Так, что сходила я ней, поговорила. Твои художества расписала. Так Груня встрепенулась, как молодая, очень хочет на тебя посмотреть. Я сказала, что у тебя каникулы, так что завтра пойдем к ней в гости вместе с тобой.
— Вообще-то, я завтра в библиотеку собирался.
— Ничего страшного, сходим к бабушке, а потом иди куда хочешь, — заявила мама.
— Упирался я, конечно, для вида. Мне не только хотелось посмотреть на престарелую родственницу, но и понять, можно ли с ней будет договориться о продаже моих препаратов, если они, конечно, будут получаться.
Судя по тому, как о двоюродной тетке рассказывает мама, старческим слабоумием бабуля еще не страдает.
После чая мама улеглась, надеясь немного поспать перед работой. Я же продолжил свои исследования.
К сожалению, проверить эффективность создаваемых препаратов не представлялось возможным. Далеко не все можно испытать на кошках. Тем не менее, некоторые выводы мне сделать удалось.
Первое, для усиления действия лекарственного средства, независимо от его формы; таблетки, настойки, или отвара, мне надо представить в уме для чего я хочу его использовать.
Второе, при этом от меня не требуется полностью представлять в голове механизм действия препарата.
К примеру, я даже приблизительно не понимаю, на какие структуры головного мозга действовала моя модифицированная валерьянка. Но она же действовала!
В общем, как обычно, вопросов появилось гораздо больше чем ответов.
Так, что придется большей частью действовать методом проб и ошибок, начиная с самых безобидных лекарств. И, естественно, придется пробовать все рецепты на себе.
К ужину я вполне восстановился. Дурнота, беспокоящая вторую половину дня, исчезла. После ужина мама отправилась на работу, а я, как обычно подошел к умывальнику почистить зубы перед сном.
Когда у меня в руках очутился тюбик мятной пасты, в голову вдруг пришла идея превратить пасту в лечебное средство.
Увы, у меня опять ничего не получилось.
Почистив зубы нисколько не изменившейся пастой, я уселся за стол и начал размышлять о причинах фиаско.
С одной стороны они вроде бы лежали на поверхности. Ну, как может измениться мел? А экстракт мяты, которого в пасте имелся мизер, вряд ли потянет на лечебное средство. По крайней мере, на сегодняшний день именно так я объяснил свою неудачу. Но все решил попробовать ещё раз, а потом ещё.
К одиннадцати часам вечера снова получил истощение, в голове звенело, и гудело, как будто в ней звонил огромный колокол.
— Перестарался с непривычки, — понял я. И решил лечь спать, не дожидаясь маму с работы. Капнул в мензурку несколько капель измененной валерьянки, разбавил её водой и выпил залпом.
Хорошо, что догадался это сделать рядом с кроватью у себя в комнате.
Едва успел опустить голову на подушку, как сразу отключился. Засыпая, увидел в памяти, наконец, как выглядит баба Груня. Косматая, чуть сгорбленная, седая старушенция грозила мне клюкой и что-то говорила. Но, разобрать её слова я не смог.
Следующим утром я встал бодрым, как огурец, несмотря на то, что вчера словил пару раз магическое истощение. Не мудрствуя лукаво, я назвал так вчерашнее ухудшение самочувствия.
Мама опять выбралась из комнаты после того, как по квартире разнесся запах жарящихся оладий.
Увидев меня у плиты в трусах, майке и фартуке, она засмеялась.
— Может, тебе не стоит идти учиться, будешь дома обеды варить, ужины? — предложила она. — А я буду деньги зарабатывать.
Меня так и подмывало заметить, что на такие деньги особо не проживешь, но не хотелось обижать мать моего тела.
К сожалению, а возможно, к счастью, я не испытывал настоящих сыновних чувств к матери. Но язык, все же, старался придержать.
Мы съели гору оладий, выпили по кружке чая, после чего начали собираться в гости.
Мама заставила сходить меня в подвал и принести оттуда ведро картошки и банку груздей.
Так, что в гости я шел нагруженный, как ишак. Благо, что осень вновь победила зиму и, на улице было сыро, а вчерашний снег бесследно растаял.
Хорошо, что большую часть пути пришлось проехать на автобусе. Но все равно я изрядно вспотел, пока мы, выйдя с остановки не добрели до новенькой пятиэтажки.
— В прошлом году Груня с племянницей сюда переехали, — сообщила мама. В её голосе явно чувствовалась завистливая нотка.
— У них вроде бы барак снесли? — спросил я, разглядывая пустынный двор с сушившимся на веревках бельем.
— Снесли, — вздохнула мама. — Вроде и барак был небольшой, одноэтажный, однако в этой пятиэтажке квартир на всех жильцов не хватило.
За разговорами мы дошли до дома и вскоре звонили в квартиру на втором этаже.
Я думал, что придется довольно долго ждать, но дверь открылась неожиданно быстро.
— Баба Груня, — недовольно сказала мама, сухонькой старушке в длинном цветастом платье и теплом платке. — Сколько раз можно говорить? Спрашивайте, кто пришел.
— Ой, милая, да кому я старая нужна, у меня и взять то нечего, — сообщила бабка, смотря на нас не по-старчески живыми и ясными глазами.
— Проходите, гости желанные, — суетилась она вокруг нас.
— Неужели это Витюша? Вырос то как! Я последний раз его видела, два года назад, дитё дитем был, а сейчас молодец хоть куда.
В однокомнатной квартире было тесно, неуютно и гораздо меньше места, чем у нас в квартире. А крохотная кухонька, в которой мы с трудом уместились втроём, была вполовину меньше нашей.
И, тем не менее, мама сейчас откровенно завидовала тётке, а все потому, что в нашем доме не было ни центрального отопления, ни воды, да в туалет нам в любую погоду приходилось идти на улицу.
А еще в квартире пахло мятой, мелиссой и валерианой.
— Заметив, что я разглядываю развешанные повсюду веники из трав, баба Груня пояснила:
— Я то старая уже ходить по лесам, да болотам, Спасибо племяннице. Томка, добрая душа, помогает бабке.
Глава 14
С разговорами, она поставила чайник на газовую плиту и принялась рыться в шкафчике.
— Не знаю даже, какого вам чаю налить, — сетовала она, перебирая жестяные и картонные коробочки. — Тут у меня смородина сушеная, там малина. Нет! Пожалуй, я вам заварю иван-чай. В этом году он особо удался. Ядреный получился.
Не сказать, что был в восторге от чая бабы Груни, но пришлось держать покер-фейс и без тени смущения заявить, что ничего подобного раньше не пробовал. Трудно сказать, поверила бабушка мне, или нет. Похоже, её покер-фейс был нисколько не хуже моего.
Мама, кстати, ничего не заподозрила и охотно присоединилась к моим похвалам.
Во время чаепития разговор плавно свернул на нужную тему. Баба Груня жаловалась, что пенсия у неё маленькая всего двадцать четыре рубля. Приходится заниматься продажей настоек и отваров из трав. Все бы хорошо, но в последнее время у неё появились две конкурентки, неподалеку, ловко перенимающие бабушкину клиентуру.
Весь бизнес испортил переезд, состоявшийся пару лет назад. До этого события бабушка проживала в бараке, в котором без малого обитала почти сотня жильцов. Все они, естественно, были в курсе чем занимается баба Груня, как и жители соседних бараков и частных домов. Вернее занимается не Груня, а уважаемая Агриппина Маркиановна. Поэтому от желающих приобрести что-либо из настоек не было отбоя.
После переезда, несмотря на то, что большинство жильцов переехало в этот же дом, число покупателей резко уменьшилось. И что с этим делать баба Груня не знала. Теперь желающие приобрести микстуру от кашля или от поноса заходили чисто эпизодически. А приворотного зелья вообще не спрашивали.
Племянница Тамара из-за отсутствия денег у тетки, явно потеряла энтузиазм в сборе лекарственных трав.
— Да ждет, она не дождется, когда я богу душу отдам, — улыбаясь, сообщила баба Груня.
— Как-то уж очень легко родственница относится к этой теме, — подумал я, но, переглянувшись с мамой, комментировать бабкины высказывания не стал.
— Витька, — бабушка, наконец, обратила внимание на меня. — Мать сказывала, мол, ты мазь ухитрился сделать неплохую?
В ответ, я пожал плечами.
— Не знаю бабушка, вроде бы помогла мазилка, но только одной женщине. Так, что хвастать пока нечем.
— Витя, не сочиняй! — мама выдала меня с головой. — Ты на днях, свечи просто в руках подержал и у меня геморрой прошёл.
С этого момента у нас с бабой Груней завязался разговор специалистов. Конечно, в знании трав она была на голову выше меня. Но, тем не менее, я мог вполне поддерживать беседу на равных.
Засиделись мы у бабы Груни прилично. И если бы маме не нужно было на работу, то, пожалуй, остались бы ночевать. Как говорится, в тесноте, но не в обиде. А в библиотеку в этот день я так и не попал.
Итог разговоров оказался неоднозначный. С одной стороны, баба Груня согласилась взять на пробу немного мази от растяжек и «сонные капли».
С другой стороны, конкретно по деньгам мы не договорились. Мамина тётка и так продавала свои зелья за копейки, поэтому мне ничего обещать не стала.
— Там будет видно, — неопределенно сообщила она, когда мама попыталась прояснить размер будущих доходов.
Но, домой я вернулся в неплохом настроении. Лед, наконец, тронулся, и мне казалось, что в ближайшее время можно надеяться на появление, хоть и небольших, но доходов.
Следующим утром после завтрака выклянчил у мамы три рубля и отправился в турне по магазинам. Ну, в турне, это громко сказано. На сегодняшний день в нашем городе имелся всего лишь один приличный магазин, где продавалась женская косметика, носивший гордое имя «Северянка».
На три рубля я ухитрился купить лосьон «Огуречный», и, отстояв огромную очередь, на оставшиеся деньги купил польский крем для лица.
Добравшись до дома, первым делом пообедал, сознательно оттягивая момент работы с покупками.
Усевшись за стол, взял в руки лосьон и представил, что это лекарство от прыщей.
Увы, знакомого отклика не появилось.