Михаил Швыдкой услышал это замечание и уже из прохода пробормотал:
– Я между силовиками не сажусь. Плохой знак.
Глава минпромнауки Илья Клебанов пожаловался, что журналисты приклеили ему лейбл защитника автопрома, и начал защищать автопром.
– Нельзя же так говорить – «лейбл»! – возмутился министр культуры Михаил Швыдкой. – Это же не русское слово! Ярлык – вот что надо говорить!
И сам тут же спохватился, что ведь ярлык – это тюркское слово.
– Но его использовать можно, – не очень уверенно закончил свою мысль господин Швыдкой.
– Почему же тюркское можно, а английское нельзя? – спросил я.
– Потом объясню, – подумав, туманно пообещал министр.
Господин Клебанов молча выслушал все это, но зло в душе явно затаил и после своей пресс-конференции из зала не вышел, а сел на то же самое место, откуда только что встал господин Швыдкой, и стал дожидаться своего часа, чтобы отомстить.
Первый раз министр культуры подставился, когда заявил, что министр культуры Франции – адекватный человек, и с ним можно иметь дело.
– А остальные, – сразу спросили его, – неадекватные?
– Швыдкой не следит за своими словами! – радостно подхватил Клебанов. – Абсолютно! Такое говорить про своих коллег!
Как только министр культуры Михаил Швыдкой в качестве положительного примера внешних культурных связей привел ансамбль «Березка», глава минпромнауки Илья Клебанов крайне скептически покачал головой.
– Что, вам не нравится ансамбль «Березка»? – подозрительно спросил у коллеги Швыдкой.
– Тащусь от культуры! – крикнул ему господин Клебанов.
Встреча президента России и премьер-министра Великобритании в Ново-Огареве до боли напоминала кадры из фильма «Мертвый сезон». Там ведь есть эпизод обмена двух разведчиков, нашего и ненашего, на мосту. Мужчины начинают движение навстречу друг другу и, стараясь не спешить, идут в звенящей тишине, глядя прямо перед собой и не мигая. Потому что они профессионалы.
Эту сцену вчера поразительно дотошно воспроизвели Владимир Путин и Тони Блэр. Так же одновременно стартовав и пытаясь не спешить, они начали движение. Владимир Путин пару раз вынужден был сбить шаг, чтобы встреча произошла ровно в середине пути. Позже аналитики назовут происшедшее исторической прогулкой двух лидеров в Ново-Огареве.
Один из участников пресс-конференции на презентации проекта «Музыка против войны в Чечне», который, судя по его изможденному виду, давно посвятил всего себя делу правозащиты, спросил музыкантов, чем они докажут, что война – это бред.
– И чей это бред? – добавил он, с намеком улыбнувшись. Музыканты хором возмутились:
– Да мы всего-навсего музыканты! Что вы нас о таких вещах спрашиваете?
– Как это? Вы же ввязываетесь в бой! Готовы ли идти до конца? Скажите, чей же это бред! – упорствовал правозащитник.
– Это общественный бред! – нашелся тогда кто-то из музыкантов.
– Как? – неприятно удивился правозащитник. – Не государственный?
– Бред Путина! – крикнула какая-то женщина из коридора в приоткрытую дверь.
– Я боюсь, нас сейчас могут неправильно понять, – заявил Сергей Урушадзе. – Нет, я, конечно, могу послать всех прямо сейчас…
У музыканта сдавали нервы. Этот мог. И уже очень хотел.
– Так чей же все-таки бред? – опять встал с места правозащитник и с вызовом посмотрел на музыкантов.
– Может, и не общественный. У нас вообще общества нет, – добавил какой-то музыкант.
– Ну конечно! – с облегчением произнес правозащитник. – Что и требовалось доказать!
Владимир Путин встретился с юбилярами отечественного кинематографа Эльдаром Рязановым и Михаилом Ульяновым.
Для начала Владимир Путин подарил каждому гостю часы. Он сказал, что это офицерский сувенир и что гарантия таких часов – 25 лет.
– Это нормально, – растроганно поблагодарил президента Эльдар Рязанов.
– Гарантия – 25 лет, – повторил президент.
– Намек понял, – энергично кивнул кинорежиссер, которому исполнилось 75.
Свой разговор с Эльдаром Рязановым президент России начал с явной домашней заготовки: поинтересовался, не из Персии ли имя у господина Рязанова.
– Родители работали в Тегеране, – подтвердил догадку Владимира Путина Эльдар Рязанов. – Отец работал разведчиком, – беспечно продолжил он. – Потом им пришлось срочно уехать оттуда…
Сложилось такое впечатление, что сам Эльдар остался.
Эльдар Рязанов рассказал, как ему повезло, что его назвали Эльдаром:
– В области искусства это очень запоминается. Услышал один раз «Эльдар» – и все, уже не забудешь… А, например, «композитор Андрей Петров»… Как это можно запомнить?
– Тем не менее Андрея Петрова знают все, – поправил его президент. Эльдар Рязанов, спохватившись, закивал.
– И вас бы тоже все знали в любом случае, – добавил президент. – Даже если бы вас Василием звали.
С одним из финалистов конкурса сочинений «Мой дом. Мой город. Моя страна», Александром Деготьковым, студентом Елабужского пединститута, я разговорился.
– Я рад и счастлив, что попал сюда, – застенчиво сказал он. – Хочу сказать, что культура, которая у нас была, уходит в небытие. Вместе с языком, кстати. Склонения, спряжения – все уходит… А мы говорим на новорусском сленге.
– А Маринина носителем какого языка является?
– Я люблю Маринину и читаю ее, – предупредил он.
– Но ведь не Достоевский.
– Ну, трудно сравнивать! Мне нравится ее язык… Не столько даже язык, – поправился, впрочем, Александр, – сколько ее образы. Точнее, не ее образы, а ее сюжеты… Понимаете ли вы меня?
– В чем ваше отличие от прежнего поколения?
Я задавал финалисту конкурса сочинений «Мой дом. Мой город. Моя страна», Александру Деготькову эти вопросы, так как мне казалось, что он очень хочет на них ответить. И я, кажется, не ошибался.
– Олигархи очень не нравятся, – честно сказал он.
– А что такое?
– Будем с ними бороться.
– Как?
Я даже не спросил почему.
– Они сами поймут, что ничего у них нет тут, никакого будущего.
– Да что не нравится в олигархах?
– Все.
– Так это вы написали, что они раковая опухоль на теле страны? Нам об этом только что рассказали.
– Нет, не я. Это другая девушка, тоже финалистка конкурса. Но мы все так думаем.
– А кто именно больше всех не нравится?
– Ну, не скажу! Я еще хочу доучиться в своем институте. Александр Деготьков подумал, наверное, что и так сболтнул лишнего:
– Я вообще-то не против них как людей. Я против них как олигархов.
– Герцог Йоркский, между прочим, военный моряк, – рассказал собеседникам Владимир Путин. – 20 лет служил на королевском флоте. Пока ездили в Эдинбург, подробно рассказал мне о своей службе.
– Я не должен был этого делать! – испуг герцога был неподдельным.
– Тем не менее сделал это. Было интересно, – закончил президент. Герцог, кажется, понимал, что дело пахнет военным трибуналом.
– А вы давно служите на этом корабле? – по-доброму спросил Владимир Путин у командира корабля. Казалось, ему хотелось поговорить именно с ним, морским волком, а не с начальством Балтфлота.
– Десять лет. Начинал лейтенантом.
– Карьерист! – обрадовался президент.
Вице-адмирал Апакович вручил президенту России и герцогу Йоркскому медали «300 лет Балтийскому флоту». На оборотной стороне был изображен фрагмент Полтавской битвы.
– А почему Полтавской? – спросил президент.
– Да ведь там произошла наша первая победа над шведами, – сказал вице-адмирал.
– А вы знаете, кто командовал российскими войсками под Полтавой? – в упор спросил президент вице-адмирала. Василий Апакович ошарашенно посмотрел на Владимира Путина. Этого вопроса он явно не ожидал.
– Петр Первый? – еле слышно переспросил вице-адмирал. Он и сам уже знал, что ответ неверный.
– Нет! – со странной радостью в голосе воскликнул президент. – Нашими войсками под Полтавой командовал выходец из Шотландии!
И президент начал тепло прощаться с присутствующими. Попрощался он и с вице-адмиралом. Когда президент уже почти отошел от него, Василий Апакович пробормотал:
– Одним был из командующих этот шотландец. Я помню… В голосе его звучала страшная обида.
Президент ушел, а для вице-адмирала в эти дни лучший собеседник, похоже, психотерапевт.
На Горбатом мосту у Белого дома, где в честь 10-летней годовщины событий 19–21 августа 1991 года должны были собраться участники тех событий, к словам дающего интервью депутата Госдумы Сергея Юшенкова внимательно прислушивался министр труда Александр Починок, делавший, правда, вид, что бессмысленно стоит на тротуаре. Сразу после интервью господин Починок обернулся к Сергею Юшенкову:
– Приехал, вижу – милиция, журналисты и ты даешь интервью. А больше никого. Что это значит, Сережа?
– Так и десять лет назад так было, – нашелся Юшенков.
– Ну а почему людей-то нет? Кто организатор?
– Я.
– Ну, тогда понятно…
– Ну ты бы сам организовал…
– Это не мой…
– Праздник? – подсказал Юшенков.
– Стиль! – закончил Починок.
Итальянский журналист поинтересовался у Владимира Путина, зачем он привел за собой на Сардинию ракетный крейсер «Москва» и чего он ожидает от председательства Италии в ЕС. Ведь, как сказал журналист, господин Берлускони пообещал господину Путину, что Россия вот-вот станет членом ВТО.
Российский президент при этих словах скептически улыбнулся, а итальянский премьер вскричал:
– Я такого не обещал!
– А в Москве?
– В Москве? – переспросил господин Берлускони. – А, в Моск