Ровная песчаная дорожка привела меня к дому. На открытой, но затененной деревьями веранде я увидел человека. Он сидел спиной ко мне в старинном мягком кресле и читал не менее старинную книгу. Цветные знаки, образующие слова, были в ней нанесены на бумагу, а не закодированы в кристалле. Такие бумажные громоздкие книги давно уже вышли из употребления.
Услышав мои шаги, человек неуклюже встал и обернулся.
— Ниан! Ниан-Нар! — воскликнул я и с ужасом попятился. Мысли вихрем пронеслись в голове. Ниан-Нар! Как он оказался здесь?! Ведь он мертв! Погиб при посадке!
— Извините, я Тонгус, — сказал человек и улыбнулся.
Я медленно приходил в себя. Да, да, конечно, это не Ниан. Улыбка была не его. И голос не тот — какой-то скрипучий и неприятный.
Я сбивчиво начал объяснять цель моего прихода, но, изумленный, замолк. Человек перестал улыбаться и снова стал разительно похожим на Ниан-Нара.
Некоторое время длилось молчание.
— К кому изволили придти? — наконец вежливо проскрипел человек, слегка наклонив голову.
— Я Тонри-Ро. Я пришел…
— Слышал, слышал, — прервал он меня. — Архан Вир-Виан будет рад вас видеть. Будьте добры, подождите его в библиотеке.
Желая, видимо, проводить в библиотеку, человек взял меня за руку повыше локтя и сжал с такой силой, что я ойкнул от боли.
— Извините, — смутился он, выпуская руку. — Мои пальцы еще не обрели достаточной гибкости. Идите за мной.
Человек пошел впереди. Походка у него была какая-то разболтанная, движения рук угловатые.
“Странный тип, — думал я, оставшись один в библиотеке. — Словно деревянный. И выражения какие-то древние: “извините”, “не обрели достаточной гибкости”, “к кому изволили”…
В ожидании Аэнны или Вир-Виана я начал знакомиться с библиотекой. Здесь была в основном научная литература — нейрофизиология, электроника, кибернетика… Несколько книг древнешеронской поэзии.
Прошло полчаса. “Где же Аэнна?” — думал я и осмотрел комнату внимательней. В ней было три двери. В одну я вошел с веранды. Боковая дверь справа была закрыта. Но третья дверь, прямо передо мной, была чуть притворена. Оттуда доносилось едва слышное чавканье и монотонное гудение. Так гудят электронно-вычислительные машины. Вероятно, за дверью находилась таинственная лаборатория Вир-Виана.
Я приоткрыл дверь и заглянул, надеясь увидеть кого-нибудь и спросить об Аэнне. Но в лаборатории никого не оказалось. И в то же время чувствовалось, что работа шла полным ходом. Невиданной формы кибернетические установки самостоятельно, вероятно по заданной программе, ставили опыты, производили вычисления, записывали результаты анализов.
Я старался подавить любопытство. Но не выдержал и вошел.
Чавканье шло из непонятных кибернетических аппаратов, внешне похожих на шкафы, опутанные светящимися трубками и разноцветными проводами. Таких аппаратов было около десятка. Около каждого на низких подставках стояли прозрачные пузатые сосуды. Я наклонился над одним из них и сразу в испуге отшатнулся: там плавал в зеленоватом растворе… человеческий глаз. Меня поразил не сам глаз, а то, что он имел живое человеческое выражение. Он жил! Мне показалось даже, что он смотрел на меня с какой-то ехидной заинтересованностью.
Хоть я и не робкого десятка, но мне стало здесь не по себе. Я вышел из лаборатории и тщательно прикрыл дверь.
В это время из боковой двери в библиотеку вошел Вир-Виан — легко и бодро, несмотря на преклонный возраст. Меня снова поразила интеллектуальная сила его грубого, внешне некрасивого лица — с тяжелым подбородком, с крупным горбатым носом, шишковатым лбом. Мне нравилось это лицо, лицо творца, создателя огромных духовных ценностей. Единственное, что его портило, — это высокомерие прирожденного шерона.
Но он смягчился, когда увидел меня.
— Рад приветствовать руководителя первой межзвездной экспедиции, — сказал Вир-Виан.
Положил руку на мое плечо и дружески пожал. Улыбнувшись, он продолжал:
— Вы пришли, конечно, не ко мне. Но я рад видеть вас не меньше, чем Аэнна. Она ждала вас вчера весь день. Сегодня ее здесь нет. — Нахмурившись, он добавил: — И вообще она бывает здесь в последнее время редко. Сейчас она на берегу Ализанского океана, на раскопках фарсанского города.
Он подошел к старинному креслу с высокими подлокотниками и уселся в него. Показав на соседнее кресло, он вежливо предложил:
— Может быть, вы посидите немного? Мне хочется поговорить с вами.
Едва я опустился на мягкое сиденье, как в библиотеку из боковой двери вошел высокий широкоплечий человек.
— Эфери-Рау, заведующий биологическим сектором моей лаборатории, — представил его Вир-Виан.
— Мы, кажется, знакомы, — сказал я, сразу вспомнив этого веселого, общительного человека, великолепного спортсмена, чемпиона Южного Полюса по плаванию. Я не раз состязался с ним на водных дорожках, и он почти всегда побеждал меня. Но это было давно, лет десять назад. С тех пор я его не видел.
— Конечно, знакомы, — рассмеялся Эфери-Рау, усаживаясь в кресло напротив нас. — В воде мы всегда были врагами, а на суше — друзьями. Помнишь?
— Помню. Но почему ты забросил спорт?
— Не совсем так, — нерешительно ответил он. — Не забросил. Но для спорта остается мало времени.
— Эфери-Рау поглощен серьезной научной работой, — вмешался Вир-Виан. — Кстати, Эфери, как дела с твоим полимером?
— Я получил то, что надо, — в голосе Эфери-Pay появились знакомые мне нотки бахвальства — Теперь искусственный полимер не отличить от белкового даже под четырехсоткратным увеличением.
— Я был уверен, что ты добьешься своего. Но о делах поговорим потом.
Обратившись ко мне, он спросил:
— Вы верите в разумных существ на планетной системе, так блистательно открытой Нанди-Наном?
— А почему бы нет? Нанди-Нан считает, что там около десятка планет. На одной из них вполне возможна разумная жизнь.
— Предположим, что на одной из планет вы найдете разумных обитателей и сравнительно высокую культуру. Что вы будете делать?
— Как что? — я пожал плечами. — Познакомимся с цивилизацией, установим дружественные связи. Ведь наша экспедиция не последняя.
— Дружественные связи, — усмехнулся Вир-Виан. — Звучит, конечно, возвышенно и благородно.
— Я слушал вашу речь на Всепланетном Круге, — сказал я. — Неужели вы убеждены, что для возвеличения разума Вселенной нет иного пути, как завоевание населенных миров, господство над ними?
— Вражда, господство, войны… — недовольно проворчал Вир-Виан. — Вы изображаете меня каким-то кровожадным и бессмысленным завоевателем. Поймите, что борьба и господство в Космосе — не самоцель, а необходимое условие и средство достижения самой высокой и благородной цели, которая когда-либо стояла перед разумными существами. Эта цель — создание могучего, несокрушимого и вечного разума Вселенной, установление примата мыслящего духа над грандиозными силами косной материи…
Вир-Виан прочно уселся на своего любимого философского конька. С ним теперь бесполезно было спорить.
— Ну хорошо, — не совсем тактично перебил я его. — А какими же средствами, каким оружием вы думаете бороться с другими населенными мирами? Я, например, не представляю. Предположим, что на планетной системе Нанди-Нана мы найдем цивилизацию. Неужели мы сумеем установить господство нашим оружием? Ведь перед нами, небольшой кучкой астронавтов, будет целая населенная планета, и у разумных обитателей найдется пусть даже примитивное, но неведомое нам оружие.
— Верно, верно, — живо откликнулся Вир-Виан, с любопытством глядя на меня. — Продолжайте.
— Теперь предположим, хоть мне и кажется это диким, что мы каким-то образом установим свое господство на планете. Но ведь мы улетим обратно, и наше господство прекратится.
— Верное замечание, — Вир-Виан вскочил с кресла и начал ходить по библиотеке. — Абсолютно верное. Для борьбы в Космосе нам необходимо оружие — тонкое, гибкое, а главное неожиданное. Над таким оружием я и работаю со своими помощниками.
— Какое оружие? Вероятно, какие-нибудь мощные силовые поля?
— Нет, совсем не то, — возразил Вир-Виан. — Когда-нибудь я вам, Тонри, покажу это оружие. Я или мой помощник.
Когда Вир-Виан сказал о помощнике, мне почему-то вспомнился странный тип, которого я встретил на веранде.
— Скажите, этот Тонгус, который сидит на веранде, тоже ваш помощник?
Вир-Виан и Эфери-Pay переглянулись.
— В некотором роде да, — ответил Вир-Виан. — А что?
— Какой-то он странный.
— Странный? Нет ничего удивительного. Это моя первая и не совсем удачная модель.
— Модель?! Этот человек — модель? Не понимаю.
Вир-Виан удовлетворенно улыбнулся. Эфери-Рау рассмеялся — громко и заразительно, напомнив мне прежнего общительного весельчака.
— Странный? — переспросил Вир-Виан. — Ну что же, я доволен, что вы заметили всего лишь странности. Так и быть. Я объясню вам, Тонри, что это такое. Со временем об этом все узнают Но вас прошу пока молчать.
Вир-Виан открыл дверь на веранду и повелительно крикнул:
— Тонгус! Зайди сюда!
Появился Тонгус. Шел он бесшумно, но неровно, словно толчками.
— Слушаюсь, — сказал он тоном хорошо вышколенного слуги древних времен.
— Разденься.
Тонгус повиновался. Стройный и сухощавый, с покатыми и узкими, но мускулистыми плечами, Тонгус и телосложением поразительно напоминал Ниан-Нара, с которым я провел немало часов на пляжах Ализанского океана.
Вир-Виан предложил:
— Сейчас, Тонри-Ро, осмотрите его и скажите, что в нем найдете еще странного.
С опаской подошел я к этому непонятному созданию и внимательно осмотрел его. Тонгус стоял, уставившись взглядом в угол библиотеки. Я осторожно ощупал мышцы его рук и плеч. И ничего особенного не нашел. Только мускулы показались мне несколько жесткими Об этом я сказал Вир-Виану.
— Верно. Но сейчас мы можем устранить и этот недостаток. Эфери-Рау разработал полимер, по своей структуре идеально схожий с мускулами человека.