Кардинал деи Конти, человек дородный и жирный, вернувшись однажды с охоты около полудня, голодный, пошел обедать. Было лето. Весь потный, он сел за стол и попросил, чтобы кто-нибудь стал обмахивать его веером. Слуг в комнате не было: они были заняты разными делами. Кардинал обратился с просьбой к Эверардо Лупи, апостолическому писцу, чтобы он сделал немного ветерку. А тот в ответ: «Я не знаю, как это у вас делается». — «Как умеешь, так и сделай», — сказал кардинал. «Тогда пожалуйста», — ответил Эверардо. И, подняв правую ногу, громко издал непристойный звук, говоря, что он умеет делать ветер только этим способом. Многочисленная компания, присутствовавшая при этой сцене, разразилась неудержимым смехом.
112. Веселая шутка другого кардинала
Таким же способом ответил кардинал Трикарико на увещевания Альто деи Конти. Кардинал вел распущенную жизнь, и однажды на охоте Альто стал его пространно уговаривать переменить свой образ жизни на более достойный. Кардинал выслушал Альто, посмотрел на него, наклонился к гриве своего коня и, громко издав непристойный звук, сказал: «Вот тебе в бороду». И поскакал дальше, не проронив больше ни слова и показав этим, как мало он обращает внимания на его советы.
113. О женщине, которая, желая закрыть голову, открыла зад
Одна женщина вследствие болезни кожи должна была обрить себе голову. Однажды соседка вызвала ее на улицу по очень нужному делу, и она, забыв второпях закрыть голову, вышла из дому на зов. Соседка, увидя ее, стала стыдить, что она вышла на люди с голой и безобразной головой. Тогда бритая, чтобы закрыть голову, подняла сзади юбку и, желая спрятать голое темя, обнажила зад. Присутствовавшие стали смеяться над женщиной, которая, чтобы избежать маленького срама, наделала большого. Это относится к тем, которые стараются прикрыть легкий проступок тяжелым преступлением.
114. Забавный случай с человеком, который отправил письма жене и купцу
Франческо ди Ортано, неаполитанский рыцарь, которому король Владислав вверил управление Перуджей, получил однажды сразу два письма: одно от жены, а другое от генуэзского купца, которого он был должником. Жена в своем письме просила, чтобы он скорее вернулся домой, напоминая ему о супружеском долге и о клятвах верности. Купец требовал возвращения денег. Франческо ответил своему кредитору, по справедливости, что он заплатит ему свой долг очень скоро, и лишь просил о небольшой отсрочке. В письме к жене он старался успокоить ее желание целой кучей ласковых слов и обещаний. Он писал, что скоро приедет и сделает все, чтобы наверстать с нею время, потерянное для супружеских удовольствий, причем, как было естественно в письме к жене, говорил обо всем этом в очень свободном тоне. Между прочим там было прибавлено, что он будет доставлять ей удовольствие всеми возможными способами. Запечатав письма, Франческо написал на том, которое предназначалось жене, адрес купца, а на другом — адрес жены. Жена, получив письмо, была очень удивлена, что он ничего не пишет ей в ответ на ее письмо. А генуэзец, прочитав несколько раз полученное письмо, в котором были веселые намеки и супружеские любезности и где больше всего говорилось о том, что он вернется и будет много заниматься любовью с женой, и другие, еще более непристойные вещи, решил, что его должник над ним издевается. Он пошел к королю, показал письмо, принес жалобу, что ему вместо денег сулят какие-то супружеские гнусности, и громко кричал, что он в достаточной мере супружески обработан был в тот день, когда дал взаймы деньги Франческо. Все много смеялись, а еще больше стали смеяться потом, когда узнали, какая произошла ошибка с письмами.
115. Рассказ о Данте, который часто бранил свою жену
Моему земляку, по имени Данте, жена которого слыла женщиной не очень целомудренной, часто приходилось выслушивать от друзей уговоры, чтобы он оградил от позора свой дом. Он, в свою очередь, осыпал по этому поводу суровыми упреками жену. Та со слезами и клятвами уверяла его в своей честности и говорила, что на нее клевещут злые люди, завидующие их семейному согласию. Эти слова успокоили мужа, и, когда друзья продолжали наговаривать на его жену, он им сказал: «Перестаньте морочить мне голову. Скажите, кто лучше может знать ее грехи, вы или она сама?» Те отвечали, что, конечно, она. «Так вот, она уверяет, что вы все лжете, а ей одной я верю больше, чем вам всем».
116. Рассказ Цуккаро о женщине, просившей лекарство у священника
Цуккаро, милейший человек, любил рассказывать такую историю: одна женщина, его соседка, собою довольно красивая, страдая бесплодием, часто спрашивала у священника, своего духовника, не знает ли он средства для того, чтобы иметь детей. Священник в конце концов сказал, что такое средство у него есть, и пригласил ее прийти к нему в четверг, день для такого дела особенно благоприятный. В назначенный срок женщина, чаявшая иметь детей, пришла в жилище священника. Он ей сказал: «Я пущу в ход особые чары, порождающие всякого рода ложные ощущения, так что призрачное будет казаться действительным. Чтобы наше дело удалось, нужны спокойствие и твердость духа. Вам будет казаться, что я вас трогаю, что я вас целую, что я вас обнимаю и делаю вещи еще более сокровенные, такие, которые постоянно бывают у вас с мужем. Ничего этого не будет происходить на самом деле, но так будет казаться благодаря силе заклинаний, которые я пущу в ход. Эта сила так велика, что кажется происходящим в действительности то, что не происходит». Женщина согласилась, поверив словам священника и сказав, что она не обращает внимания на такие колдовские вещи. Священник стал делать множество всяких знаков, шептать ей на ухо кабалистические слова, потом ее целовать и повалил на постель. Женщина, вся дрожа, подняла крик: «Что вы делаете?» — «Разве я вас не предупреждал, — ответил священник, — что вы будете принимать за действительность то, чего нет?» Так, воспользовавшись легковерием женщины и не переставая уверять ее, что не происходит решительно ничего, священник дважды удовлетворил свою похоть, а женщина вернулась домой, убежденная, что стала жертвою наваждения.
117. Об отшельнике, который сожительствовал со многими женщинами
В Падуе во времена Франческо, седьмого герцога этого города, жил отшельник по имени Анзимирио. Он слыл за святого. Но ему удалось под предлогом исповеди склонить к сожительству с собою многих женщин, в том числе и самых знатных. Когда в конце концов слух о его преступлениях стал распространяться, — ибо лицемерие никогда не может быть скрыто долгое время, — отшельник был схвачен по приказанию подесты, признался в содеянном и был приведен к герцогу Франческо. Герцог, вызвав одного из секретарей, стал допрашивать отшельника, шутки ради, о некоторых подробностях, а также об именах женщин, которые с ним грешили. Анзимирио назвал многих, в том числе жен некоторых герцогских придворных. Секретарь записывал имена, чтобы потом позабавиться. Когда список был закончен, герцог стал спрашивать, не осталось ли еще кого-нибудь. Отшельник уверял, что нет. А секретарь начал строго настаивать и грозить применением силы, если отшельник не выдаст всех. Тогда тот сказал, вздыхая: «Запишите тогда в список вместе с другими и вашу жену». Услышав эти слова, секретарь от огорчения выронил перо, а герцог принялся смеяться, говоря, что это ему поделом, ибо кто с таким сладострастием выслушивал о позоре других, достоин сам попасть в число опозоренных.
118. О молодом флорентийце, который согрешил с женой своего отца
Во Флоренции один молодой человек занимался любовью со своей мачехой. Отец его, вошедший неожиданно, застал его на месте преступления. Пораженный неслыханным и чудовищным проступком, старик поднял крик и стал всячески поносить сына. Тот, смущенный, оправдывался. Ссора продолжалась долго, крики становились громче. На шум прибежал сосед, который, не зная, в чем дело, и желая водворить мир, стал спрашивать о причине ссоры. Оба молчали, не желая разоблачать семейный позор. Сосед настаивал, желая разобраться. Наконец отец сказал, в чем вина сына, а сын воскликнул, перебивая его: «Да! Когда отец мой без зазрения совести тысячу раз занимался любовью с моей матерью, я молчал. А когда я один только раз согрешил с его женой, да и то под влиянием минуты и по легкомыслию, он кричит, как сумасшедший, так, что на небе слышно». Сосед засмеялся забавному ответу сына и ушел, успокоив, как мог, отца.
119. Спор миноритов о том, как нужно изобразить св. Франциска
Одна община братьев миноритов пригласила художника, чтобы он написал им картину, изображающую св. Франциска. Но они никак не могли сговориться, в каком виде он должен был быть изображен. Один хотел, чтобы святой был на картине со стигматами, другой — чтобы в момент проповеди перед народом, третий — еще по-иному. В этих спорах прошел целый день. Решения никакого не было принято.
В конце концов монахи отправились спать, оставив художника в полном недоумении. Не зная, что делать, видя глупость братии и думая, что они над ним смеялись, он изобразил на картине св. Франциска играющим на флейте, а другие даже говорят — повешенным.
А сам ушел. Когда монахи увидели картину, они стали искать художника, чтобы с ним расправиться, считая, что он нанес величайшее оскорбление религии и заслуживает строгого наказания. Но художник был уже далеко.
120. О флорентийском священнике, который отправился в Венгрию
В Венгерском королевстве есть обычай, заключающийся в том, что после окончания обедни те, у кого болят глаза, подходят к алтарю, священник брызжет им на глаза водою из чаши и произносит при этом некоторые слова из Священного писания, с пожеланием им здоровья. Однажды в Венгрию отправился флорентийский священник вместе с Филиппо, который прозывался Испанцем. Этот священник служил обедню в присутствии короля Сигизмунда. По окончании службы подошли к нему страдающие глазами, чтобы он побрызгал на них водою. Он же, думая, что глаза у них болят от пьянства и от грязи, взяв чашу, — он видел, как это делалось, — стал брызгать на теснившихся к нему, говоря им по-итальянски: «Andatemene che siate morti da giado», что означает: «Идите вон, и чтоб вы поги