— Тысячу? — удивляется он. — Тысячу сверху?
— Нет, всего тысячу, — усмехаюсь я, стараясь не подавать виду, что встревожен происходящим. — Но вам даже делать ничего не нужно будет. Ни одного лишнего движения, а штучка уже на кармане. По-моему, хорошее предложение.
— Руби, Топор! — азартно восклицает Череп.
— Череп, а ты не забылся часом?
— Георгий Никифорович, руби! — исправляется проигравший и жаждущий хотя бы и такого реванша Череп.
— Тысячу, — задумчиво повторяет Топор, снимая с моего мизинца свою гильотину. — Ну смотри, за язык тебя никто не тянул. Череп, слезь с него.
— Ага, — соглашаюсь я, выпрямляясь и пряча руки в карманы. — За язык не тянули, только за палец.
— Но если через три дня не отдашь, — назидательно говорит Топор, — Череп к девке твоей придёт, а потом и к тебе.
— Тогда пусть сначала к собаке заглянет, — киваю я.
— Чего? — бычится Череп.
— Это я так…
— В следующий раз, — Топор щёлкает перед моим носом резаком. — Точно тебе что-нибудь отчекрыжим.
— У вас тут странные дела творятся, — качаю я головой. — За жалкие семьсот пятьдесят баксов пальцы рубите. Этот вообще, за пятихатку закопать готов.
Он усмехается, толкает дверь и выходит из ларька. Череп выскакивает за ним.
— Значит, штуку ты ему должен, — то ли мне, то ли сам себе говорит с задумчивым видом Ильдар. — Встрял ты, парень. Ой, как встрял…
— Зато тебе больше не должен, — пытаюсь найти хоть какой-то плюс в сложившейся ситуации.
Только что я умножил свой капитал в десять раз и стал обладателем тысячи долларов. На целых несколько минут. А сейчас у меня снова в кармане пусто.
— Ну, как не должен… — тянет Ильдар. — А как же твой выигрыш? Ты ведь сам предложил его поделить.
— Да, но… — я понимаю, что весь плюс свыше долга мы должны поделить пополам.
— Уговор… — укоризненно качает головой азербайджанец.
— Долги отдают только трусы, — усмехаюсь я.
— Чего? — сразу встаёт в позу Марат.
— Шучу, шучу, друзья, сами же видели, для меня карточный долг — долг чести.
— Так снова не шути!
— Ладно, не парьтесь, рассчитаюсь.
Наверное.
Нахрена я сеял такую щедрость? Выиграл, но только увеличил свой долг. Как-то нечестно Вселенная работает. Хотя кто тут говорит про честность.
— Ладно, ты не переживай, — он одобрительно хлопает меня по плечу. — Я тебе не буду сроков невыполнимых ставить. Отдашь, когда сможешь.
— Но до конца месяца! — добавляет за него Марат.
Ты-то куда лезешь, не тебе ведь должен. Ильдар согласно кивает. Ладно, до конца месяца еще пара недель, что-нибудь придумаю.
Желудок голодно урчит. Покупать домой еду мне не на что. И красотка моя вряд ли наварила мне борща. Судя по её виду и отношению к Роману, наваривать она может только на бабки.
— Держи! — Ильдар протягивает алюминиевую кружку и выуживает из-под прилавка блестящий бордовый термос. Ларёк тут же наполняет аромат чёрного чая.
Делаю глоток, горячая жидкость обжигает горло. От удовольствия прикрываю глаза.
— Маратик, запиши за Романом двести пятьдесят долларов.
Тот отвлекается от свёртка, который начал разворачивать, достает из кармана блокнотик и что-то чиркает в нём карандашом. Вытягиваю шею — цифры в столбик, рядом какие-то непонятные почеркушки. Вот и мой долг туда зашифровали.
Марат разворачивает газету и раскладывает на ней куски лепешки. Кивает мне, не даю уговаривать себя дважды, запихиваю в рот поджаренную корочку. Теперь жить и соображать становится чуть полегче.
Ильдар переворачивает крышку термоса, наливает в этот походный стаканчик чай и отдает Марату.
— Ты первый, брат.
Пока молча жуём, оглядываю ассортимент. Эх, сникерс я ведь так и не попробовал. Теперь уж в другой раз.
— Грёбаная псина, — ругательство вырывается вслух.
— Твоя что ли? — участливо спрашивает Ильдар.
После ухода Топора с Черепом он стал более спокойным и как будто расположен ко мне.
— Корм надо было купить.
Понимаю, что ему до моих проблем дел нет никаких, но и выхода другого не вижу. По ходу, мне опять придётся занимать.
— Держи! — он берёт с полки плотно набитый пакет и всовывает мне в руки.
— Сколько? — я понимаю, что блокнот сейчас пополнится новой записью о моём долге, так пусть уж сразу скажут.
— Подарок, — дружелюбно отвечает Ильдар. — За удовольствие, что ты нам тут устроил. Давно такой игры не видели.
Открываю дверь, борщом не пахнет даже близко. Зато громко поёт Ветлицкая.
Посмотри в глаза я хочу сказать
Я забуду тебя я не буду рыдать
Я хочу узнать на кого ты меня променял
Но больше не звони и меня не зови…
— Принёс? Мне уезжать уже утром.
Инга встречает меня в домашнем ситцевом халатике. Без макияжа и в простой одежде она похожа на обычную девчонку. И только цепкий взгляд выдаёт в ней хищницу.
— Поесть приготовила?
Лепёшка была, конечно, вкусной, но куском хлеба сыт не будешь. Ставлю пакет с кормом на пол, засовываю руки в карманы и выжидательно смотрю на неё. Мы как два дуэлянта — кто кого. Инга делает шаг ко мне и резко пытается залезть в мой карман.
— Ну же, доставай! — то ли просит, то ли требует она.
— Я задал тебе вопрос.
— Я тоже, — она отвечает уже не так уверенно.
С кухни доносится лай и вой пса.
— Жрать требует, — киваю я.
— Тебе-то какая разница? Не твоя же собака! Сама разберусь.
Я обхожу Ингу и двигаю на кухню. Открываю дверь и Чарли тут же подрывается и с лаем бросается на меня. Блин. Кто их только придумал, псов этих. Рычит, типа я его тут запер. Пытается цапнуть.
— Сидеть, нахрен! Эй! С ног собьёшь! Инга, подержи своего пса!
— Ага, он меня уже цапнул сегодня, — кричит она из прихожей.
— Сидеть, сказал!
Кое-как насыпаю полную миску корма, и он тут же бросается на еду. Инга подкрадывается сзади и обнимает, прижимаясь к спине.
— Малыш, ну ты чего такой бука? — тонкие пальцы пробегают по моей груди, обхватывают и… ныряют в карман.
А там пусто. Вот такой печальный сюрприз.
— Блин! Где бабки⁈
— Проиграл, — равнодушно отвечаю я. — Воды псу налей.
— Ты что сделал⁈ Проиграл⁈ Идиот! Я же тебя просила! Мне теперь чем расплачиваться?
— Так тебе в Москву ехать или долг кому-то отдавать? — оборачиваюсь я.
Инга кидает на меня злой взгляд и молча выходит из кухни. Смотрю на часы — почти семь вечера. Мне ж на смену!
Надо еще подумать, как туда добираться. Не ближний свет, а на такси денег нет. Мои размышления о том, на каком автобусе ехать и можно ли будет проскочить «зайцем», прерывает телефонный звонок. Никак не привыкну к этому трезвону.
— Ой, Ром, хорошо, что ты взял! — Сразу узнаю электродрельный голос Ирины. — Ты как, едешь? Тебя подхватить?
Договариваемся на четверть восьмого.
— Проваливай! — Инга вылетает из комнаты и вываливает на меня гору одежды. — Бесполезный ты кусок дерьма! Чтобы духу твоего здесь не было!
— О, как, — качаю я головой, складываю руки на груди и опираюсь на косяк. — Сдурела что ли?
— Толку от тебя никакого! Даже штуку баксов найти мне не можешь!
— Даже? Запросики у тебя солидные. С чего бы только?
— Да, даже! Жалкую тысячу заработать не в состоянии! Задрот!
— Так-так, — медленно киваю я. — Ладно, не вопрос, ухожу. За квартиру теперь сама плати.
Бью наугад, но попадаю в цель. Инга тушуется и замирает.
— Ладно… — тянет она после продолжительной паузы. — Так и быть, оставайся. Только бабки принеси. Полторы тысячи долларов нужно будет до конца недели.
— А не слишком ли? Ты как служба микрозаймов. Только что штуку требовала, теперь уже полторы.
— Меня на счётчик поставят, если завтра не отдам, а тебе безразлично. Ты знаешь что со мной сделать могут?
— Кто?
— Звери, кто ещё! — с вызывом бросает она.
— А нахрена же ты у зверей одалживалась? Ума нет?
Кто бы говорил, конечно. Никакой экономической грамотности у этой парочки и в помине не было, а мне теперь разгребать — за себя и за эту шалаву малолетнюю.
— Ладно, малыш, — Инга начинает ко мне ластиться. — Мы выкрутимся.
— Нравится мне это «мы»
— У меня есть один вариант, — с невинной застенчивостью говорит она.
Как же быстро она гнев на милость поменяла. Хм… Хочет мне за полторы штуки впарить своё юное тело? А, нет… Кажется, Инга, предлагает мне совсем другое «развлечение». Она делает шаг назад, торжественно разводит руки в разные стороны и объявляет:
— Я придумала, как решить нашу проблему!
— Нашу? Ха! У нас, выходит, проблема общая?
— Нашла тебе подставного! — продолжает она, не обращая внимания на мой сарказм.
— Чего? — не понимаю я.
— К тебе сегодня на смену придёт Славик. Ну, помнишь, лысый такой. Будет на рулетке ставить всё время на красное. Ты уж там постарайся, чтобы он выиграл.
— Ты подставить меня хочешь? — хмурюсь я.
— У других же прокатывало, — говорит она с видом невинной простушки. — Ну сам подумай! Делать практически ничего не надо. Крутишь себе своё колесо и крути. Только на красное бросай, когда он ставить будет.
— Мне за это башку отвернут. И Славика твоего заодно уроют.
Я, конечно, точно не знаю, но полагаю, что именно так всё и будет.
— Ромусик, ну давай попробуем! Ты ведь мне сам рассказывал, что твой друг так делал. И ничего, не спалили.
— Делал, значит… И что за друг?
— Ну этот, как его. Русик, вроде бы.
Русик, Ромусик. Как же быстро меняется её тональность, когда разговор заходит о деньгах. Только что хотела меня выгнать, теперь строит совместные планы. Мимика меняется быстрее мысли. Вот и сейчас — читаю на лице замешательство. Наверняка прикидывает, что ей выгоднее — уйти от меня или дать ещё один шанс. Или просто дать… Вопрос, возьму ли я? А то трётся неизвестно с кем…
— Давай просто попробуем… — канючит она, умоляюще сложив руки.