Кто-то звонко рассмеялся В зале зашумели. Вир-Виан поднял руку. На его губах играла сумрачная и высокомерная усмешка. Когда немного стихло, Вир-Виан опустил руку и сказал:
— Я знал, что слова “борьба и господство” вызовут у вас ироническую реакцию. Вы, может быть, думаете, что я призываю к возрождению иерархического строя шеронов? Нет! Шеронат рухнул на моих глазах, когда я был еще подростком. Он погиб закономерно и безвозвратно. Но он сыграл великую прогрессивную роль в планетарном масштабе, создав на Зургане самую высокую духовную культуру. Чем обусловлен невиданный взлет шеронской культуры? Борьбой и господством Стоит подумать, и вы поймете, что борьба и господство всегда были наивысшим законом прогресса. Вспомните хотя бы некоторые биологические законы. Когда древние животные поднимались на ступеньку выше на великой эволюционной лестнице, когда они делали шаг на победном пути к человеческой мудрости? Быть может, в спокойные эволюционные периоды их жизни? Нет! В такие периоды животные вырождались, в их клетках накапливались деградирующие признаки. И наоборот. В кризисные, революционные моменты жизни, когда в борьбе за существование требовалось проявить максимум физических и психических усилий, животные обретали свои лучшие боевые качества — силу и хитрость, ловкость и сообразительность. В клетках организма происходили благоприятные мутации, которые, накапливаясь, передавались потомству. Таков объективный закон природы, и он относится не только к животным, но и к человеку и ко всему человеческому обществу. Я вам напомню одну древнюю, но мудрую шеронскую легенду. Очень давно, говорится в легенде, когда на Зургане еще не было человека, бог предложил двум животным существам на выбор — с одной стороны, сытую и спокойную жизнь, а с другой — стремление к ней. Более проворное животное схватило сытую жизнь и убежало с ней в лес. Оно так и осталось животным. Другому досталось стремление к благополучию и сытости. И это животное существо со временем неизбежно стало мыслящим существом — человеком.
И вот сейчас, накануне межзвездных сообщений, вы предлагаете человечеству — сытую жизнь и космическое братство Я с негодованием отвергаю это розовое благополучие — без потрясений и борьбы. Взамен я предлагаю стремление к высокой цели. Вечное и безраздельное торжество духа над материей — вот эта цель. В конечном счете она, может быть, и недостижима. Но ведь в данном случае важна не сама цель, а стремление к ней, стремление, которое неизбежно предлагает борьбу и господство во вселенском масштабе.
Мы сейчас на пороге межзвездных сообщений. За первым кораблем уйдут в космос, к другим планетам новые, более совершенные. И мы должны использовать эту возможность для борьбы и господства на новом, космическом этапе. Все жители Зурганы станут космическими шеронами, то есть господами во вселенском масштабе и творцами гигантских духовных ценностей. Все населенные планеты космоса — сначала ближние, а затем и дальние — должны быть завоеваны нами. Но мы не будем истреблять жителей покоренных планет или обращать в физическое рабство. Нет, пусть завоеванные цивилизации развиваются, но под нашим руководством. Это даст возможность нашему человечеству избежать биологического и духовного угасания. Ведь само ощущение власти над другими цивилизациями приобретает эстетическую ценность, станет условием воспитания сильных и гармоничных чувств. Кроме того, каждая, даже не очень развитая цивилизация обладает неведомыми научными и техническими достижениями. И мы можем все научные открытия и технические идеи собирать, накапливать здесь, на Зургане, в памятных машинах. Но Зургана не должна быть простым хранилищем научной информации Вселенной. Нет, ученые Зурганы будут обобщать, синтезировать эту информацию, создавая новые науки, которые сделают нас еще более могущественными. В результате Зургана сможет успешно бороться с цивилизациями, достигшими самого высокого уровня развития. Это будет апофеоз космической борьбы. Вселенная станет содрогаться от грома сталкивающихся небесных тел, озаряться вспышками взрывающихся звезд и целых галактик. Это великолепная борьба, стремление к высшему господству предотвратят застой, биологическое и духовное угасание. В буре и грохоте космической борьбы будет выковываться воля и совершенствоваться мощный разум зурган-шеронов, разум, равновеликий Вселенной. Зургане соберут из удаленных уголков Вселенной новую научно-техническую информацию. Творчески обобщенная, она сделает нас еще более могучими и сильными в дальнейшей борьбе. Зургане покорят новые и самые высокоразвитые планеты, приблизятся к сферам отдаленнейших солнц…
Так будет побеждена извечная жестокость космоса, и светоч разума не погаснет никогда! Факел разума на Зургане будет пылать на всю Вселенную, озаряя космическую ночь, согревая своим теплом не только нас, но и другие, подчиненные цивилизации, предохраняя их от гибели. В этом я вижу величие и космоцентризм человека Зурганы. Некогда зыбкий мыслящий дух станет могучим, будет создавать новые миры и галактики, управлять Вселенной, увековечив свое торжество над гигантскими стихийными силами. А Зургана, наша родная планета, станет столицей космоса, планетой…
— Планетой-диктатором, — насмешливо подсказал один из арханов.
— Согласен с моим ироническим оппонентом, — усмехнулся Вир-Виан. — Но повторяю: диктатура не самоцель, а необходимое средство для достижения грандиозной и благородной цели. Эта цель — сохранить жизнь от враждебных космических сил, возвеличить разум, увековечить торжество мыслящего духа над косной материей. Да, наша Зургана станет столицей космоса и солнцем разума всей Вселенной!
На этом Вир-Виан закончил свою речь и стал медленно сходить с трибуны, всем своим величественным видом выражая презрение к людям, которые не хотят понять его.
— Хау! — закричал вдруг тощий лысый шерон из сектора ядерной физики.
— Хау! — поддержал его еще один шерон.
Этим восклицанием у нас, на Зургане, выражается высшее одобрение. Но этих двух шеронов никто больше не поддержал. Напротив, послышались неодобрительные возгласы, все зашумели.
Нанди-Нан, взойдя на трибуну, поднял руку и долго успокаивал расходившихся участников Всепланетного Круга ученых. Когда настала тишина, он выразил сожаление, что один из выдающихся ученых Зурганы так жестоко ошибается в своих взглядах, в прогнозах на будущее. Только на основе дружбы и сотрудничества с разумными обитателями других миров, сказал Нанди-Нан, можно победить враждебные силы космоса. Эту же мысль высказывали и другие участники Круга.
Обсуждение проектов освоения Великой Экваториальной пустыни под влиянием речи Вир-Виана отклонилось в сторону. Многие выступающие, сказав несколько слов по поводу проектов, начинали возражать Вир-Виану и забирались в непроторенные дебри космической философии.
Всепланетный Круг ученых затянулся, и все начали чувствовать усталость. Наконец, открылись двери и заработали радиально расположенные эскалаторы. По ним люди спускались вниз. Эскалаторы напоминали сейчас многоцветные, шумные, веселые водопады. В этом людском потоке я потерял из виду Аэнну-Виан.
Когда мы очутились внизу, под огромным голубым шаром Дворца, Сэнди-Ски сказал:
— Иди через некоторое время в аллею гелиодендронов, там найдешь меня.
И затерялся в толпе. Меня удивило загадочное поведение друга.
Ослепительный диск солнца только что скрылся за горизонтом. Наступила самая чудесная пора на Зургане — вечер с приятным для глаз полусумраком, с ласкающей прохладой.
Люди не расходились по домам, и дискуссия, начатая там, в Шаровом Дворце, не прекращалась. В сущности, Всепланетный Круг послужил лишь началом обсуждения, и споры, словно выплеснувшись из сиреневого шара, растекались по многочисленным аллеям и паркам, прилегающим ко дворцу.
Дискуссии разгорелись в этот вечер и в каждом доме, в узком семейном кругу, перед экраном всепланетной связи. Проблемы, затронутые учеными, обсуждала вся планета. Через несколько дней от населения начнут поступать предложения, и комиссия Всепланетного Круга, проанализировав и обобщив их, выработает единое мнение планеты по обсуждавшемуся вопросу.
Я свернул в парк электродендронов. Здесь было особенно многолюдно. Парк привлекал людей свежим, бодрящим воздухом. Широкие и плотные листья электродендронов весь день поглощали лучистую энергию могучего солнца А сейчас, с наступлением темноты, деревья выделяли избыток анергии в виде электрических разрядов. То и дело раздавался сухой треск, вспыхивали, на миг озаряя густеющие сумерки, короткие молнии. Листья вели между собой электрическую перестрелку, озонируя воздух.
Люди шли группами, смеясь и оживленно беседуя. Один я брел в одиночестве, невольно выслушивая обрывки фраз.
Некоторое время я шел рядом с компанией очень веселых молодых людей, видимо, впервые присутствовавших на Круге.
— Вир-Виан неправ, — услышал я голос какого-то юнца. — Наступление на Экваториальную пустыню — это лишь начало космической борьбы с природой. И в этой борьбе человечество не изнежится, не захиреет.
— Вир-Виан хороший ученый, но плохой философ, — смеясь, сказал невысокий молодой человек.
— Банальный афоризм, — серьезно возразила ему девушка. — Я бы сказала о Вир-Виа-не иначе…
Но что она сказала о Вир-Виане, я так и не услышал. Молодые люди зашли в ажурную беседку и уселись за круглый стол, на котором в прозрачных сосудах искрились напитки, стояла еда. Многие, проголодавшись, следовали их примеру. Споры в беседках начинались с новой силой. Таким образом, вечер и начало ночи после Круга само собой превратились в своеобразный праздник-дискуссию.
В аллее гелиодендронов, куда я зашел в надежде отыскать таинственно исчезнувшего Сэнди-Ски, стояла лирическая тишина.
Высокие и густые деревья накопившуюся за день энергию выделяли бесшумно — свечением. К ночи крупные цветы гелиодендронов раскрылись и светились, как голубые фонари, привлекая ночных опыляющих насекомых.