Я уже говорил, что фашизм был необычным движением. Согласно его ценностям и структуре, он не мог быть простым двигателем классовых интересов. С организационной точки зрения фашисты отличались от других авторитаристов, поскольку у них движение происходило снизу вверх, а не сверху вниз. Кроме того, они перемещались в радикальном направлении за счет своих ключевых ценностей: они верили в парамилитарное, трансцендентное и очищающее национальное государство. Фашисты не были преданы существующему государству или его военному блоку, а пытались совершить революцию, «успокоить оба класса», очистить нацию от врагов и таким образом выйти за пределы классового и политического конфликта. Поскольку себя они считали народным движением, то рассматривали выборы в качестве возможной стратегии прихода к власти. Большинство из них яростно боролось за голоса избирателей, придумывая массовые предвыборные технологии идеологической манипуляции. Лишь в Италии, где фашисты слишком быстро пришли к власти, выборы так и не стали центральной частью фашистской активности. В отличие от более консервативных авторитарных правых, фашисты не могли использовать государственную власть для улучшения результатов (пока сами не пришли к власти). Хотя сторонники этого движения не верили в демократию, она сыграла важную роль в их успехе.
Однако наряду с борьбой на выборах существовала и иная форма низовой борьбы. Ядро активистов состояло из добровольных парамилитарных формирований, которые совершали организованные акты уличного насилия. Они преследовали три цели. Во-первых, провокационную: таким образом вызывалась ответная реакция политических противников. В результате фашисты могли сказать, что их собственная жестокость была самообороной. Во-вторых, подавлялись враги. Поскольку парамилитаризм логично обеспечивал превосходство в драках, фашисты отвечали за порядок на улицах. Они надеялись, что «самооборона» и «успех» принесут еще больше поддержки населения и узаконят организованное насилие, поскольку оно может положить конец беспорядкам. На этом потом играли на выборах. В-третьих, с помощью парамилитаризма можно было в крайнем случае поднять мятеж, если армия будет иммобилизована (поскольку большинство фашистов понимали, что их парамилитарные формирования слабее военной мощи государства).
Такая полувоенная активность принесла определенные результаты, вследствие чего у движения появились новые ценности. Первая группа новобранцев, без которой фашизм никогда бы не получил своего развития, состояла в основном из молодых ветеранов, привнесших в мирное политическое движение военный дух товарищества, иерархии и жестокости. Таким образом, без Первой мировой войны фашизм как массовое движение никогда бы не вышел за пределы круга интеллектуалов. В самом деле, фашистские активисты оставались группой молодых людей, представителей разных классов, которые особенно любили проводить демонстрации, маршировать и драться. Среди них было множество студентов, курсантов, спортсменов и молодых разнорабочих (они же часто встречаются среди жестоких участников этнических чисток, о которых я рассказываю в следующем томе). В фашизме также отразилось то, как на молодежь повлияла модернизация: юноши освободились от семейного порядка, а молодые женщины во многом сняли с себя груз деторождения, все более популярными становились организованные занятия спортом, а также профессии, требовавшие дальнейшего или высшего образования, особенно военные. Ученые, изучающие фашизм (или XX век в целом), обращают недостаточно внимания на изменения в этой возрастной группе, которые сыграли свою роль в формировании такой отличительной черты того времени, как культ молодости. Первым его политическим проявлением стал фашизм.
Во всех странах основными ценностями фашизма, привлекавшими к нему массу сторонников, были низовой национализм и этатизм. Фашизм пришелся по душе озлобленным беженцам, жителям «угрожаемых» приграничных областей, государственным служащим (в особенности военным), работникам государственных сфер промышленности и священнослужителям, которые считали себя душой нации или совестью государства. Как отмечают классовые теоретики, фашизм не добился бы такой популярности без классового конфликта и без Октябрьской революции. Но отсюда вовсе не следует, что фашисты представляли одну сторону в этой борьбе или вообще какой-то отдельный класс. Судя по их электорату, они хотели выйти за пределы классовой борьбы. Фашизм пришелся по душе не организованному рабочему классу и не представителям среднего или высшего классов, столкнувшимся с профсоюзами. Главным образом он понравился тем, кто находился на обочинах этого конфликта, а именно представителям всех классов и различных сфер, занятых в небольших или сравнительно новых областях, а также в сфере обслуживания, людям, готовым воскликнуть: «Чума на оба ваши дома!» В основном фашисты, в особенности милитаристы, рассчитывали на мужественных молодых людей, восприимчивых к парамилитаризму, и на общественную среду, заинтересованную в крайнем национал-этатизме и в победе над классовым конфликтом.
Однако преодолеть классовый конфликт фашистским режимам не удалось. Поскольку они в целом не имели ничего против капитализма, они могли договориться с капиталистами. Любовь к милитаризму позволяла найти общий язык с военными. А раз большинству фашистов безразлична была религия, они были готовы подписать конкордаты с влиятельными церквями. Таким образом, на практике, едва приблизившись к власти, фашисты занимали одну из сторон в классовой борьбе. Они склонялись на сторону капиталистов, имущих классов в целом и старорежимных лидеров в частности. Все же среди основных фашистских ценностей классовая трансцендентность была единственной, которая менялась в зависимости от страны. Итальянский фашизм оказался довольно консервативным и буржуазным, румынский стал, несомненно, пролетарским.
Поскольку крупные фашистские движения отличались друг от друга и появлялись при разных обстоятельствах, трудно, говоря об их всплеске, объединить их в одну группу, как мы поступили с «семьей» авторитарных правых в целом. Вначале я кратко расскажу об особенностях каждого, а затем перейду к тому, что у них было общего.
Фашисты в Италии захватили власть очень быстро, сразу после войны, когда классовый конфликт только начал идти на спад (и еще бушевал в сельском хозяйстве). Поэтому классовый компонент у их движения был выражен более ярко, чем в других случаях. Фашисты совершенно точно сотрудничали с имущим классом, поэтому итальянский фашизм можно отчасти объяснить словами Карла Маркса: верхи пришли к фашистам, чтобы те спасли их от классовой революции. Но поскольку Первая мировая война только закончилась, большой военный и полувоенный вклад внесли молодые ветераны. Можно даже сказать, что парамилитаризм был средством, а подавление сельскохозяйственного класса — целью итальянского фашизма. Это, конечно, было бы слишком упрощенно, поскольку в результате парамилитаризма появились новые участники движения и цели. Хотя итальянский фашизм не стремился победить на выборах, сочетание самообороны и успеха (он ведь в самом деле разгромил социалистические силы и популяров) принесло движению еще больше популярности среди тех, кто ценил общественный порядок. Более широкие националистические этатистские цели также были весьма любимы в обществе и мешали сопротивляться сторонникам старого режима и представителям государственной исполнительной власти. Конечно, также были важны геополитические и политические отношения между странами. Поскольку никто не оспаривал итальянские границы и не было никакой внешней угрозы, национализм содержал в себе мало внешней агрессии или расизма, направленного внутрь Европы (Африка — это отдельная история).
Итальянское государство также было дуалистическим, и обе половины находились в ослабленном состоянии. Поэтому так легко было организовать мятеж. Фашизм не нападал напрямую на либеральный парламентаризм, поскольку его неожиданная победа произошла между выборами. Но парламент был слаб из-за традиционной враждебности церкви и быстрого перехода к полной демократии. Социалисты, католики-популяры, либералы и консерваторы теперь не вписывались в правила парламентской игры и не смогли сформировать коалиции, которые послужили бы им и демократии. Но поскольку церковь до сих пор была отделена от политики, а Италия неровно развивалась с экономической точки зрения, в стране отсутствовал единый старый режим. Землевладельцы, крупные капиталисты, армия и церковь не могли противостоять переходу к демократии с помощью своего консервативного авторитаризма. Некоторые быстро присоединились к фашизму (то есть нередко — к своим собственным сыновьям). Таким образом, существовало три причины победы итальянского фашизма: активная классовая борьба, послевоенный парамилитаризм и слабость старого режима.
Нацизм в Германии появился позднее, после длительной попытки установить веймарскую демократию. Во-первых, очень важно положение старого режима. Из-за проигрыша в войне пострадала монархия, преданные ей консерваторы и национальные либеральные партии, кроме того, сильно уменьшилась армия. Старорежимные лидеры больше не могли оставаться у власти. Поскольку начиная с 1930 г. положение демократии было шатким, у консервативного авторитаризма было мало поддержки за пределами самой исполнительной власти.
Во-вторых, опять-таки был важен парамилитаризм, хотя его роль отличалась от итальянского. Военные ветераны были важны в первой группе нацистов и других популистских экстремистов, но их необходимо было укреплять более поздними группами немцев, которые не участвовали в войне. С 1928 г. нацисты, в отличие от итальянцев, преуспевали на выборах. Таким образом, с помощью парамилитаризма они хотели скорее получить поддержку электората и победить врагов в уличных драках, чем захватить власть в государстве.
В-третьих, классовый конфликт хоть и сыграл определенную роль, но все-таки не был решающим фактором. Он начался во время Великой депрессии, но был намного слабее, чем сразу после войны. Кроме того, он был не настолько острым,