— Но я видела вас в состоянии наркотического опьянения, — выпалила Люда.
В трубке мгновенно зашумело, кто-то выругался, и раздались короткие гудки.
Тем не менее вопрос прошел! Люда положила трубку и уставилась на экран, где радостный ведущий, предвкушая повышение рейтинга, вопросительно смотрел на Александра.
— Не может быть, — начал тот, — ни разу в жизни такого не было! Я очень плохо отношусь к наркотикам и считаю недопустимым для себя принимать их. Тем более что в подобном допинге я не нуждаюсь. Вы ошиблись, вероятно, спутали меня с кем-то. Где и когда это было, скажите, возможно, я рассею ваши сомнения.
Он замолчал, ожидая Людиного ответа. Но ее отключили от эфира, и ведущий это уже понял.
— Видимо, девушка сама поняла, что ошиблась, — сообщил он зрителям. — Положила трубку. Давайте считать, что она спутала нашего гостя с кем-то еще. А теперь напоследок обязательный вопрос: какие приоритеты имеются у боксера-победителя?
— Их несколько, — стал перечислять Животский, — это и техническое и тактическое превосходство, эффективные атакующие и защитные действия, «чистота» бокса. Ну и, конечно, уверенность в себе и своей победе.
— Чего мы все от души вам и желаем, — подхватил ведущий. — Спасибо всем, кто смотрел нас, спасибо нашему гостю! У нас в студии был чемпион России Александр Животский!
Уже пошла заставка, а Люда продолжала тупо смотреть в телевизор. Ну как так может быть, что он даже не смутился, когда она заговорила о наркотиках? Неужели он бросил их употреблять и вылечился? Но в таком случае почему бы не признаться: да, когда-то я по глупости стал употреблять наркоту, но потом сообразил, что это — тупиковый путь, и лег в клинику на лечение. Ведь российский народ очень любит заблудших овец, тем более если они, несмотря ни на что, выбились в люди. И чем ему это грозит? Да ничем! Наоборот, зрители прониклись бы к нему еще большим уважением! Странный он парень. Впрочем, может, он стесняется этого и хочет забыть тот период в своей жизни? Люда покачала головой. Она волновалась после этой передачи, за последний месяц Сашу два раза показали по телевизору — один раз во время матча, а второй раз — только что во время шоу. И оба раза она сама не своя, словно…
«Нет, — решительно прервала она себя, — он разбил мое сердце, разрушил мою жизнь и убил мою маму». Про отца она не вспоминала — у них были сложные отношения, и Люде было легче думать, что отец тоже мертв, хотя, конечно же, ни в коем случае не желала ему этого. Она просто не хотела, чтобы оставался человек, который винил бы ее в смерти матери. Тем более что отец ничего не знал про Сашку. На тот момент он был в командировке, а потом Люда попросила маму не говорить ему ничего. Отец считал, что у дочери обычная депрессия. В принципе ему было не до Люды — он занимал ответственный пост в инофирме, постоянно мотался по командировкам и практически не обращал внимания на единственную дочь.
Люда считала, что, когда она избавится от Животского, то сможет избавиться и от терзающих ее мучений по поводу своей косвенной вины в случившейся трагедии.
Глава 36
— Дорогой, тебе не нужен новый охранник? — как бы невзначай поинтересовалась Вика у Соловьева.
Она красилась перед зеркалом, собираясь на званый вечер. Вадим Александрович сидел в кресле и читал газету. Раньше его раздражало, когда женщины собираются по два часа, но сейчас он успокоился — внял совету невесты: не обращать внимания на ее долгие сборы, а просто заниматься своими делами. Тогда ему не покажется, что он весь вечер ждал Вику.
— Странный вопрос, — удивился депутат, но про себя он подумал, что вопрос весьма своевременный. Действительно, ему нужен новый начальник охраны, потому что нынешний расслабился. Да и вообще, правы профессионалы: охранников надо менять почаще, и тогда не будет никаких проблем.
— Отчего же странный? — в свою очередь удивилась Вика.
Она стояла перед зеркалом в одних трусиках и полупрозрачной маечке. Ее тонкое загорелое тело было безупречно: нигде ни грамма лишнего жира. Несмотря на то что депутат предпочитал женщин, что называется, в теле, он невольно залюбовался девушкой.
— С таким телом надо ходить голой, — убежденно заявил он, — грех надевать одежду на такую фигуру!
— Интересно, что бы сказали твои политики, если бы я заявилась на вечеринку обнаженной? — фыркнула Вика.
Вадим Александрович добродушно рассмеялся. Он представил себе выпученные от удивления и масленые от похоти глаза своих коллег.
— Да уж, — сказал он, — так все же, что там насчет охранника?
— А, — махнула рукой девушка, — не обращай внимания, я просто так спросила. Если не нужен, то забудь!
— Отчего же не нужен, — заинтересовался Вадим Александрович, — но я не знал, что ты в курсе этого.
— Ничего я не в курсе, — возразила девушка, — просто так получилось. У нас в агентстве девочка работает, мы с ней вместе готовимся к показу на днях, так она всем растрезвонила, что ее парень — суперпрофессионал, телохранитель, недавно после курсов жутко престижных, ищет себе работу. И попросила нас всех поинтересоваться у своих родителей и мужей, не нужен ли им такой парень. Вот я и спросила, всего-то.
— В принципе можно подумать, — протянул депутат.
— Ладно, если что надумаешь, скажи. — Вика снова повернулась к зеркалу.
Соловьев только диву давался. Вика выглядела, как сказочная принцесса. Да, воистину, эти модели знают толк в макияже! А по поводу охранника… Наверное, ему действительно стоит посмотреть того парня. Надо не забыть сказать Вике, чтобы она взяла его координаты у своей подружки.
— Милая, я на лоджию, подышу свежим воздухом, — сказал он девушке и вышел из комнаты.
Вика тут же оторвалась от зеркала и выглянула вслед за ним. Депутат действительно направился на лоджию с газетой в руках.
Вика вернулась в комнату, схватила телефон и набрала номер.
— Это я. Думаю, все пройдет удачно.
— Надеюсь, дорогая, — проворковал голос в трубке. — До встречи.
— Целую, — отозвалась Вика.
Глава 37
Юля рассматривала в зеркало свой живот. Конечно, это было глупо — он не мог вырасти всего за две недели, но она знала, она чувствовала, что на этот раз все получилось. Ей даже казалось, что животик и в самом деле чуть увеличился. Юля не выдержала, схватила подушку и засунула ее под платье. Интересно, как она будет выглядеть, когда срок превысит семь месяцев? Наверное, отвратительно: ноги и лицо отекут, талия расплывется, кожа покроется пигментными пятнами. А скоро ее вообще замучит токсикоз, и она беспрерывно станет бегать к унитазу.
Но все это Юлю совершенно не пугало, скорее наоборот. Она очень хотела этого ребенка. И вовсе не затем, чтобы вернуть Виктора. Вернее, сначала речь шла именно об этом, но сейчас она просто хотела малыша, и все. Юля вспомнила то утро у Левы. Все было не так страшно, как она думала раньше. Проститутка оказалась совсем юной девочкой с тощими, торчащими в разные стороны косичками. Видимо, она «косила» под набоковскую Лолиту. Платье на ней было коротеньким, и Юля подумала, что девушке не хватает бантиков и носочков. Преодолевая брезгливость, Юля разделась, уговаривая себя тем, что ей это очень надо. И, кроме того, ЭТО продлится недолго, всего минут пять.
А девушка, которая должна была присутствовать при этом, отвлеклась. Она широко раскрытыми глазами смотрела чемпионат России по боксу. Юля даже не подозревала, что такое с виду невинное дитя может работать проституткой и уж тем более смотреть жесткий вид спорта. Но девушка не спешила оторваться от телевизора, и Юля стала нервничать. Она желала, чтобы все это поскорее закончилось. Однако девица по имени Линда не сводила глаз с экрана, и Юля тоже невольно обратила внимание на молодого боксера со сломанным носом. Парень не был красив в общепринятом смысле этого слова, но тем не менее притягивал взгляд. Он казался настоящим мужчиной, наверное, поэтому так понравился Линде.
Самое интересное, что Юля только вначале испытывала неудобство, стыд и брезгливость. Зато потом она просто растворилась в Левиной нежности. Она уже и забыла, каким ласковым и умелым любовником он может быть. С тех пор как они спали с ним в последний раз, прошло много лет, и Лева отточил любовную технику. Юля получила удовольствие и даже забыла, что они в комнате не одни. Потом она молча ушла, и Лева ничего ей не сказал. Прошло две недели, а он так и не позвонил. Хотя Юля еще раз с удовольствием трахнулась бы с ним на всякий пожарный. Чтобы забеременеть — железно. Юля глупо хихикнула и погладила свой живот. Она была уверена в том, что на сей раз все действительно получилось. Так зачем же думать о Леве? Сейчас надо подумать, в каком виде преподнести эту новость Виктору: спокойно констатировать сей факт или решительно пресечь его сожительство с Мариной? Например, так: «Я беременна, поэтому хватит тебе дурью маяться, возвращайся домой!»
Юле в голову пришел и третий вариант: можно Вите вообще ничего не говорить, дождаться суда. А до этого момента постараться не попадаться ему на глаза. Вот будет номер, когда она заявится на суд, будучи на четвертом месяце беременности, ведь российское судопроизводство — вещь долгая и выматывающая! Интересно, что скажут судьи ему? Ведь судьи часто — женщины! И они станут осуждающе поглядывать на Виктора и никакого развода ему не дадут. Потому что сейчас у него единственный козырь — это беременность сожительницы. А когда беременна окажется и жена, то судьи будут на ее стороне. «Вы хотите развестись, потому что ваша любовница ждет от вас ребенка и вы как честный мужчина хотите на ней жениться? А что вы скажете, если узнаете, что беременна и ваша официальная супруга? Не должны ли вы, будучи честным человеком, остаться с ней, тем более что этот ребенок — тоже ваш?»
Глава 38
Вика взглянула на часы и поспешно поднялась с постели.
— Мне же на показ, я опаздываю, — ахнула она.
— Я тебя подвезу, — зевнул молодой человек, потягиваясь.