– А-а, – многозначительно кивнула Лида.
– Идет, авоськи из одной руки в другую перекладывает и все на человека того смотрит, который впереди нее идет. А у него бицепсы, у него спина, у него походка... Вроде и красивее люди попадаются, но нет же – привязалась она к нему, загадку хочет разгадать. А потом он на другую улицу свернул – куда женщине вовсе и не надо было идти. Но на нее такой азарт напал непонятный! Бросила она сумки свои, которые ей очень мешали, в какой-то подворотне и уже налегке за мужчиной припустила...
– Ненормальная... – прошептала Лида.
– Да, она сама про себя так и подумала – «я ненормальная, что же я делаю! Меня там муж после работы ждет, голодный...». А он, незнакомец-то, обернулся и посмотрел на нее так... Словом, от этого взгляда она совсем голову потеряла, и страшно ей стало. Но не потому, что он бандитом мог оказаться или маньяком каким, а потому, что по-настоящему страшно бывает, когда собой не владеешь. А он стоит и смотрит, и как будто взглядом ее зовет.
– А она? – замирающим голосом спросила Лида.
– А она минуту, нет, даже меньше минуты колебалась – идти ей или нет. Потом головой потрясла – вот так, словно наваждение какое отгоняя (только наваждением для нее была ее прошлая жизнь!), – и твердым шагом к нему подошла. Обняла – и все. Пропала навсегда. Домой она в тот день не вернулась. Жила с ним, с человеком этим. Говорили они мало, без слов друг друга понимали – такая любовь. Потом муж ее нашел – вернись, говорит, я все прощу! Она – ни в какую. Бросила ему под ноги кольцо обручальное и ушла. Но на этом дело не закончилось. Она в закрытой организации работала, где всякие новые вооружения изобретали, сверхсекретные. И тут выясняется, что новый ее возлюбленный – шпион.
– Американец?
– Нет, русский, но работал на американцев, – на ходу придумывала Валя. – И вот он ей говорит: «Мне надо узнать, что за секретные технологии у вас там используются». Она опять недолго колебалась... Словом, выдала все секреты и маленьким таким шпионским фотоаппаратом все документы у себя на работе перещелкала.
– Сволочь какая! – с восхищением произнесла Лида.
– В общем, разведал он все, что ему надо было, и собирался уезжать. Она, естественно, хочет с ним. Только на самом деле она ему не очень-то была нужна, он ее в основном в шпионских целях использовал, а любить – особо и не любил...
– Валька! – закричала Лида. – Ты опять?! Опять плохой конец придумала!
Валя задумчиво почесала затылок – специально она ничего не придумывала, ее истории начинались и заканчивались, следуя особой, странной логике, которой она и сама не понимала. Просто так получалось – и все.
– Ладно, я не буду рассказывать, – вздохнула она.
– Нет уж, теперь до конца! – возмутилась Лида. – Что же это – на самом интересном месте обрывать!
– А закончилось все очень плохо, – продолжила Валя печально. – Женщина почувствовала, что он не любит ее. И стало ей так все не мило, так противно, что было уже все равно, что с ней потом будет. Она собой не владела. В общем, она и его выдала, и себя – как будто в бездну прыгнула. Их расстреляли – обоих. Вот. Конец фильма...
– Пирогова!!!
– Что же это такое? – В комнату заглянула Лидина мама. – Кто же это шумит тут так?
– Добрый вечер, теть Ань...
– Двенадцатый час, девочки! – укоризненно воскликнула Анна Михайловна. – Лида, ты орешь на весь поселок...
– Мам, у нее опять история плохо закончилась!..
В середине июля установилась в средней полосе необычайная жара, от которой страдали все от мала до велика, природа и люди. Трава пожухла, земля потрескалась, высоко, в ослепительно-синем небе, вибрировал воздух, звеня от зноя.
Друзья проводили все свободное время у реки, где жара ощущалась не так остро – в любой момент можно было залезть в Иволгу и немного остыть. Валя была с Иваном, Лида – с Ильей, и, казалось, о прошлом было забыто. Илья вел себя как бойфренд Лиды, Лида счастливо улыбалась, Валя тоже счастливо улыбалась, потому что рядом был Ваня, а Илья вроде как не предпринимал новых попыток к сближению. Они были просто друзьями...
– Иволга... – задумчиво произнесла Лида. – Вы не находите, что название нашей речки звучит почти как Волга?
– Старо... – отмахнулась Валя. – Мы уже сто раз шутили по этому поводу!
– Нет, но я все равно не понимаю, как от одной буквы может столько зависеть. Всего лишь «и» в начале, и это уже не могучая река, по которой пароходы плавают и все такое, а какая-то обыкновенная подмосковная речушка, на которой и судоходства-то нет!
– Сейчас не пароходы, а теплоходы, – рассеянно поправил ее Илья. – Вань, подкинь бутылку – вон она, рядом с тобой лежит...
По дороге на пляж они всегда останавливались у колонки с водой и набирали полную большую пластиковую бутылку – на немилосердном солнце всех одолевала жажда.
– В отличие от дождя река – это символ женского начала, – вспомнила Валя. – Мне дед говорил.
– Почему? – пожал плечами Илья, отпив из бутылки.
– Река течет из-под земли, из родников. Она там «рождается». Между прочим, в древние времена родник считался священным местом. Обозначение речной воды – волнистая горизонтальная линия. К тому же речная вода, в отличие от дождевой, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни... – печально, распевно произнесла Валя, но не потому, что ее волновало уходящее время, а потому, что слова, которые произнес когда-то дед, показались ей очень красивыми, она их даже наизусть запомнила.
– Ты болтушка... – усмехнулся Илья. – И еще ты – легкомысленная...
– Ванечка, я легкомысленная?
– Нет, ты очень хорошая, – с комической интонацией произнес Иван. – Ты говори, говори... Я тебя иногда просто как музыку слушаю.
– Вот и ты!
– Эх, молодежь... – снисходительно произнес Илья, сел и закурил. Сейчас он был похож на античного бога (правда, общую картину несколько портила сигарета, зажатая в пальцах) – широкие плечи, втянутый живот, ноги с хорошо развитыми икрами, что нечасто встретишь даже у спортсменов. Он действительно красив – равнодушно, краем сознания опять отметила про себя Валя. Но не потому, что он ей нравился, просто она привыкла наблюдать за всем окружающим, словно вела какой-то внутренний дневник, в который заносила свои впечатления.
Ее обожаемый Ванечка был как-то тоньше, проще – эта трогательная юношеская худоба, выступающие ключицы, выгоревшие светлые волосы, бесчисленные веснушки, мягкий абрис губ... Но именно это и сводило с ума Валю, все его недостатки были для нее достоинством. В нем не было никакой загадки, любой сторонний человек при одном взгляде на Ваню сразу бы понял, что это воспитанный и добрый молодой человек, неспособный на антиобщественное поведение. Но отсутствие загадки и было для Вали загадкой!
– Дай сигаретку... – королевским жестом протянула руку Лида. Илья бросил ей пачку.
– Господи, ты прирожденная актриса... – вздохнула Валя, любуясь на свою подругу. – Как у тебя все красиво получается!
– Что именно? – царственно спросила Лида – ей нравились комплименты.
– Вот это... – Валя протянула руку как будто за сигаретой, потом сделала вид, что непринужденно затягивается. Наклонила голову, приняла позу, словно девушка на отрывном календаре. Все засмеялись. – Ты, Лидка, все делаешь так изящно, непринужденно... Честное слово, так только в кино курят!
– А что же, я должна как какая-нибудь доярка тетя Глаша бычки смолить? – захохотала Лида.
– Ты похожа на одну актрису... – наморщил лоб Иван. – Ну на ту самую...
– На Мэрилин Монро, – подсказала Валя. – Я, Ванечка, ей это уже тыщу раз говорила.
– Да, точно! – обрадовался Иван.
– Эх, молодежь... – повторил снисходительно Илья, слушая их болтовню. Его замечание опять вызвало общий смех.
– Илюшка, ты такой забавный... – весело произнесла Лида и звонко чмокнула его в щеку. – Скажи это еще раз!
– Все, лимит исчерпан, – усмехнулся он, и темная прядь упала ему на лоб, тень легла на глаза.
– А ты знаешь, на кого похож? – оживилась Валя. – Ты похож на Демона.
– На демона? – удивилась Лида. – Нет, Валька, ты не права...
– Нет, на того Демона, которого Врубель нарисовал. В Третьяковской галерее висит, – пояснила Валя.
– Какая ты у нас высокообразованная, культурная девушка, – сказал Илья, и непонятно было, то ли он подсмеивается над Валей, то ли хвалит ее.
– Очень! Она у нас луч света в темном царстве! – захихикала Лида. – Ой, а вода-то в бутылке закончилась...
– Как? – переполошилась Валя. – А я пить хочу... Это ты, Илюха, всю воду выхлестал!
– Я схожу, – тут же вызвался Иван.
– Один? Нет, пошли вместе... – сказала Валя.
– Да мне нетрудно...
– Нет-нет, я хочу с тобой!
Она накинула на себя синий в горошек сарафан, сунула ноги в тапочки. Иван натянул шорты, и они, взявшись за руки и с улыбкой глядя друг на друга, побрели к колонке.
– Бутылку-то возьмите! – крикнула им вслед Лида. – Во что воду набирать будете...
– Ах да, точно!..
– Эх, молодежь... – пробормотал Илья, глядя им вслед.
– Ты чего? – спросила вдруг Лида.
– А что?
– У тебя такое лицо... Как будто ты чем-то недоволен, – хмуро произнесла Лида.
– Я всем доволен.
– Тогда улыбнись!
Илья незамедлительно оскалил зубы.
– Ты похож на волка... – Лида положила ему голову на колени, посмотрела снизу вверх. – Валька не права, никакой ты не Демон, ты – волк... И я хочу приручить тебя.
До колонки надо было идти минут пятнадцать, не меньше.
– Уф, как печет... – пробормотала Валя, вытирая лоб.
– Бедная девочка... Зачем пошла?
– Я хотела с тобой.
– Я тоже хотел с тобой, только неудобно тебя мучить, – улыбнулся Иван, пожимая ей руку.
– А я и не мучаюсь! Я тебя люблю. Вот представь – мы идем по пустыне, по Сахаре, например, и нас страшно мучит жажда. Мы на грани смерти... А впереди, над бесконечными барханами, дрожат сказочные миражи... – таинственным голосом произнесла Валя.