– Ничего, что я тут? – спросил Кучеров.
– Не волнуйтесь, он на вас драться не полезет. Да я и не собираюсь его пускать. Заберу зажигалки и выставлю.
Она помолчала.
– Что думаете?
– В смысле?
– Обо мне думаете что-то?
Кучеров пожал плечами.
– Ничего плохого не думаю.
– Правда?
– Да. Вам важно моё мнение?
– Не-а. Я просто так спросила. Вы, по-моему, славный человек.
Минут через пять раздался звонок в дверь, прервав их тупой разговор. Соседка вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Кучеров встал. Потом снова сел. Из прихожей послышались голоса. Парень что-то быстро говорил извиняющимся тоном. Но это продолжалось недолго. Она вдруг заорала:
– Идиот!
И громко хлопнула дверью. Кучеров опять встал. Соседка пришла в комнату и показала ему какую-то жёлтую трубочку.
– Смотрите, что этот идиот привёз. Электронную сигарету. Я огня просила, а не это. Он говорит, мне надо бросать. Мудила! Может, вы хотите?
– Спасибо. Откажусь.
– Кретин! Ну не кретин ли?
Она распахнула окно и вышвырнула электронную сигарету. Немного отдышалась.
– Извините, разозлил своей тупостью.
– Я понимаю.
Кучеров представил, как соседка высовывается в окно и кричит во всё горло:
– Да неужели ни у кого нет огня, суки?
Он хмыкнул.
– Вы чего? – спросила соседка.
– Глупая ситуация.
– Да, вы говорили. Правда, вы сказали, что ситуация нелепая. Но теперь она стала глупой. Спасибо этому идиоту.
– Зря я вас дёрнул, конечно. Извините. Я пойду.
– Если вдруг что-то придумаете, возвращайтесь. Или вдруг огонь найдёте.
– Само собой.
– А если я что-то выдумаю, тогда я вам позвоню.
– По рукам.
На пороге Кучеров задержался и спросил:
– А тот анекдот, который вам понравился, он про что? Помните?
– Конечно. Лежат в кровати мужчина и женщина. И женщина говорит: «Мы встречаемся несколько лет, спим, гуляем, в кино ходим, потом расстаёмся. Может, поженимся?» А мужчина отвечает: «Да кому мы нужны?»
Кучеров поднялся к себе. Побродил по квартире. Несколько раз зажигал и гасил свет. Выпил ещё немного водки и закусил сыром. Потом залез под одеяло. От скуки пытался представить, как стаскивает с соседки трусы. И ничего не чувствовал.
Элегия
За сорок минут до окончания смены Феликс Кольцов задремал и увидел чудесный сон. Как будто он командир гусарского эскадрона, преследующего наполеоновскую армию. Верхом на белом мускулистом коне Феликс врывается в польскую деревню. Но французы бежали, и драться не с кем. Навстречу освободителям выходят местные жители. Среди них Феликс замечает молодую грудастую бабу. Она стоит в стороне и время от времени бросает на него кокетливые взгляды. Он подъезжает к ней, пришпоривает коня и соскакивает на землю, топнув сапогами.
– Как звать тебя, баба? По-русски понимаешь? – спрашивает Феликс, трогая рукоять своей большой грозной сабли.
– Не разумею, – говорит она, отворачивая раскрасневшееся круглое личико.
Феликс берёт её за руку и ведёт в укромное место. И вот они уже лежат на сеновале. Полька задрала юбку и раздвинула ноги. За стенами слышны крики и победная пальба из ружей и пистолетов. А у Феликса стоит так крепко, что даже немного больно. Ворча и обзывая бабу, он стаскивает шаровары, подштанники, путается и никак не может высвободиться. Полька уже не в силах ждать. Постанывая, она ласкает себя, облизывает пальцы и нетерпеливо дрожит. Феликс наваливается на неё, начинает вводить и тут откуда-то с небес раздаётся крик, который сметает весь этот восхитительный мир к чёртовой матери.
– Концов, подъём!
Феликс, испытывая муку, открыл глаза. Перед ним стоял сменщик, бывший сотрудник патрульно-постовой службы Капитоненко.
– Я же просил вас не коверкать мою фамилию, – отозвался Феликс, сдерживая зевок.
– Ну чего ты обижаешься, – сказал Капитоненко. – Я ж шутя, любовно. Знаешь, что с обиженными делают? Скажи, знаешь или не знаешь?
– Воду возят, – ответил Феликс.
– Не только. Их ещё… – и заорал: – … ебууууут!
– Перестаньте. Что за манеры у вас?
– Ты вообще шуток не понимаешь.
Капитоненко вытащил из ящика стола журнал обхода территории и быстро просмотрел.
– Ага, ага, всё верно. Ничего не забыл.
Первые смены Феликс забывал делать записи.
– Окна закрыты?
– Разумеется.
– Сигнализация не срабатывала?
– Нет.
– В пожарку отзвон делал?
– Безусловно.
Бывший пэпээсник задумчиво погладил пышные усы. И опять заорал:
– А чего стоишь тогда? Скачи домой.
– До свидания, – пробормотал Феликс, взял сумку и вышел.
Он стеснялся идти по улице в дурацкой форме охранника. Но переодеваться в присутствии неотесанного болвана Капитоненко Феликс стеснялся ещё больше.
«А нечего было дрыхнуть, теперь так и иди, позорься», – укорил он сам себя, ковыляя вдоль высокого фабричного забора к трамвайной остановке. Стояло позднее октябрьское утро выходного дня. На тёмном асфальте лежали жёлтые и красные листья. Навстречу шла женщина лет тридцати, с собачкой на поводке. Показалось, что незнакомка посмотрела на него насмешливо.
Он вспомнил сон и загрустил. Неделю назад ему исполнилось сорок. День рождения Феликс отмечал в одиночестве, выпив бутылку красного полусухого. Позвать в гости оказалось некого. Родители умерли. Близких друзей у него не было. С женой развёлся давным-давно. И после этого ничего о ней не слышал. Последний раз он был близок с женщиной в позапрошлом году. Звали её Ира. Она работала продавщицей в табачной лавке, где Феликс покупал сигареты. Время от времени они немного болтали. Всё зависело от её настроения. Иногда Ира была не в духе и даже не отвечала на приветствие. А в другие дни заливалась соловьём, много смеялась, прикрывая ладошкой рот с плохими зубами. Наверняка, в дни хорошего настроения она поддавала. Как-то вечером Феликс дождался, когда она закончит работу и вызвался провожать. На всякий случай прихватил с собой бутылку белого сухого.
– В квартиру не приглашу, – сказала Ира. – Ребятишек напугаешь.
Вино они выпили во дворе дома, где она жила. А потом на чёрной лестнице Ира позволила ему, как псу, пристроиться сзади. Она постанывала, но скорей от усталости. Феликс тоже не испытывал особого удовольствия. Он пытался нафантазировать какие-нибудь порнографические сцены, но вместо этого вспомнил про задолженность по квартплате и подтекающую фановую трубу. Член его обмяк. Ира тут же натянула джинсы.
– Завтра встретимся? – пробормотал он.
– Переучёт завтра, – ответила она. – Та ещё мозгоёбка.
Феликс зачем-то дал ей пятьсот рублей. Ира равнодушно сунула их в задний карман и ушла, вздыхая и хмыкая. Потом они виделись ещё раз шесть. Феликс заходил, как обычно, купить сигарет. Ира лишь однажды была в хорошем настроении. И даже подмигнула ему. Но в этот момент она болтала по телефону, поговорить не вышло. Вскоре табачная лавка закрылась, на её месте появился цветочный павильон.
По пути к трамвайной остановке он зашёл в не большой продуктовый магазин.
– Вы наш новый охранник? – спросила кассирша.
– Нет, – ответил Феликс. – Я просто зашёл купить молока к завтраку.
– А почему на вас форма охранника?
– Потому что я работаю охранником.
– А где же наш охранник? – спросила кассирша. – Почему он не пришёл на смену?
– Ну откуда мне знать? – сказал Феликс устало.
Его смартфон заиграл романс «О, где же вы, дни любви». Звонил Капитоненко.
– Эй, Феликс Эдмундович, ты ключ от кладовки утащил. Неси назад.
– Я не уносил, – ответил Феликс.
И тут же нащупал его в кармане мятых штанов.
– Сейчас.
– Это наш охранник звонил? – спросила кассирша.
– А что, у него есть мой номер телефона?
– Значит, не он?
Феликс вышел из магазина и поплёлся назад к фабрике. Капитоненко курил у входа.
– Хорошо, я вовремя заметил, – крикнул он издалека. – А то пришлось бы тебе из дома ехать.
В кладовке охранники спали по ночам. Феликс отдал ключ и сказал:
– Моё отчество Иванович, а не Эдмундович. Папу моего звали Иван. Поэтому не называйте меня, пожалуйста, Эдмундович.
Капитоненко небрежно махнул рукой, в которой держал сигарету.
– Да зануда ты и больше никто. Как тебя только бабы терпят!
Феликс развернулся и зашагал назад к магазину. Кассирша спросила:
– Вы вернулись?
– Да. Но я не ваш охранник.
Он взял бутылку молока, белый хлеб и яйца. Перед тем как оплатить, открыл банковское приложение и проверил счёт. Денег было мало. Правда, в понедельник должны привезти зарплату. Как раз в его смену. Настроение улучшилось. Феликс захотел сказать кассирше что-нибудь приятное, например, что она хорошо выглядит. Но кассирша была пожилой тёткой из Средней Азии с волосатыми пальцами. Выглядела она усталой, несчастной и немножко растерянной, видимо, из-за того, что к ним в магазин не пришёл охранник. Феликс смог издать лишь длинное «э-э-э», кашлянул и вышел.
Придя домой, он пожарил омлет, но забыл посолить. С трудом съел половину, разозлился и выбросил вместе с тарелкой. Вышел на лоджию и закурил. По улице трусцой бежала девушка в обтягивающих штанишках и олимпийке. Феликс проводил взглядом её круглую попку, затушил окурок и вернулся на кухню. Вывалив омлет, он достал из мусорного ведра тарелку и тщательно вымыл.
Было начало двенадцатого. Впереди маячил целый день. Феликс не знал, чем будет заниматься. Для начала он решил пару часов поспать. Может, увидит продолжение с участием грудастой полячки. И проснётся со счастливой улыбкой на губах. Но вместо полячки ему приснился цирк. Феликс сидел в первом ряду и ждал начала представления. Он был в опротивевшей форме охранника, а в руках держал тарелку с омлетом. Кулисы разлетелись, и на арену вылетела стая волков. Они были дикие, свирепые и совершенно неуправляемые. Следом выскочил пьяный дрессировщик с хлыстом. Он лупил им во все стороны и орал: