Точно так же можно писать и историю геноцидов. С догосударственных (доисторических) времен и до наших дней люди не упускали случая «окончательно» решить вопрос с соседями, под корень вырезав их в борьбе за пищу, земли, залежи полезных ископаемых. Как правило, резня маскировалась религиозными, «цивилизационными» или идеологическими мотивами, но в основе всегда лежал экономический принцип.
Так, например, первые известные истории документально оформленные геноциды — уничтожение ассирийскими царями населения покоренных городов и стран, оказавших сопротивление агрессору. Датируются, как правило, они IX–VII веками до нашей эры. Сейчас трудно определить точное количество жертв, но можно не сомневаться, что в условиях относительно густой заселенности Ближнего Востока того времени и участия в резне армий численностью до 120 тысяч человек вырезаны за 200–300 лет также были сотни тысяч. Чтобы понять массовость этих геноцидов, следует помнить, что численность населения планеты тогда не превышала десяти миллионов человек.
На первый взгляд, ассирийские цари стремились подорвать базу возможного сопротивления своей власти на завоеванных территориях. Скорее всего, они и сами так считали и к тому же ничего не знали об общечеловеческих ценностях и были крайне обидчивы. Однако если мы копнем глубже и зададимся вопросом о причине растянувшихся на века войн, не прекратившихся, кстати, и с уничтожением ассирийского государства (при этом ассирийцы были также надежно вырезаны), то мы увидим, что владыки Ниневии боролись за контроль над торговыми путями и залежами стратегических полезных ископаемых (на то время — меди и железа). Как правило, ассирийские геноциды происходили именно в этих ключевых стратегических точках (Сидон, Миттани, Урарту). В Вавилонии и Элламе, постоянно восстававших против ассирийского владычества, репрессии (за редким исключением) затрагивали лишь верхние слои общества.
В первом — втором веках нашей эры в основном толерантно относившиеся к покоренным народам римляне после серии восстаний практически искоренили еврейское присутствие в Иудее. При этом потомков Ромула трудно заподозрить в антисемитизме, поскольку в крупнейших городах империи Риме и Александрии процветали крупные (по нескольку сотен тысяч человек) еврейские диаспоры, и даже на территориях Палестины, не охваченных восстаниями, еврейские общины сохранились в неприкосновенности. Наиболее существенно пострадал Иерусалим, на месте которого император Адриан создал новый эллинистический город Элия Капитолина.
В чем же проблема? Почему столь сурово были покараны иудейские повстанцы, хотя восстания периодически сотрясали практически все провинции империи? Палестина уже тогда была ключом к Ближнему Востоку. Без твердого контроля над ней римляне не могли рассчитывать на прочность своих позиций в Сирии и Египте, под угрозой оказывались провинции Малой Азии — Пергам, Вифиния, Каппадокия, Понт, а также имперская торговля во всем Восточном Средиземноморье. Со свойственной Риму практичностью был найден простой способ избавиться от проблемы вместе с непокорным населением — уничтожение проблемы вместе с народом есть классический пример геноцида.
В 1209–1229 годах в южной Франции происходила доселе невиданная в Европе и не характерная для христианской европейской культуры резня катаров (Альбигойские войны). Точное количество погибших неизвестно, но счет опять-таки шел на десятки и сотни тысяч. Формально Римско-католическая церковь боролась с сектантами-схизматиками. Мало кто, однако, знает, что на стороне альбигойцев воевал католический монарх Педро II Арагонский, погибший в сражении при Мюре. Между тем до этого Педро II успел спровоцировать и подавить восстание собственной знати, недовольной тем, что король объявил себя вассалом римской курии и ввел новый налог в пользу папства, так что его открыто католические симпатии не вызывают сомнений.
Характерен и другой эпизод: когда у аббата Арно Амори — одного из руководителей крестоносцев спросили, как в захваченном городе отличить еретика от доброго католика, он ответил: «Убивайте всех, Господь узнает своих».
Фактически эти два примера говорят нам о том, что северофранцузское рыцарство, развязавшее и продолжавшее геноцид на Юге Франции, во многом вопреки сопротивлению даже самих Римских Пап, боролось не с еретиками, а за новые плодородные земли и цветущие города значительно более развитого экономически Юга. То есть религиозными принципами прикрывался явный экономический интерес.
То же самое относится к геноциду XVII–XIX веков, которому подверглись индийские крестьяне под властью Ост-Индской компании. По самым скромным оценкам, от искусственно созданного голода погибло не менее 40 миллионов человек. Британцы просто, не считаясь с жертвами, перестраивали экономику Индии под свои потребности, которые резко расходились с потребностями и интересами местного крестьянства.
Аналогичны и причины геноцида индейцев в Северной Америке, где их численность в результате «цивилизаторской миссии» англосаксов за триста лет сократилась с шести миллионов до двухсот тысяч — колонистам требовались свободные земли. При этом применялось и прямое уничтожение в ходе военных действий, и провокация голода, и распространение зараженных чумой одеял. Южноамериканских индейцев, находившихся под властью Испании, спасло решение папской курии, признавшей их людьми, достойными крещения. Правда, население островов Карибского бассейна (Кубы, Гаити) было уничтожено практически полностью, но затем колонизаторам пришлось поумерить пыл, поскольку Рим не хотел терять миллионы потенциальных прихожан.
Продолжением этой трагедии стал вывоз черных рабов из Африки, начавшийся в XVI веке (герой Даниэля Дэфо Робинзон Крузо совершил несколько экспедиций за рабами для своих плантаций и нашел это занятие весьма выгодным) и продолжавшийся до середины XIX века. По самым скромным оценкам, работорговля обошлась Африке в 100 миллионов жизней. Рабы были необходимы как для южноамериканских, так и для североамериканских плантационных хозяйств, и ими торговали бы до сих пор, но в XIX веке Великобритания, имевшая альтернативные источники сырья в собственных колониях, решила удушить конкурентов, чья продукция была дешевле, благодаря рабскому труду, и королевский флот получил приказ досматривать все корабли, на которые падало подозрение в работорговле, и обходиться с капитанами и командами, как с пиратами (пиратов без суда вешали на рее, если же доставляли в суд, то затем все равно вешали уже на суше и по приговору суда).
Фактически же история человечества знает только два чисто политических геноцида — геноцид армян в 1894–1923 годах, апокалиптический пик которого пришелся на 1915–1917 годы, и холокост.
Армянский геноцид в Османской империи начался вскоре после того, как в 1878 году в ходе Сан-Стефанских мирных переговоров всерьез ставился вопрос о самоуправлении т. н. Западной Армении. Турки столкнулись с опасностью потерять большую часть населенной армянами Малой Азии. Первые неорганизованные попытки «окончательного решения» ар-мянского вопроса были предприняты в 1894–1896 годах, когда по стране прокатилась серия армянских погромов, погибло 300 тысяч человек. Затем ситуация на короткое время стабилизировалась. Однако с началом Первой мировой войны после катастрофических поражений турецкой армии на кавказском фронте младотурецкое правительство, понимая, что после поражения страны в войне армянский вопрос будет вновь поставлен в повестку дня, вновь вернулось к практике геноцида. Уничтожение армян проводилось такими ударными темпами, что даже граф Вольф-Меттерних, посол Германии — союзника Турции, столь активно протестовал против действий стамбульского правительства, что по требованию турецкого военного министра был отозван на родину. Счет погибших шел на миллионы.
О холокосте и шести миллионах погибших евреев написано достаточно для того, чтобы не повторяться. Спровоцированный детскими комплексами и маниакальной ненавистью Гитлера холокост стал самым немотивированным геноцидом в истории человечества. Несмотря на то что имущество евреев грабилось как государством, так и частными лицами, и экономически, и политически Германия от организации холокоста проиграла.
Благодаря своей особости — субъективнополитической мотивации организаторов резни, холокост и геноцид армян стоят особняком в истории человечества и продолжают активно влиять даже на современную политику.
Сейчас трудно сказать, где заканчивается память о невинных жертвах и начинаются политические спекуляции, но можно констатировать, что стремление некоторых политиков использовать две упомянутые трагедии в интересах своих народов (оставим за скобками тех, кто стремится использовать трагедию в интересах собственной карьеры) приводит к обратным результатам.
В частности, столетнее противостояние между Арменией и Турцией по поводу признания геноцида начала двадцатого века серьезно ослабляет политические позиции современной Армении. Находясь в окружении Турции, союзного ей Азербайджана и ориентирующейся на НАТО, членом которого является Турция, Грузии, Армения своей жесткой позицией в вопросе о геноциде лишила себя свободы политического маневра. Сегодня она является вынужденным союзником и даже сателлитом России в Закавказье.
В данном союзе, как и в любом другом, не было бы ничего плохого, если бы не его вынужденный характер. Армения просто не имеет выбора и, по существу, стала клиентским государством, существующим только благодаря российской поддержке и лишь до тех пор, пока Россия эту поддержку оказывает.
Можно не сомневаться, что если Москва бросит Ереван на произвол судьбы, то Анкара не только не станет огорчаться от того, что Азербайджан возобновит боевые действия в Карабахе, но и «не заметит», если азербайджанские войска войдут на собственно армянские территории и в очередной раз попытаются «окончательно решить» армянский вопрос.
В последнее десятилетие мы также стали свидетелями всплеска антисемитизма в Западной Европе и в частности в Германии. Новые поколения немцев не могут понять, почему они должны продолжать извиняться за холокост, к которому не имеют никакого отношения, и это их раздражает. Реминисценции евреев они рассматривают в лучшем случае как политическую спекуляцию, в худшем — как попытку получить конкурентное преимущество.