магазин хозяйственных товаров. Там я купил набор ключей для ремонта велосипедов и набор для клейки камер. Пройдясь по магазину, разглядывал другие инструменты, хотелось купить многое, но сдерживал себя, понимая, что в данный момент все эти дрели, шлифмашинки и прочие молотки мне не нужны.
Зато портативную пишущую машинку удалось купить буквально за копейки тут же на улице у пожилого турка, разложившего свои товары на асфальте.