— Чего он этим достигнет? Ничего, Ксо. Ни для нас, ни для себя.
Голос Ксо внезапно стал жестким:
— Он может отомстить за каждого несчастного мока, съеденного чужаками.
Как изменился Ксо, подумал Брал, начиная урок. В нем не осталось ничего от прежнего идеализма и душевного беспокойства, ничего от стремления к свободе и надежды заключить мир между моками и чужаками. Только жажда борьбы и мести! Потому что только так, утверждал Ксо, можно достигнуть свободы.
Чужаки сами разрушили все упования.
Неохотно, без внутреннего подъема, он приступил К беседе. Глубоко в его душе зародилось сомнение. Не случилось ли ошибки — какой-нибудь ужасной, непредставимой ошибки. Ошибки, которая окажет решающее влияние на будущее моков.
Сегодня, завтра — или через тысячу лет…
Последний прыжок.
Родан проснулся и почувствовал легкую боль в затылке. Он, несколько стесняясь своей слабости, плеснул в лицо ледяной водой и вышел из каюты.
Все остальные уже собрались в централи, чтобы наблюдать за посадкой на Землю.
Экспедиция завершилась, но не принесла с собой ничего нового.
Струящая голубовато-зеленый свет родная планета в углу экрана быстро увеличивалась и скоро заполнила все поле зрения. Защитные щиты выскользнули из пазов, и экраны погасли. Началось ожидание.
«Газель» пошла на посадку.
Космодром Террании являл собой обычную картину активной деятельности. Корабли и самолеты взлетали и садились. Грузовики скользили над бетонным покрытием, пассажирские машины высаживали и забирали пассажиров, а грузовые транспорты прибывали из города и направлялись туда.
Посадка «Газели» прошла почти незамеченной.
Родан последним покинул корабль и забрался в подъехавший турбомобиль, где уже находились остальные участники экспедиции.
— Да, все прошло великолепно, — с удовольствием произнес Тиффлор и посмотрел вверх, на открытый люк, через который поднимутся техники, чтобы обследовать своими приборами тело летающего диска. — Мне очень жаль, что открытия оказались такими незначительными.
— Во всяком случае, мы нашли людей, — улыбнулся Родан, — а это всегда важно. Десять тысяч лет назад на Земле все выглядело абсолютно так же, как сегодня на Бете Овна-3.
Машина тронулась с места. Со все возрастающей скоростью она заскользила над ровным покрытием, направляясь к городу.
Наутро они забудут о Бете Овна.
Через час инженер Мартенс из отдела электроники забрался в «Газель» и приступил к проверочным работам. Это не доставило ему никаких трудностей, потому что электронное оснащение корабля функционировало безупречно.
В централь вошел Бираш, техник-специалист по климатическим установкам.
Несколько минут они потрепались, потом продолжили работу.
Когда два часа спустя они покинули «Газель» и беззаботно спрыгнули на бетонное покрытие космодрома. Мартенс почувствовал, что он на что-то наступил.
Он поднял ногу и ему показалось, что он видит раздавленного скорпиона в палец длиной, какие во множестве водились в близлежащей пустыне.
— Мерзость! — с отвращением пробормотал он. — Теперь они добрались даже сюда. Может быть, он хотел улететь к звездам?
Бираш весело рассмеялся. Мысль, что насекомое может зайцем проскользнуть на корабль, показалась ему очень забавной.
— Тебе хорошо смеяться! — накинулся на него Мартенс. — А эта пакость могла меня ужалить. Скорпионы опасны, с ними надо проявлять осторожность…
— Ужалить? — удивился чех и слегка нагнулся к бесформенной массе, чтобы получше рассмотреть ее. — Чем ужалить? Я не вижу никакого жала.
Мартенс даже не взглянул на него.
— Ну и что? Тогда, значит, это был скорпион, лишенный жала — я теперь ничему уже не удивляюсь.
Он перекинул через плечо сумку с инструментами и направился к ближайшему ангару.
Бираш не спеша последовал за ним.
Горизонт внизу порозовел, и скоро совсем стемнеет. Примет ли Рита его предложение?
Он давно уже забыл о мерзком насекомом, раздавленном Мартенсом.
Были более важные дела…
Пер. с нем. В. Полуэктова
Росс РоклинБЛАГОДЕТЕЛИ
Алконцы с первого взгляда обнаружили, что Земля практически мертва. Мертва в том смысле, что когда-то она вынянчила жизнь, а теперь стала виновницей (не прямой, конечно) почти полного ее исчезновения.
— Такие планеты особенно жалко, — задумчиво произнес Тарк, распустив яркие перья левого крыла. — Я могу примириться с наличием мрачных бесплодных планет, на которых никогда не было и, возможно, никогда не будет жизни. Но те, что стали жертвой какой-то вселенской катастрофы! Подумать только, чего могли бы достичь жители этой планеты!
Говорил он это Вэскэр, занося в бортжурнал данные о Земле: как она выглядит из космоса, число и вид спутников…
Вэскэр, сидящая за пультом управления, вела их сферический корабль к Земле, медленно сбавляя скорость. Работая одновременно лапами и крошечными руками, она вывела корабль на орбиту в тысяче миль от поверхности, затем тоже принялась изучать поверхность планеты.
Тарк закончил отчет — свой вклад в астрономический архив Алкона.
— По всему видно, — сказала Вэскэр, глядя на обзорный экран над панелью управления, — что какой-то огромный метеор или, что более вероятно, блуждающий астероид со страшной силой врезался в этот объект. Посмотри на огромные трещины, протянувшиеся от полюса к полюсу. Надо полагать, и вулканическая деятельность все еще имеет место. В любом случае, планета сейчас похожа на пустыню, если не считать узкой полоски зелени, которую мы видели, когда выходили на орбиту.
Тарк кивнул. Он очень походил на пернатых жителей Земли. В незапамятные времена эволюция на его родной планете пошла таким путем, что птичье племя опередило других представителей биосферы. Правда, их крылья стали намного короче, а через несколько тысячелетий могут стать слишком короткими даже для полетов в плотной атмосфере. Зато голова увеличилась в размерах, а в небольших, красноватых, близко посаженных глазах зажегся свет разума и добра.
Он и Вэскэр покинули Алкон много лет назад и теперь возвращались обратно. Их курс пролегал в десятках световых лет от солнечной системы, но на обратном пути они решили сделать остановку на своем зигзагообразном маршруте. Самым интересным для них было открывать новые планеты, а случалось это не слишком часто. Но возможность обнаружить разумную жизнь манила еще сильнее. Встреча с полностью разрушенной планетой большое разочарование, поэтому их интерес к ней смешивался с грустью.
Корабль неторопливо кружил на орбите. Поверхность планеты представляла собой вздыбленную каменистую пустыню с длинными глубокими разломами, из которых вырывался перегретый пар, и вулканами, швыряющими в небо вместе с огнем и дымом раскаленные камни. С пустыней конкурировал безбрежный океан, потревоженный в своем ложе катаклизмами. Они — не увидели ничего живого, кроме зеленой полосы растительности, что протянулись в Западном полушарии на длину около тысячи миль, шириной не более ста миль.
— Не думаю, что здесь можно встретить разумных, — произнес Тарк безнадежным тоном. — Планета получила слишком сильный удар. Не удивлюсь, если период ее вращения резко изменился, а такие перемены невозможно выдержать. Города, если они были, разрушились до основания, превратились в пыль. Разумные существа гибли миллионами, миллиардами в этом аду. Тех, кто выжил, прикончили вулканы и землетрясения.
Вэскэр напомнила ему:
— Не забывай, там, где есть растительность, даже как та небольшая полоска внизу, там возможно существование животного мира.
Тарк взъерошил свои крылья:
— Сомневаюсь. Растениям трудно поглотить всю двуокись углерода, выбрасываемую вулканами, и животные не смогут выжить в такой атмосфере. Но все равно, надо проверить. Ты не волнуйся, мне тоже хочется надеяться на лучшее. Если здесь сохранилась разумная жизнь, то, несомненно, она нуждается в помощи. Тем более, что в этом и заключается наша основная цель.
Своими маленькими ручками Вэскэр сделала необходимые переключения на панели управления, и корабль плавно заскользил вниз, к зеленой полоске.
Кролик выскочил из-под куста. Том бросился на него с быстротой и сноровкой дикого животного. Сильные руки схватили кролика, и зверек со сломанным хребтом перестал вырываться из них. Том сглотнул слюну, содрал шкуру и принялся есть еще теплое мясо большими кусками. Черныш, хрипло каркая, опустился на плечо Томми, который продолжил свою трапезу, в то время как ворон удобнее устраивался на плече, хлопая крыльями и готовясь к чуткой дремоте. Тишина низкорослого леса, лишь изредка нарушаемая криками птиц и мелких животных, сгустилась вокруг них.
«Томми» — так он называл себя. Много лет назад — вспоминал он — в мире жило множество людей, может быть, даже сотни, и некоторые из них называли его этим именем. Особенно двое, которых он сам называл Ма и Па. Но они пропали вместе с остальными. Куда они делись, Томми не знает. Однажды ночью весь мир затрясло. Это было в ту ночь, когда Том с Чернышом убежали на ночь из дома. Когда он вышел из пещеры, где устроил свой штаб, все было в пламени. Город, раньше видневшийся вдалеке, исчез. На его месте клубилась огромная туча пыли и дыма. Но все это мало коснулось Томми. Конечно, сначала он испугался, скучал в одиночестве, потом привык. Он ел, пил, спал, подолгу бродил по окрестностям, и Черныш, его говорящий ворон, стал неплохим компаньоном. Черныш — умная птица. Он может произносить любое слово из тех, что знает Томми, и даже те, значения которых Томми не понимает: прежде у Черныша был другой хозяин. Хотя Томми вел беззаботный образ жизни, последние годы принесли странное чувство, которое время от времени накидывалось на него, а теперь стало особенно сильным.
Неведомое прежде, грызущее чувство поселилось в нем. Голод? Это ему знакомо. Он поймал дикую собаку, съел ее и убедился, что голод желудка здесь не при чем. Голод поселился где-то в сознании и мучил его, потому что он не знал, как от него избавиться.