<… >
Ворошилов.<…> Вопрос о темпе вооружений и испытаний, в особенности химических средств, имеет первостепенную важность. Никто из нас не знает, когда война может вспыхнуть. <…> Теперь разрешите перейти к вопросу о Липецке. Липецкая школа существует давно, это самое старое из учреждений, и она дала хорошие результаты для Рейхсвера, в то время как мы, к сожалению, не извлекли из ее существования никакой пользы.
Гаммерштейн.<…> У меня имеется просьба, чтобы тактическое учение в Воронеже все же состоялось и чтобы оно было оставлено в программе. Что же касается Липецка, то теперь мы расширим исследовательскую работу и увеличим технику. <…->[163]
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 375. Л. 1 – 13.
ПРОЕКТ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) О СУЩЕСТВУЮЩИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С РЕЙХСВЕРОМ[164]
1920 г
Совершенно секретно
Слушали:
1. О существующих взаимоотношениях с Рейхсвером.
Постановили:
1. а) Потребовать от немцев усиления конспирации в сотрудничестве обеих армий, а также гарантии недопущения разглашения в печати каких бы то ни было сведений, касающихся этого сотрудничества.
б) Потребовать от немцев компенсации за пользуемые ими наши здания и земельные площади в Липецке, Казани и Томке в виде арендной платы.
в) Дальнейшее существование указанных предприятий обусловить необходимостью улучшения оборудования их новейшей техникой (новейшего типа танки, самолеты, OB и т. д.) и создания научно-исследовательских отделов с мастерскими и лабораториями, обеспечив участие в них наших научно-технических работников.
г) В максимальной степени использовать возможность усовершенствования нашего начсостава путем посылки командиров в немецкую военную академию, для участия в маневрах, полевых поездках, играх и стрельбах и т. д., на началах взаимности допускать посещение немцами РККА.
2. О новых предложениях немцев.
а) О совместном сотрудничестве конструкторских сил Германии и СССР в области артиллерии и пулеметного дела; об использовании новейших достижений в этой области Рейхсвера и германской промышленности, с одной стороны, и советской промышленности – с другой.
2. Ответы советской стороны
а) С целью использования германского опыта в области конструкторских достижений военной техники допустить сотрудничество конструкторских сил обеих стран в области артиллерийского и пулеметного дела и в отношении военной химии. Признать возможным привлечь крупных немецких специалистов для конструкторской и производственной работы в СССР.
б) Об установлении контакта между РККФ и германским морским флотом (первоначально – приезд руководителя РККФ в Берлин и руководителя германского флота в Москву)
в) О контакте разведывательной деятельности РККА и РВ рейхсвера против Полыни с целью обмена разведывательными данными о Польше и совместной разработки данных мобилизации и развертывания польской армии.
<… >
д) О предложении немцев установить рации для связи танковой школы и липецкой воздушной школы.
3. Предложения фирмы Юнкерс.
Начать переговоры о постройке завода в СССР.
б) К предложению об установлении контакта между обоими флотами отнестись сдержанно, допустив контакт в единичных и выгодных для РККФ (конструкторские достижения в области подводных лодок и т. п.) случаях. Проникновение немцев в РККФ не допускать.
в) Обмен разведывательными данными о Польше и совместное обсуждение вопросов мобилизации и развертывания польской армии признать целесообразным Предложение об установлении совместной организационной работы обеих разведок отклонить.
д) Отклонить.
3. Начать предварительные переговоры с фирмой Юнкерс в целях выяснения конкретных предложений фирмы, после чего обсудить вопрос дополнительно.
ЦГАСА. Ф 33987 On. 3 Д. 329 Л 146-147, Д. 295. Л. 69-70
ИЗ ДНЕВНИКА ЛИТВИНОВА. ПРИЕМ ДИРКСЕНА
20 февраля 1930 г Секретно
1. Дирксен начал сообщение о том, что по предложению англичан в Женеве обсуждается вопрос о согласовании некоторых статей устава Лиги Наций с пактом Келлога[165] и что германское правительство решило предо ставить в соответственную комиссию свои соображения по этому поводу в письменной форме. Совершенно доверительно Дирксен вручил мне копию этой записки. Был совершенно ясен диверсионный характер этого шага, долженствующего доказать готовность германского правительства и впредь держать с нами контакт по международным вопросам.
2. Затем Дирксен своими словами передал мне содержание длинной телеграммы, полученной им от Курциуса[166] в ответ на переданные в Берлин мои соображения. <…>
<…> Свою лояльность по словам Курциуса Германия доказала нам в прошлом году в связи с советско-китай ским конфликтом и получавшимися ею предложениями об образовании антисоветского фронта. <…> От себя Дирксен добавил, что мы сами некоторыми действиями способствовали обострению советско-германских отношений:
<…> а) Официальное чествование в Ленинграде и др . местах Макса Гельца[167].
б) Официальный прием делегации красных фронтовиков [168] Дальневосточной армией и Блюхером
в) Прием делегатов красных фронтовиков в Большом театре по случаю съезда Осоавиахима, на котором присутствовали Ворошилов и другие члены правительства
г) Имея в виду особые отношения, существующие между .Красной Армией и Рейхсвером, и некоторые специальные соглашения, заключаемые с ведома германского правительства, идущего при этом на большой политический риск, германское правительство особенно фраппировано[169] публичной манифестации близости между т. Ворошиловым и красными фронтовиками. <…>
4) Дирксен спросил, не считал ли бы я полезной поездку в Берлин кого-нибудь из членов Политбюро. Разговоров между деятелями обоих иностранных ведомств, между ним и мною и между Курциусом и Шубертом с Крестинским, очевидно, недостаточно и требуются объяс-105
нения между вышестоящими лицами (это предложение является откликом изложенного в каком-то секретном германском документе мнения – о совершенной неавто-ритстпости Чичерина, Литвинова и всего НКИД, и о Политбюро и ОГГ1У как действительных руководителях внешней политики). Я снова указал Дирксену, что сейчас дело не только во взаимных заверениях в лояльности между членами правительств, но в публичном занятии какой-нибудь определенной позиции германским правительством перед лицом разворачивающихся в Германии антисоветской кампании и имевших место антисоветских выступлений германских властей.
Литвинов
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 349. Л. 61 – G4.
Подлипни к.
КРЕСТИНСКИЙ О ЕГО БЕСЕДЕ С КУРЦИУСОМ[170]
Среда, 5 марта 1930 г.
[Курциус] : Я всегда выступал сторонником самого тесного сближения с СССР. Я считаю, что у нас есть много общих хозяйственных, политических задач. <…> И теперь, когда в общественном мнении буржуазного мира, в том числе и Германии, имеются неблагоприятные настроения по отношению к СССР, я хочу не только сохранить, по расширить и углубить дружеские отношения с СССР. <…>[171]
[Крестинский]: У нас есть сведения, что инициатива кампании против Деропа[172] идет из прусского министерства внутренних дел. Эта наша информация подтверждается тем, что сначала в правлении Дерупафта, а затем в отделении Деропа в Бадене появилась полиция и потребовала списки служащих, а также перечень всех лиц, у которых стоят насосы с бензином Деропа. Это означает планомерный поход против бензинного экспорта, который отпугнет от нас и покупателей и контрагентов, продающих наш бензин непосредственно потребителям[173]. Нелепое утверждение «Форвертса» о субсидировании мною «Роте Фане»[174] при помощи покупки 5000 экз. может вызвать у всякого разумного человека только смех. <…>- Я не останавливаюсь подробно на каждом из вышеприведенных фактов, я не даю исчерпывающего списка наших претензий, но г. министр должен из того, что я сказал, понять, что в нашем общественном мнении, конечно, появляется раздражение против германской стороны, что у нас естественно, начинают думать, говорить и писать о переориентации против нас германской общественности и германского правительства. <…>
[Курциус]: Невольно встает вопрос: как согласовать существующие между нами дружественные отношения и часто недружелюбные заверения с этими нападками на нас в зависящей от вашего правительства прессе? А затем деятельность Коминтерна и вашей партии. Конечно, ни вы, ни ваше правительство не оказываете непосредственной денежной помощи немецким коммунистам, но подстрекаете их на выступления против германского правительства. Но это делает Коминтерн, это делает компартия вашего Союза. А нам так трудно провести грань между Советским Правительством и Коминтерном, при том огромном влиянии, которое и в Коминтерне, и в советском государстве имеют руководители вашей партии, в частности г Сталин.
Было бы очень существенно, если бы ваша партия или Коминтерн в той или другой мере заявили о своем безразличии в отношении к германской компартии. Это сразу бы оздоровило бы атмосферу и ликвидировало бы враждебность по отношению к вам в целом ряде наших общественных кругов. <…>
Мой ответ: Вы преувеличиваете зависимость нашей прессы от правительства.