Путь к общенародному сопротивлению
Необходимо объединение всех антифашистских сил
Благодаря все более усугубляющемуся «оранжевому» безумию Украина становится изгоем в Европе. Ранее казавшиеся невозможными события — фашизация страны, нагнетание русофобской истерии, военный конфликт с Россией — стали реальностью или вплотную приблизились к ней. Но то, что предельно ясно миллионам, для многих политиков остается непонятным. Психологически это объяснимо. Ведь если все происходящее назвать настоящими именами, а не стыдливыми эвфемизмами, то уже не будет возможности уйти от принятия очень нелегких конкретных решений. Тогда придется действовать, а не ограничиваться ни к чему не обязывающими словами.
Основной вопрос, от ответа на который зависят все дальнейшие действия, — что представляет из себя ющенковский режим? Я неоднократно писал на данную тему и еще раз подчеркну — его идеологическая и политическая практика фашистская, и он преследует цели установления агрессивной националистической, т. е. по сути фашистской диктатуры. Причем все увеличивающаяся агрессия представляет огромную опасность не только для граждан Украины, но уже и для континентальной стабильности. Если, в конце концов, планы ющенковского режима по провоцированию вооруженного конфликта с Россией увенчаются хоть относительным успехом, то из-за одного параноика погибнут тысячи, если не десятки тысяч.
Можно фашизм во власти называть правым радикализмом, крайним или маргинальным национализмом, но суть вещей от этого не изменится и отвлеченный терминологический спор малопродуктивен. Если кто-то выглядит как шакал, воет как шакал и питается падалью как шакал, то он и есть шакал.
Ответив на этот вопрос, не представляет трудности спланировать ответные действия. Борьба с фашизмом в разных странах тщательно описана и проанализирована. Нет никакой особой «украинской специфики», которая не дает возможности реализовать имеющиеся эффективные наработки, — одинаковые причины приводят к одинаковым следствиям.
Коричневая калька: вчера и сегодня
То, что происходит в «оранжевой» Украине, уже переживали европейские страны в 20— 30-е годы прошлого века, когда фашизм появился в виде целостной идеологии и заявил претензии на абсолютную власть. Как и в XXI веке, его победа была бы невозможной без мощной поддержки извне и паралича государственного руководства внутри страны. Начиная с Бенито Муссолини фашистские режимы приходили к власти по одной схеме. Ее основой было то, что Великобритания и США видели в фашизации Европы основу создания военно-политического блока против Советской России, как сейчас они хотят создать санитарный кордон из лимитрофов и нацелить НАТО против России демократической. Предполагалось, что цепочка фашистских государств будет использована против СССР, сохранив за Лондоном и Вашингтоном достигнутое после мировой войны геополитическое доминирование. Уинстон Черчилль в 1927 году во время визита в Италию откровенно выразил отношение Запада к первому в мире фашистскому государству и планах использования фашизма: «Я не мог не быть очарован, как и многие другие, синьором Муссолини… Если бы я был итальянцем, то я убежден, что с начала до конца был бы всем сердцем в вашей борьбе. С точки зрения внешней политики, фашизм оказал услугу всему миру… Он является необходимым противоядием русскому яду. Теперь все великие державы будут иметь в своем распоряжении крайние средства».
Одновременно предполагалось, что фашисты решат вопрос уничтожения или изоляции в своих странах левых политических сил (прежде всего коммунистов), как основных противников атлантического диктата.
Проведенный дуче мятеж чрезвычайно похож не только на все последующие фашистские перевороты, но и на майданный путч. Точно так же, как очень многое из правления помешанного на «преемственности с Римской империей» и «исторической несправедливости по отношению к Италии» Муссолини похоже на правление тяжело акцентуированного на «триполиза-ции» и музеях советской оккупации Ющенко.
Единственное отличие в том, что вместо стационарного майдана итальянские фашисты 27 октября 1922 года организовали поход чернорубашечников на Рим. Парализованный страхом, не решившийся защитить порядок в стране адекватными мерами, король Виктор Эммануил III отвергает предложение премьер-министра Луиджи Факта о введении военного положения, и последний вместе с правительством уходит в отставку. Уже 30 октября король назначает Муссолини премьер-министром Италии. Как и Ющенко, Муссолини быстро доводит экономику страны до коллапса, правда, тогда Вашингтон спасает своего европейского протеже. Как утверждал в 1929 году бывший итальянский премьер Франческо Нит-ти: «Фашисты смогли удержаться так долго у власти благодаря американским займам». Как видим, тогда американцы к своим марионеткам относились значительно более трепетно.
Далее в Италии проводится поэтапное уничтожение остатков демократических институтов и оппозиции, чем сейчас так озабочены и хозяева Банковой. Для нас особенно важно осознать — фашизм далеко не сразу принимает законченную форму. Только благодаря трусости, соглашательству, иллюзиям политиков он постепенно превращается из небольшого отвратительного зверька в страшного хищника, перемалывающего своими челюстями все живое. Если раньше многие улыбались при сравнении «оранжевого» бантустана с Италией Муссолини и Третьим рейхом, то теперь (особенно после государственного переворота 2007 года) смеяться тянет немногих…
Муссолини не сразу решился ликвидировать остатки демократических институтов и оппозицию, разбив реализацию этого плана на несколько этапов. Однако точка невозврата была пройдена, когда оппозиция практически не отреагировала на репрессии против коммунистов, которые были наиболее непримиримо настроены к фашизму. Напротив, неявно у многих итальянских политиков устранение чужими руками опасного конкурента по влиянию на массы вызывало скрытое удовлетворение. Радующиеся этому не видели очевидного — они будут следующими. Немногие понимавшие происходящее без колебаний ликвидировались фашистами. В июне 1924 года был убит видный социалист Джакомо Матгеотги, ставший чрезвычайно популярным после критики подписания Итальянской социалистической партией «договора о умиротворении» с Муссолини и ее политики «нейтрализма».
Дальше все пошло ускоренными темпами по схеме, успешно реализуемой наследником ОУН—УПА. В июле 1924 года законодательно вводятся ограничения на свободу прессы (у Ющенко — решения СНБО по контролю местными администрациями СМИ и Нацсовета по телевидению об отключении российских телеканалов), в декабре того же года упраздняются последние административные и судебные институты, оставшиеся от времен демократии (ющенковские «реорганизации» судов — бесталанный плагиат), в 1926 году создается аналог нынешнего СБУ — «Организация по наблюдению и подавлению антифашистской деятельности».
Когда ведущие итальянские политики поняли, что зря доверились слову Муссолини о возможном участии во власти и ошиблись в надеждах переиграть его привычными методами, было поздно. Сожалеть о допущенных ошибках пришлось в эмиграции или в тюрьмах.
Приход к власти Гитлера произошел по тому же алгоритму. Пока правые и левые выясняли отношения друг с другом, коричневые все ближе подбирались к власти. Как и в Италии, многие правые политики, крупные промышленники и финансисты считали, что с нацистами выгоднее договориться, что они обеспечат необходимую стабильность, что Гитлер — меньшее зло по сравнению с коммунистами. За подобные иллюзии им пришлось расплатиться в полной мере после июля 1944 года, когда многие закончили свой жизненный путь подвешенными на фортепианных струнах или крючьях для туш.
Однако даже Гитлер, нацифицируя Германию, вначале не позволял такого демонстративного презрения к закону, какое любитель галичанских эсэсовцев сделал нормой государственного управления. Фюреру в голову не могло прийти в декабре 1933 года, после оправдательного приговора Георгию Димитрову на процессе о поджоге Рейхстага, ликвидировать суд города Лейпцига и снять с должности распоряжением рейхсканцлера председательствовавшего на суде доктора Бюргера из IV уголовного департамента Имперского суда.
От Народных фронтов к движению Сопротивления
Уроки Италии и Германии не прошли даром для европейских стран. Было усвоено основное — захват власти фашистами могут предотвратить только объединенные усилия всех антифашистских сил. Идеологические различия, взгляды на развитие экономики, политические противоречия должны быть вынесены за скобки. Если это условие не будет соблюдено, то сатанинский напор фашизма не остановить.
Последним предупреждением старой Европы, перед которой на фоне свастики уже горели огненные «мене, текел, фарес», стала попытка фашистского переворота во Франции в феврале 1934 года. Франция была на грани установления фашизма, когда 6 февраля националистическая организация «Огненные кресты», негласно поддерживаемая и финансируемая Германией, вывела двадцать тысяч «майданирующих» к Бурбонскому дворцу и потребовала передачи власти, обвиняя правительство в коррупции. В общем — французские вариации на тему «Бандитам — тюрьмы!». Правительство Эдуарда Даладье, как и государственное руководство Украины осенью 2004 года, проявило полную нерешительность. Все протекало по формуле бывшего царского министра юстиции Ивана Щегловитова: «Паралитики власти слабо, нерешительно, как-то нехотя борются с эпилептиками революции». Шли бесконечные совещания, а вождь «Огненных крестов» подполковник Франсуа де Ля Рокк уже видел себя фюрером Франции. Никто в правительстве не хотел взять на себя ответственность за единственно возможный в сложившейся ситуации приказ — применить к путчистам силу.
Победить фашистским мятежникам не дала активная позиция французских коммунистов. 7 февраля ФКП обратилась к народу — независимо от политических взглядов выступить против путча под лозунгом «Против фашизации демократического государства». По призыву ФКП вышли десятки тысяч демонстрантов. Только это подвигло правительство разогнать фашистов силой оружия. Не вызывает сомнения, что если бы в 2004 г. лицемерные слова о «неприменении силы к народу» не парализовали власть, то руководимые из Вашингтона заговорщики ответили бы перед законом. И, пожалуй, главной ошибкой украинской власти было сдерживание Юго-Востока страны, хотевшего на деле противостоять майданному мятежу.