Можно привести такой пример, как убийство Кеннеди. В его подготовке принимали участие, как полагалось некоторыми исследователями, праворадикальные группировки, консерваторы из правительства, Министерство обороны, ветераны, ЦРУ, ФБР, а также мафия, кубинские иммигранты, полиция и даже иностранные наемники. Таким образом, здесь не было единой организации, не было единой цепи. Все действовали порознь, каждая группа играла свою строго определенную роль и не знала, кто руководит другими группами и чем конкретно они занимаются. То же самое характерно и для исламских и иных экстремистских и террористических группировок. Одна группа занимается подготовительной работой, другая собирает информацию, третья конструирует адские машины, четвертая доставляет взрыватели, пятая «репетирует» теракт, шестая укрывает исполнителей до срока начала операции, седьмая изыскивает нужный транспорт, восьмая устанавливает на машину взрывчатку, и так далее… При этом задачи каждой из групп формулируются подробнейшим образом. Каждая группа делает только то, что изложено в ее задании, и ни в коем случае не контактирует с другими. В назначенный день на месте остаются лишь непосредственные исполнители, все же остальные участники операции должны покинуть страну.
— Итак, профессор, — произнес Ким Квон Чоль, — скажите, сколько людей из Сил специального назначения в совершенстве владеют японским языком?
На мгновение Пак задумался, что имеет в виду Ким, говоря о совершенном знании языка.
— Если вы говорите о том, чтобы сойти за натурального японца, то боюсь, что таких не найдется. Ну, разве что мы начнем обучать людей из Чхонрёна… Вы намереваетесь внедрить агента под прикрытием?
Чхонрён являлся ассоциацией корейцев, постоянно проживавших в Японии, и фактически являлся посольством КНДР. Ким объяснил, что требуется не способность бегло говорить, а способность нормально понимать. Речь идет не о внедрении агента, сказал он, коммандос будут действовать тайно до приземления, а далее должны полагаться на силу своего оружия. Иными словами, для выполнения миссии им не нужно маскироваться под японцев, а только лишь в достаточной степени говорить и понимать по-японски.
Первой кандидатурой, по мысли Пака, мог бы стать Хан Сон Чин. Хан был исключительно талантливым, причем не только относительно владения японским. Это был отличный солдат и, что самое главное, — превосходный лидер… Затем он припомнил еще восьмерых — все его бывшие студенты, неплохо знающие язык.
— Девять человек найдутся, — ответил Пак на первоначальный вопрос.
— Только девять? — криво улыбнулся Ким. — Ну, делать нечего. Придется обходиться тем, что имеем.
Офицер безопасности принес Киму карту в масштабе миллион к одному. Тот развернул ее и положил перед собой. На карте были изображены северная часть острова Кюсю и Корейский полуостров.
— Операция состоит из трех фаз, — начал объяснять Ким. — В первой девять коммандос проникают в Японию и занимают некоторые объекты. Спустя два часа начнется вторая фаза: силами четырех рот спецназа мы занимаем береговой плацдарм. Обойдемся без окопов и мешков с песком. Наша цель — кровь и жизнь японцев!
— Какой город должен оказаться под ударом? — спросил Ли Тон Хо.
Хван Пен Ку указал на краешек острова:
— Вероятно, Фукуока. Спецназ должен закрепиться в жилом районе и удерживать его до подхода основных сил. После этого начнется третья фаза операции: наши войска в количестве ста двадцати тысяч человек высаживаются с моря в заливе Хаката.
В зале вновь послышался гул возбужденных голосов. Почти все разминали в пальцах сигареты.
— Повстанческая группировка, не являющаяся таковой, — повторял сидящий рядом с Паком Ким Чан По, неспешно выдыхая сигаретный дым.
— Если это повстанцы, то ни Америка, ни Юг не смогут атаковать Республику, не нарушив норм международного права, — сказал он, кивая. — Республика объявит, что атака на Японию — дело рук террористов, а не Народной армии. Южанам и США придется воздержаться от применения силы. А поскольку Конституция Японии прямо говорит об отказе от всяких военных действий, то их Силы самообороны не смогут напасть на Республику. А если Пхеньян так или иначе окажется под ударом, то тогда начнется полноценная война, и Сеул через тридцать минут будет стерт с лица земли. Никто — ни Юг, ни США, ни Китай с Россией — не желают такого исхода.
Да, план был действительно хорош, и Пак Ёнсу не смог сдержать волнения. Их южный сосед не пострадает, Республике ничего не угрожает! Война будет вестись на чужой земле. Прольется кровь, и города будут обращены в руины, но в той стране, которая когда-то правила Кореей и насильно перемещала огромные массы людей, создав предпосылку к разделению Отечества, — на земле ненавистной Японии!
— Не потребуется ли нам помощь от тамошних соотечественников? — поинтересовался Квон Чан Су, который имел контакты с Ассоциацией японских корейцев.
Ким Квон Чоль мотнул головой:
— Даже если Чхонрён предложит свое содействие после того, как спецназ займет Фукуоку, мы им откажем. После этого всякая попытка выйти с нами на связь будет решительно пресекаться. Позвольте вам напомнить, что план уже одобрен Отделом организации и управления. Существует опасность утечки информации. Чхонрён находится под постоянным наблюдением японских спецслужб и буквально кишит их агентами. К тому же корейцы первого поколения почти все уже вымерли, и характер организации полностью изменился. У большей части молодого поколения уже сложился японский образ мышления. Вследствие общественного возмущения из-за похищения граждан Японии, а особенно после Пхеньянской декларации[4], они потеряли всякую лояльность по отношению к нашему Отечеству. Вождь всегда говорил: «Воспитанный собаками волк становится собакой». Следовательно, Чхонрён не будет иметь никаких преференций. Мы будем относиться к ним так же, как к японцам! Позже я переговорю об этом со всеми по отдельности. — Он обвел собравшихся взглядом. — Операция будет отличаться в каждой своей фазе. Будут назначены командиры, а также создана временная система управления войсками. С того момента, как наши войска высадятся в заливе Хаката, задачу можно считать выполненной. Важно запомнить одно: в Японию вторгается не Корея.
Энергично кивая, Син Тон Вон прошептал на ухо Чхве Хо Квёну: — Интересно знать, кого пошлют на Фукуоку в третьей фазе операции?
Чхве некоторое время размышлял, а потом, многозначительно улыбнувшись, сказал:
— Возможно, Четвертый дивизион или Восьмой корпус спецназа.
Оба подразделения находились под командованием офицеров, принадлежавших к сторонникам «жесткой линии» и рассматривались как потенциальная угроза для грядущего воссоединения. В среде военных ползли бесконечные слухи о готовящемся государственном перевороте, решающую роль в котором должен был сыграть именно Восьмой корпус. Поэтому партийное руководство хотело держать эти подразделения под особым контролем. Командир корпуса, посланный в Фукуоку, должен был быть уверен, что, командуя «повстанцами», применяет военную хитрость, и если Республика сочтет его предателем, то это будет сделано только лишь для дезинформации противника. Офицеры, опасавшиеся, что воссоединение обеих Корей оставит их ни с чем, должны были гордиться порученным им важным и благородным делом.
Лим Кан Са поинтересовался, какова же конечная цель запланированной миссии, на что Ли Хён Су заметил, что, возможно, не имеет смысла принимать решения по одному, и с этим согласились и Ким Квон Чоль, и Чхве Хо Квён.
Пак подумал, что если бы «повстанцы» и американцы схлестнулись в сражении, то это было бы уже само по себе достижение. Этого будет достаточно, чтобы успешно перенести буферную зону между США и Китаем на Кюсю. Правда, существовала вероятность столкновения с американскими вооруженными силами, дислоцированными в Японии. У японского правительства нет ни расчетов, ни смелости, чтобы начать войну, втянув в нее жителей Фукуоки. Япония может даже и вовсе отказаться от Фукуоки.
— Если бы Япония получше управляла своей экономикой, такая операция вряд ли была бы возможна, — молвил Ли Тон Хо.
— Дело не в этом, — возразил ему Чхве Хо Квён, демонстрируя свою проницательность, которую он развил на службе в Вашингтоне. — В любой стране, где попираются законные интересы, очень трудно оживить и восстановить экономику. В случае с Японией крайне необходимо было закрыть финансово убыточные псевдо-правительственные корпорации. Но этого не сделали, а просто решили изменить Конституцию. Представьте, к примеру, корпорацию, которая, будучи не в состоянии получать прибыль, прекращает все попытки в данном направлении и начинает заниматься пустяками, вроде совершенствования корпоративной философии. Так что Япония — это умирающий слон, которому не хватило воли вылечить себя.
Хван Пен Ку поднял руку и спросил, выбрано ли для операции название. Ким Квон Чоль вскинул руки и призвал всех к молчанию.
— Выбрано, — сказал он, улыбаясь. — В Республике есть только один человек, который мог дать название такой операции.
Ким набрал в легкие воздуха, оглядел весь зал и громко провозгласил:
— Из Отчизны с любовью!
Предисловие 1. Незамеченный знак
3 марта 2011 года, Токио
Сузуки Норикацу вышел из станции подземки «Касумигасэки», и его передернуло от холода. Он чихнул и пошел по улице, чувствуя, как ветер холодит шею. Район, где располагались правительственные учреждения, был запружен демонстрантами. Похоже, тут собрались все, от праваков в микроавтобусах, до защитников гражданских прав и представителей профсоюзов. И те, и другие орали в мегафоны, стараясь перекричать друг друга.
«Чертовски холодно для марта», — подумал Сузуки. Он чувствовал, что как будто растворяется в этих воплях. Он не выспался и сейчас испытывал озноб — явный признак простуды. Все-таки нужно было надеть шарф!
Сегодня утром он заказал через Интернет у флориста букет цветов с бесплатной куклой хина нингё