– Принц Альберт – это собака, мопс.
– Вот оно что! Как же вы ведёте себя в эти моменты?
– Я держусь. Зла никому не делаю. Терплю боль. К счастью, она быстро проходит. Этот голос, он как будто засыпает постоянно. Но ненадолго.
– Хм, – сказала Людмила Ивановна. – А чем вы занимаетесь, Николай Алексеевич?
– Ну, разным.
– Это понятно. Где вы работаете?
– Официально я безработный. Но вообще я писатель.
– Вы пишете романы?
– Я пишу в основном всякие статьи в интернет. За деньги, понимаете?
– То есть вы копирайтер, – сказала старуха, улыбнувшись.
Вольский подумал, что зубы у неё вставные.
– Если угодно, копирайтер. Я предпочитаю – технический писатель.
– Николай Алексеевич, я не хотела вас обидеть.
– Ничего страшного. Вы не обидели.
«А, вон ты куда пришёл», – сказал голос.
Вольский замер.
– У вас дети есть? – спросила Людмила Ивановна.
– Что? Нет. А что?
– А супруга ваша чем занимается?
– Она… Это… Она бывшая гимнастка.
«Откуси старухе нос».
– Я его прямо сейчас слышу, – сказал Вольский.
– Вы сейчас слышите голос? А что он говорит?
– Не могу передать.
– Почему?
– Это страшно.
– Он требует, чтобы вы меня изнасиловали? – сказала старуха, поправляя очки.
– Вроде того.
– Точнее.
– Он требует, чтобы я откусил вам нос.
Она немножко отодвинулась.
– А живот болит?
– Пока нет.
«Einen Moment», – сказал голос почти ласково.
На этот раз боль была другой. Как будто ему распороли живот и насыпали туда раскалённых камней. Вольский закричал и грохнулся на колени.
– Держите себя в руках, Николай!
Людмила Ивановна выбежала из-за стола и встала на безопасном расстоянии, поближе к двери.
– Ооооооо!
– Контролируйте голос! Заставьте его молчать!
«На четвереньки, собачка! Цапни её за ногу!»
– Ааааааа!
– Прикажите, чтобы он замолчал! Вы – хозяин!
Вольский свернулся в позу эмбриона. Перед глазами всё плыло. Голос старухи был едва слышен. В отличие от того, что звучал в голове. В какой-то момент Вольскому показалось, что он лежит не на полу, а на потолке. Старуха суетилась и кричала где-то далеко внизу. «Вот бы сейчас умереть», – слабо подумал Вольский. Потом он ненадолго отключился и увидел себя плывущим в каноэ по широкой прозрачной реке, текущей среди леса. На берегу росли высокие, мощные клёны. «А, это, наверное, Канада», – догадался Вольский. Вспомнил, что в Монреале живёт его бывшая любовница, эмигрировавшая лет десять назад. Или в Ванкувере?
Но видение быстро исчезло. Вольский открыл глаза. Старуха лила ему на голову воду из чайника. Он зажмурился, закашлял и сел.
– Николай, что вы намерены сейчас сделать? – спросила Людмила Ивановна, отступая.
– Ничего, – пробормотал он, вытирая лицо. – Пойду, наверное.
– А боль? Голос? Что он сейчас говорит?
Голос молчал. И боли не было.
– Ничего. Наверное, уснул.
– Вы меня не обманываете?
– Что со мной происходит? – спросил Вольский. – А может, это и правда демон?
– Какой такой демон? – прищурилась Людмила Ивановна.
– Мне сказали, что во мне сидит демон. А вдруг это правда?
– Кто вам такое сказал?
Она поставила чайник на стол и снова встала поближе к двери.
– Терапевт ваш, Кузнецов.
– Фёдор Андреевич или Алексей Львович?
– Я уже даже и не помню, – вздохнул Вольский.
– Вероятно, Фёдор Андреевич.
– Что мне делать? – спросил Вольский. – Голос и боль точно связаны. Но вы сказали, что при психических заболеваниях больно не бывает.
– Возможно, боль фантомная. Ясно одно. Вам нужно пройти серьёзное обследование.
– Где? У кого? Мне делали УЗИ. Сказали, там камень. Терапевт говорит, демон. Кстати, он к вам никогда не обращался за помощью?
– Я выпишу вам направление в ПНД, – сказала Людмила Ивановна. – Начнём с этого.
– Как скажете.
– Подождите, пожалуйста, за дверью.
Он вышел в коридор. Сел. Ноги и руки дрожали. От слабости клонило в сон. Эти приступы отняли все силы. И ведь ещё не вечер. А что будет ночью? А завтра? Саше может грозить опасность. Хотя, конечно, Сашу он не тронет. Вот даже старуху не тронул. Никому зла не сделал. Кинул камнем в кота, но специально целился мимо. Обозвал какую-то женщину ведьмой. Нехорошо. Но не так уж страшно.
Людмила Ивановна выглянула из кабинета и протянула листок.
– Вот, Николай, держите. Я вам советую пойти туда как можно скорее.
– Спасибо.
Вольский сунул направление в задний карман.
– Это очень хороший специалист. Настоящее светило. Он бы мог в Москве работать. Его сам Марк Бурно приглашал. Но он выбрал работу в районном ПНД. Хочет помогать простым людям бесплатно. Его фамилия Кузнецов.
– Ещё один?
– Что значит ещё один? А, да. Ну, всё-таки очень распространённая русская фамилия. Николай, если случится новый приступ, советую вызвать скорую психиатрическую помощь.
«Если», – подумал Вольский горько. А вслух сказал:
– Спасибо. Извините, что напугал вас.
– Вы обязательно поправитесь. Я уверена.
– А если нет?
– Главное – верить.
– Это сложно.
– Не раскисайте. Вы же мужчина! Ну-ка, расправьте плечи, поднимите голову, втяните живот.
Вольский выпрямился.
– Ступайте.
И закрыла дверь.
Он снова ссутулился, вышел на улицу и понял, что не выдержит поездку в лязгающем переполненном трамвае. Идти домой пешком тем более не сможет. Ноги были ватные. Вольский достал смартфон. От Саши висело сообщение: «Какая ещё работа? Где ты? Я ужасно волнуюсь. Почему ты не скажешь правду?»
У него сжалось сердце.
«Миленькая, любимая, всё хорошо, я уже еду домой, скоро буду», – написал Вольский.
Потом он вызвал такси. Не успел докурить сигарету, как подкатила чёрная Kia. За рулём сидел широколицый киргиз в джинсовой куртке. Вольский залез на заднее сиденье.
– Радио не мешает?
– Нет-нет, нисколько.
По радио крутили женский стендап. Вольский невольно прислушался.
«Знаете, что смешно? Аборты. Моя сестра сделала два аборта. И оба раза чуть не умерла. Сейчас она опять залетела. Я спрашиваю, как она ребёнка назовёт. А она мне отвечает: „Бог любит троицу“».
«Господи, что это?» – подумал Вольский и устало закрыл глаза.
Саша ждала его дома. Она сидела за столом на кухне и резала морковь.
– Ну, вот, я пришёл, – сказал он.
– Где ты был? – спросила она. – Не ври мне, пожалуйста. Враньё меня убивает.
– Прости. Я не хотел тебя расстраивать.
– Ты был у женщины?
– Ну, что ты говоришь?! Какая женщина?!
– Я не знаю. А зачем врать? Мужчины врут только тогда, когда есть другая женщина.
Вольский сел напротив и всё рассказал.
– Я так и знала, – сказала Саша. – Я чувствовала. Сердце моё чувствовало, что болезнь не прошла.
– Завтра пойду в ПНД.
– Тебе надо сделать томографию головы. Первым делом. Это может быть рак мозга.
– Я сделаю.
– Мой дедушка умер от рака мозга.
– Ты говорила, у него был рак лёгких.
Саша отложила нож, посмотрела на свою руку и стала загибать пальцы.
– Рак мозга, рак лёгких и рак ушей. У него было три рака.
– Три рака? Рак ушей? Это как? – спросил Вольский.
Саша хихикнула.
– Так бывает, Костя. А рак ушей у него случился, потому что он любил слушать всякую хуйню…
Она взяла нож и сказала:
– Я съем тебя!
Вольский закричал. И проснулся. Побледневший таксист смотрел на него, приоткрыв рот.
– Приехали, – сказал он чуть слышно.
– Спасибо.
– Что с вами, уважаемый?
– Я болен. Но это не заразно.
– Идите к врачу.
– Да, конечно. Спасибо. Счастливого вам пути.
Вольский вылез из машины. Шатаясь, прошёл через двор. В голове был сплошной туман. У двери парадной на него снова обрушился крик:
– Вот он! Вот он! Вернулся, живодёр вернулся! Караул! Звоните в полицию!
И опять было непонятно, откуда орут. Но Вольский странным образом взбодрился от этих воплей. Он огляделся, достал сигареты, понял, что курить не хочется, немного потоптался и зашёл в парадную.
Саша встретила его в прихожей и обняла.
– Где ты был, скажи.
– Ты давно пришла? – спросил Вольский.
– Вот только перед тобой. Я переживала. Какая работа? Ты ведь никуда не собирался.
Вольский снял плащ и ботинки.
– Такой вопрос. Как меня зовут? Коля или Костя?
– А ты что, забыл? – спросила Саша.
– Нет. А ты?
– Я ведь сказала, что виновата автозамена. Причём не первый раз. Но раньше тебя это не беспокоило.
– Не помню.
– Ты думаешь, я завела любовника по имени Костя и случайно тебя назвала его именем?
Вольский пожал плечами. Хотя именно так и подумал. Он зашёл в комнату и переоделся. Принц Альберт посапывал на кровати.
– Ты уже гуляла с собакой? – крикнул Вольский.
– Нет, я же говорю, только пришла! – крикнула Саша с кухни.
И тут же заглянула в комнату.
– Думаю, гулять он сейчас не захочет. Он свои дела сделал под столом. Я убрала.
– Свинья, – сказал Вольский.
– У него стресс.
– У всех стресс. Вся страна в стрессе. Но под стол никто не гадит.
– Он ведь собака, а не человек, – сказала Саша. – Идём обедать.
Потом они ели суп.
– Так что за работа? – спросила Саша.
– Дела идут неважно, – ответил Вольский. – Биржи загибаются, все друг у друга воруют тексты, цены падают.
– И что? Куда ты решил пойти?
– Пока ничего конкретного. Присматриваюсь.
– Но ты ведь куда-то ездил?
– Да, в одно место.
– Это какое-то секретное место? – спросила Саша.
«Надень ей тарелку на голову. Что-то баба слишком много пиздит», – сказал голос в голове. Но звучал он тихо, вяло.
И бок тянуло несильно. Эту боль можно было терпеть.
– Коля, ты слышишь?
– Да. Это не секретное место.
– Я не про то. У тебя телефон звонит.