В ту пору окна и фонари в богатых домах, казенных зданиях и церквах чаще всего были из красиво выделанных кусков слюды, которую добывали в Карелии, в Сибири, на Двине, а слюда самого высокого качества называлась «мусковит» в честь нашей столицы.
Технология обработки ее довольно проста: слюду разрубали и делили на тонкие слои, «годные сами по себе и употребляемые вместо стекла, рога и т. п.».
И все же постепенно стекло вытеснило слюду из оконных рам московитов, и способствовало этому создание по всей стране стекольных заводов. В Москве такой завод был открыт в начале XVII в., а первым «стклянишных дел мастером» стал Елисей Койет, затем его сын Антон. Правда, дела на заводе шли ни шатко ни валко, со значительными перебоями, ведь сырье-то пытались использовать привозное, а потом выяснилось, что свое, подмосковное есть, да еще и лучше заграничного. Печной камень стали ломать в 15 верстах от города, а глина, которая по своей крепости превосходит иностранную, нашлась в 50 верстах, в Гжели, вместо золы букового дерева подошла осиновая и еловая. Годный для производства песок брали на речке Истре…
Завод в Духанино выдувал в основном «грубое» стекло: оконное и различные скляницы. На нужды города работал еще и стекольный завод в Измайлово, среди прочего делал он и особо прочное каретное стекло. Красивое синее стекло различных сортов привозилось в Москву из Малороссии и продавалось в Гостином дворе. Знали москвичи и оконное стекло, выработанное в Лифляндии.
Толчок к развитию стекольного дела, как, впрочем, и многих других производств, дал указ Петра I, которым он повелел открыть новый стеклянный завод близ Тайницких ворот в 1691 г.
С ростом популярности стекла окна в домах стали заставлять оконной (рамой) с окончинами (стеклами).
В крестьянских избах частенько обустраивались волочковые оконца, т. е. окна с волоком — задвижным изнутри ставнем, неким прообразом современных жалюзи. оконными вставнями называли тогда косяки, а то, что мы теперь подразумеваем под словом «ставни» (приставные щиты на крюках), тогда звалось «затворами».
Добротно построенные избы обычно имели три красных окна — это те, что были на виду, смотрели на улицу, — косящатые да с оконницею. Переднее — у красного угла, среднее, или собственно красное, — богаче других отделанное резьбой, и судное — несущее свет в стряпную (кухню). И все они, словно драгоценные зеркала или картины, обрамлялись витиеватой деревянной резьбой наличников, узоры которых каждый мастер придумывал, на особицу сохраняя при этом традиции резьбы, присущие той или иной местности. Но чаще других символов встречались в кудрявых деревянных завитках громовые или солнечные знаки, львы и фараонки (русалки), коньки и петухи. Они были призваны оберегать дом от грозы и пожара, а его обитателей — от болезней и семейного разлада. В моде у богатых старых русских было «венециянское» тройной окно, т. е окно из трех стекол, а для блезиру делали еще глухие окна, — фальшивые, несквозные, сделанные лишь для виду.
Иным путем шло развитие стекольного дела в Европе. Еще древним римлянам была известна вставка стекол в окна, но стеклоделам средневековья не удавалось справиться с изготовлением достаточно больших прозрачных оконных стекол, и именно это затруднение подтолкнуло их к открытию удивительной по красоте технике витражей: окрашенные в разные цвета кусочки стекла соединяли воедино при помощи свинцовых перемычек, так получалось нечто вроде мозаики, рисунок которой создавался главным образом этими перемычками.
Первые узоры оконных витражей были геометрические, заимствованные из тканей, позже возникли и сюжетные композиции.
Цветную обшивку окон и живопись на стекле открыли миру французы, а первые витражи были сделаны в монастыре Сан-Реми. Своего апогея это искусство достигло в XIII в., когда радужными картинами заполнялись огромные оконные пространства в кафедральных соборах.
В эпоху Возрождения возникла так называемая кабинетная живопись: художник всю сцену писал красками, а затем закреплял их обжигом. Особенно хороши швейцарские витражи того времени: целые площади, состоящие из прозрачных кругообразных окончин, так называемых «буц», набирались из небольших кусков стекла в фигурные геральдические композиции.
К XVII в. вместо круглых окончин применяют шестиугольные и в это же время уже застекляют окна прямоугольными стеклами. Их делали из стеклянного цилиндра, горячим разрезая его в продольном направлении и растягивая.
Гладя на мир через огромные окна конца XX в., мы с трудом представляем себе, каким виделся свет нашим далеким предкам сквозь слюдяные да витражные оконца прошлых столетий, но зато мы твердо уверены, что «придет солнышко и к нашим окошечкам», но чтобы не было от него слишком жарко, с давних пор придумывали люди всевозможные завесы. Сегодня в моде жалюзи, а в старину прикрывали окна от назойливых солнечных лучей ставни. Прообразы современных жалюзи появились в России в конце XIX в. Вот что пишет о них энциклопедия «Промышленность и техника», переведенная с немецкого в 1896 г.:
«На применении деревянных лучинок и тонких дощечек основывается распространенное производство деревянных оконных занавесей, столовых покрышек, ширм и др. Эти предметы делаются из сотканной в ткань длинной лучины, а также из тонких, узких дощечек, прилаженных друг к другу при помощи льняных тесемок или оцинкованных цепочек.
Изделия из лучинки состоят из круглых, овальных, иногда ребристых деревянных палочек, которые изготовляются спичечным рубанком и перевязаны крепко нитками. Занавеси из них, свертывающиеся с валиков, годны в квартирах вообще и особенно в спальнях, в конторах и магазинах и могут снабжаться раскрашенными изображениями и надписями. В последнее время охотно стали применяться жалюзи из дощечек, также приспособленные к навертыванию на валики (рис. 1): эти ширмы отлично защищают от солнечных лучей, не закрывая доступа воздуха и не мешая глядеть вдаль.
Рис. 1
Сюда же принадлежат ширмы для кроватей, перегородки в комнатах, охранители от сквозняков в курортах, дачах, беседках; эти ширмы все больше входят в обращение, как садовые беседки, с тех пор как к ним приспособлены саморегулирующиеся натяжные приспособления и резиновые прокладки между дощечками».
Жалюзи в стиле «ретро» и сегодня будут очень стильно смотреться в современном доме. Старина ныне в большой моде.
Кое-что о бересте
Вопрос:
М. М. Жилкин, Кемеровская обл.
Очень хотелось бы узнать о заготовке бересты для поделок.
Ответ:
Г.И.РАФИЕВА, г. Казань
Сейчас я пенсионерка, а раньше работала библиотекарем. О заготовке бересты для поделок очень доступно написано в книге С. Бытовой «На счастливой реке». (Л.: Сов. писатель, 1954. С. 277.)
«…Была поздняя осень. Стройные, высокие березы, стволы — гладкие и чистые. Ветки росли почти у самой вершины. Акунка достал из-за пояса охотничий нож, надрезал кору и одним быстрым движением, провел острием ножа вокруг ствола.
То же самое он сделал и на два локтя пониже. Потом резанул сверху вниз и легко отодрал большой лист березы».
«Мастерицы орнамента принялись за дело. Осторожно сняли они с берестяного листа верхний и нижний слои, а оставшийся средний слой цвета темного янтаря, скатали в трубку и в течение целого дня, с небольшими перерывами, держали над котлом с кипящей водой. Бересту так прохватило паром, что она стала мягкой, как материя.
Потом лист разгладили на столе и оставили затвердевать до утра».
«…Сперва нанесли рисунок на бумагу… стали переносить орнамент на бересту, вырезая его ногтем большого пальца правой руки…»
«…Она вытерла куском выделанной кожи свой ноготь и в одном месте поправила лепесток цветка».
Судя по этим строкам, заготовка бересты — не такое уж хитрое дело.
Несколько «глиняных» секретов
Вопрос:
Р. В. Харасов, г. Нижнекамск; В. Литвинов, г. Березники
Интересует технология изготовления гончарных изделий.
Ответ:
Р.И.ШВАЧКО, Краснодарский край, ст. Динская
В моей семье преданность вашему журналу сохраняется с 1991 года, т. е. уже 10 лет. Не всегда, правда, хватало средств на полную подписку, но теперь несколько последних лет приспособились экономить заранее, зато имеем все номера журнала. Это обстоятельство подчеркивает лишь то, что журнал очень интересен, а главное — полезен своими советами. Спасибо.
Теперь о рубрике «Ждем ответа». Хочу ответить на вопрос об изготовлении гончарных изделий, в основном посуды. Глина по цвету может быть красножгущейся (после обжига она становится красной) и беложгущейся (после обжига становится белой). Чтобы определить, с какой глиной вы имеете дело, нужно сделать пробу: обжечь небольшой кусок глины, тем более, что даже некоторые черные глины после обжига становятся белыми.
Для удаления из глины различных примесей надо положить ее в емкость, залить водой и тщательно размешать до однородной массы. Через несколько часов камни и песок осядут на дно, а легкие примеси всплывут. Затем глину нужно переложить в широкую посуду, дать подсохнуть и тщательно размять ее. Глина, готовая для работы, должна легко отставать от рук и по вязкости напоминать тесто.
Еще глины делятся на тощие и жирные. В тощих — много песка, они годятся для изготовления крупных вещей, а для мелких изделий годятся жирные глины. (Чтобы проверить глину «на жирность», надо скатать из нее колбаску, а ее затем соединить в кольцо. Если по краям оно сильно потрескается — перед вами тощая глина, если трещинки небольшие, — жирная. — Прим. ред.) Если в глину добавить немного опилок, изделия будут более легкими и прочными.
Добавка в глину шамота ускоряет обжиг. Шамот готовят из толченых керамических черепков или из битого красного кирпича. Его просеивают, добиваясь крошки размером не более просяного семени. Шамота в глине должно быть не больше 1/5 части от общей массы.