— Двадцать процентов? — переспрашиваю я и усмехаюсь. — Ты же несерьёзно, да? Типа прощупываешь, на что я соглашусь?
— Долг прощу! — отрывисто добавляет он.
Вот это уже лучше. При упоминании карт чувствую знакомый мандраж. Сегодняшняя игра и победа доставили удовольствие, но… недостаточно. Мне нужно ещё!
— Выигрыш пополам, риски на тебе. — Я вкладываю в голос максимальное безразличие. — Иначе игры не будет.
Ильдар мотает головой.
— Вообще-то это ты мне должен… — начинает он, но я его прерываю.
— Долг забываем. Сразу как только я сажусь за первую партию. Мои условия пятьдесят на пятьдесят… И это чисто по дружбе, Ильдар. И только один раз.
— Бл*ть, Ромик, — Ильдар зло выдыхает, но я чувствую, как азарт захватывает и его. — Ты мне должен, сука. Я тебе шанс даю, а ты жопой крутишь! Хрен с тобой, тридцать тебе, семьдесят мне. Бабками я рискую, не ты!
— Я от долга не отказываюсь и поблажек не прошу. Как договорились, так и верну. Это чисто твой движ.
— Что за движ, а?
— Ты предлагаешь, а я соглашаюсь или отказываюсь.
Марат что-то нервно говорит по-азербайджански. Ильдар отвечает. Они начинают спорить, но вдруг резко замолкают. Непереводимый местный фольклор, короче.
— Сука! — тяжело дышит Ильдар. — Хрен с тобой! По рукам!
— Выигрыш пополам, — подвожу я итог. — Долг списывается.
Мы несёмся по ночному проспекту. Машин мало, людей тоже. Но ритм ночной жизни пробивается и сквозь тонированные окна «девятки». Горят вывески заведений, там, где они есть, кучкуются группки ночных гуляк. Мимо нас пролетает убитая «шаха» с опущенными стёклами и буквально сбивает звуковой волной. Всё, как тогда. Здравствуй, племя младое, полузабытое.
Машина заезжает во двор и останавливается. Мы выходим. Темно, фонари не горят, почти все окна чёрные. Время далеко за полночь, и нормальные люди уже спят. Водила отъезжает к соседнему дому и паркуется за гаражом.
Мы выходим со двора и возвращаемся на широкий проспект. Ночная жизнь здесь не то чтобы кипит, но вполне себе шевелится. Вдоль дороги стоит несколько белых волг. Бомбилы, сбившиеся в кучку, гогочут и настороженно нас оглядывают, когда мы проходим мимо.
— Мальчики, вы к нам? — нам наперерез бросается девица.
Колготки в сеточку, мини-юбка и ярко-голубой раскрас на лице выдают в ней обслуживающий персонал с низкой социальной ответственностью.
Она оценивает нас быстрым взглядом и вычленяет Ильдара как главного в группе. Профессионалка, как есть. Чует, на кого может рассчитывать.
— Красааавчик, — тянет она, попутно оголяя плечико. — Поедем отдохнём?
Ильдар замедляет шаг и даже как-то приосанивается. Капец, настолько всё плохо? Давай-ка сначала посадим меня за стол, я начну играть, а ты катись в ближайшую подворотню отдыхать.
— Почем вы, девушки, красивых любите? — бросаю я, скользнув по ночной жрице взглядом.
— Две тысячи за полчаса, — берёт девица под руку Ильдара. — Идёт?
— Да ему трёх минут хватит, — ржёт Марат. — Скидка сделаешь?
По возрасту «девушка» могла бы наверное быть моей бабкой, но ведёт себя как молодая девчонка. Она уже достаточно скоро отправится в тираж, так что понятно, почему цепляется за каждого потенциального клиента. За импотенциального, наверное, тоже.
— Ничто не дается нам так дешево, как хочется, — усмехаясь, киваю я Ильдару. — Я тогда, пожалуй, пойду? Походу, у тебя тут рандеву намечается.
— Позже увидимся, — говорит он девице, и мы втроём двигаем дальше.
Возле ярко освещённого крыльца, над которым горит надпись «Ресторан "Встреча», нас встречает еще парочка барышень. На них такая же униформа: коротенькие юбки, сетчатые колготки и боевой раскрас, но сортность товара чуть более высокая.
Дамы окидывают нас быстрым взгдядом, но с коммерческим предложением не обращаются. Тоже, видимо, профессионалки: понимают, что я не их целевая аудитория, и могу ту же услугу получить бесплатно, а мои напарники слишком прижимисты, чтобы потянуть их прайс.
— Молчите оба, — бросает Ильдар и направляется ко входу в ресторан.
— Постой-ка, — я придерживаю его за рукав. — А почему тачку во дворе оставили? На случай если надо будет быстро уходить, да?
— Что? — недовольно хмурится он.
— Ну, если надо будет делать ноги, — уточняю я, — мы такие, выскочим и побежим, как сайгаки вдоль проспекта машину свою искать, я правильно понял? Типа стреляйте нам в спину, кому хочется, нам не жалко. Такой план?
Ильдар с Маратом молча переглядываются.
— Бл*ть, — качает головой Ильдар. — Иди, скажи, чтоб сюда подъехал.
Марат бросает несколько резких фраз на родном языке, начинается перепалка. В конце концов, он сплёвывает и идёт во двор, откуда мы пришли, а мы с Ильдаром остаёмся ждать, стоя рядом с проститутками.
— Интересует? — гоняя во рту жвачку, спрашивает одна из девочек.
— Девушка, — оглядев её с головы до ног, отвечаю я крылатой фразой, — вы такая фешенебельная, что мне нерентабельно.
— А чё встали тогда? — злится она. — Места мало? Именно тут надо?
— Конкурирующая фирма, — отворачиваясь, отвечаю я.
— Чего⁈
Проходит минут десять, прежде чем возвращается Марат.
— Щас подъедет, — хмуро говорит он. — У входа встанет.
— Погнали, — кивает на двери Ильдар.
Дорогу нам преграждает суровый бугай и внимательно смерив взглядом, уверенно заявляет:
— Мест нет!
Будний вечер, точнее, ночь, и нет свободных столиков? Если только это единственный ресторан, в котором могут покормить. На самом деле мы просто ему не нравимся. Не соответствуем, судя по всему, уровню заведения.
— А у меня особый заказ, — Ильдар ничуть не теряется.
— Какой столик? — чуть вытянув шею спрашивает бугай, с такой интонацией, будто предлагает «пойти выйти».
— Двадцать первый, — бросает Ильдар и шагает внутрь, не дожидаясь ответа. — Эти со мной.
Он небрежно кивает, обернувшись к нам с Маратом, и произносит эту фразу с таким достоинством, что я уже не сомневаюсь, он представляет себя крутым перцем из крутого боевика.
Честно говоря, видок у нас тот ещё. На мне всё еще футболка с шортами. Знал бы, что придётся ночью таскаться, оделся бы потеплее. Ильдар в не очень свежем турецком свитере и потасканных брюках. Марат в тонкой рубашке и ветровке. Как есть типичные торгаши с рынка. Но пароль «двадцать первый столик» распахивает перед нами двери этого заведения с претензией на пафос.
Свободных столов оказывается больше половины. Ну, оно и понятно…
Мы проходим через «роскошный» зал и останавливаемся возле барной стойки. На столах хрусталь и бордовые льняные салфетки, свёрнутые в виде высоченных башен. Клетчатые, типа итальянские скатерти намекают на средиземноморскую кухню, а тяжёлые парчовые портьеры — на любовь к прекрасному.
— Красота спасёт мир, — вздыхаю я.
— Чё? — хмурится Ильдар и махнув мне рукой, придвигается ближе.
Он бросает быстрые настороженные взгляды влево и вправо и выдаёт тревожным шёпотом:
— Правым глазом моргаешь, значит всё в порядке, игра хорошая идёт. Левым — надо сваливать.
— А давай я прям открытым текстом и буду говорить, мол, пора валить. Поражаюсь я твоей наивности. Ты как себе это представляешь? Сел я за стол, пришло очко, начинаю неистово подмигивать? Это ж спалят сразу!
— А ты моргай так, чтобы не спалили, — отрезает он.
— Херня. Будем так делать. Если я безымянным пальцем правой руки постукиваю — всё норм. Вот этим. А если левой, тогда надо поговорить. Вот этим.
Я аккуратно показываю ему пальцы.
— Ладно, — нехотя тянет. — Марат, запомни.
За моей спиной раздаётся громкий смех. Знакомые нотки. Оборачиваюсь — ну надо же! За столиком у окна три девчонки, одна из которых несколько часов назад активно пыталась раскрутить меня на полторы тысячи баксов.
Инга сидит ко мне спиной. Она заливисто хохочет, запрокидывая голову. Это так она, значит, ждёт мужа, то есть спутника своей беспутной жизни, со смены. На ресторан у неё деньги, получается, есть, а чтобы долги раздать крутиться я должен.
Их стол накрыт на несколько персон. Интересно, они с парнями или только девушки?
— Сколько на кармане? — к барной стойке подходит худощавый паренёк, оценивающе нас разглядывая.
На тощей шее тонкая золотая цепь из «Ювелирторга». Чёрная футболка, брюки, малиновый пиджак. В униформе, короче. Набыченное выражение лица, которое должно идти в комплекте, отсутствует. Его лицо кажется мне знакомым, но понять, кто это я не успеваю.
— Хватит, — недовольно отвечает Ильдар. — И ещё останется.
Мы проходим по узкому коридору мимо двери со врезанным раздаточным окном из кухни. Там стоят тарелки с нарезкой. Парень, который нас сопровождает, хватает мимоходом кусок колбасы, засовывает его в рот, замедляется, возвращается, берёт ещё один и остатки раздвигает тонкими пальцами, чтобы закрыть пустое место на блюде.
Капец. В ресторане «Встреча» не есть. Надо запомнить.
За кухней обнаруживается лестница, ведущая вниз. Спускаемся. Перед дверью сопровождающий оборачивается и ещё раз окидывает нас взглядом. Не знаю, что он хочет обнаружить и по каким критериям оценивает, достойны мы прохода или нет, но если судить по нашему внешнему виду, точно не достойны. Скорее всего, он делает это для придания важности.
Он по очереди заглядывает в наши лица, потом окидывает взглядом тело, щурится, поджимает губы и не переставая кивает. Мои азербайджанские партнёры проникаются значимостью момента и, смиренно сложив руки за спиной, ожидают, пока закончится осмотр.
— Этому нельзя, — парень тычет в меня пальцем и, опёршись о косяк, складывает руки на груди. Всем своим видом он даёт понять, что разговор окончен.
— А если так? — Ильдар быстрым жестом суёт ему в карман купюру.
— Ну, как говорится, — ухмыляется парняга, — если нельзя, но очень хочется, то можно. При наличии денежных средств, естественно.
Он подмигивает Ильдару и открывает перед нами толстую железную дверь. Мы шагаем за порог и из затхлого коридора попадаем в подпольное казино. Э-э-х! Раззудись плечо, размахнись рука! По спине мурашки бегут. Электрические разряды. Такое чувство, будто я парю, будто меня на руках вносят.