Зато сзади неожиданно раздается гудение, которое отзывается во всем теле Альдара болезненной дрожью. Это проснулась односторонняя сфера дальносвязи, по которой с ним связываются с Тверди. Односторонняя, потому что осужденному преступнику иного и не положено.
Альдар медленно идет к сфере, почти уже не чувствуя коченеющие пальцы рук. Почему же так холодно, во имя Пресветлого?! Лютц прикасается ладонью к сфере, и та начинает светиться. В ней возникает лицо. Лейд Карти – уполномоченный Ордена по связям с колониями Внешнего пояса.
– Рад видеть, что ты еще жив, Лютц!
Такое вот приветствие, вполне в духе Карти. Альдар пытается ответить в том же тоне, но ледяной воздух дерет горло, а потому вырывается лишь слабое сипение. А Карти ответа и не ждет и, усмехаясь, продолжает:
– Надеюсь, тебе понравился наш подарок?
Тут Лютцу становится еще холоднее – позвоночник словно превращается в ледяной сталагмит. Он яростно прокашливается и выдавливает:
– Кхак-кой пходархок?
– А ты еще не понял? Она красивая, правда?
Страх наваливается, душит, давит на горло.
– Рхена?
– Конечно. Она твоя. Пользуйся, заслужил!
Улыбка Карти делается все шире. В голове Альдара мелькает безумная мысль, что если тот продолжит так же и дальше, у него просто рот порвется.
– Этхо вхы?
– Ну да. Подумали, что тебе там скучно. А ты же все-таки наш.
В тот же такт черты Карти плывут и сменяются лицом Саттиса, глаза которого заливает непроглядная чернота, и последнее его слово, как эхо погребального звона, отражается в голове Альдара:
«Наш… наш… наш!»
Когда Альдар вынырнул из жуткого сна, у него зуб на зуб не попадал от холода.
«Светоч!» – Страх пронзил его насквозь, словно шпага умелого фехтовальщика. Лютц вскочил с кровати и краем глаза заметил, как нечто темное с двумя зелеными огнями глаз метнулось прочь от его ног.
– Прости, Рык.
Пушинн, похоже, просидел тут все время и охранял его сон. Жаль, что не во власти этого мохнатого стража прогнать кошмары. Просто кошмары? Нет, не просто! Мгла давит сильнее, пытается добраться до него. И, похоже, скоро доберется. Альдару надо как можно быстрее бежать отсюда, если он хочет жить и остаться человеком.
Один виток по лестнице вверх – и Лютц в лучезарии. Слава Доусу, со светочем все в порядке – горит устойчиво. Тогда почему такой холод? Если щит цел… А он цел – достаточно одного взгляда с галереи, чтобы понять – Мгле по-прежнему нет ходу на остров. Так в чем же дело? Рена? «Она твоя, пользуйся!» – сказал демон из его сна. О чем он говорил? Что наследница Скальмов не та, кем кажется? Или что она одержима? Нет, этого не может быть – щит не пропустил бы тварь Мглы, даже скрывайся она в человеческом теле. Да и пушинн бы наверняка встревожился: эти рогатые мохнатые звери Мглу чуют. Недаром в портовых городах Тверди их так любят держать дома.
Тогда как понять слова демона? Мгла зачем-то устроила, чтобы Рена попала на маяк Трей-Ларн? Зачем? «Наш подарок… Пользуйся, заслужил… Ты все-таки наш». Покупают его? Присылают средство, чтоб покинуть остров, выбраться в большой мир? Чтобы служить Мгле? Альдар яростно замотал головой. «Нет-нет-нет! Коготь Абха вам в глотку, а не Альдара Лютца! Не ваш я, никогда не был и никогда не буду! И подарки мне ваши…» Вот только почему он так сразу поверил словам твари? Мгла лжет. Всегда. И сей такт ей нужно вселить смятение в его душу, заставить бояться и ненавидеть спасенную женщину и даже… Взгляд Лютца опустился вниз, на правую руку, и будто примерз к ней: пальцы его мертвой хваткой сжимали нож. Длинный, мощный – он хорошо подходил для разделки мяса… По сути – единственное оружие, которое ему оставили. С одним ножом призрачник не захватишь. А зачем он его схватил сей такт? Как раз когда подумал о Рене? Ответ очевиден – «подарок» Мглы нужно…
Нет! В этот такт Альдар едва не отбросил нож, будто тот превратился в ядовитую гадину. Но удержался. Спрятал в поясные ножны, которые изготовил три цикла назад, благо времени свободного хватало. Не шпага, конечно, но длина почти в локоть – приличная. В умелых руках – грозная штука, а у него, Альдара, как раз такие. Правда, от твари Мглы ножом не отмашешься, однако его холодная тяжесть на поясе все равно успокаивала Лютца.
Надо спуститься вниз, проведать Рену. Прямо сей такт. И неважно, что ночь.
Рена не спала. Пробовала читать, но, похоже, застыла на одной и той же странице, будто пытаясь извлечь из нее тайный смысл. Лютца она встретила радостной улыбкой.
– Альдар, как хорошо, что вы пришли! Я думала, ночные визиты дамам не в ваших правилах.
Губы ее улыбались, и тон был ироничным, однако в глазах плескались испуг и тревога. Она пыталась понять, что творится в душе смотрителя. Он был в смятении, и держать на лице маску спокойствия стоило ему немалых трудов. Что с ней? Возможно ли женщине ее положения вот так, вдруг, влюбиться в незнакомца? А если это не любовь?
– Альдар? – Улыбка женщины слегка поблекла, а тревога в глазах сделалась уже явной. – Скажите же что-нибудь. Не пугайте меня.
– Сам себя иногда боюсь. – Пошутить у Альдара не получилось, если судить по глазам Рены. В них тревога сменилась страхом.
– Альдар, что происходит?
– Вы чувствуете холод?
Да, здесь, внизу тоже было холодно. Не так, конечно, как наверху, но весьма ощутимо.
Рена слегка поежилась.
– Да, зябко. Но, может быть, такая погода?
– Нет. Такое чувство, будто что-то изменилось… Кто-то… что-то проникло за щит.
– Из Мглы?!
Теперь в глазах наследницы Скальмов метался ужас. Неожиданно это успокоило Альдара – значит, девушка не притворяется. Так что либо с Реной все в порядке, либо… Нет, с ней, конечно же, все в порядке!
– Я пойду проверю, – уклончиво ответил он.
Рену словно подбросило на кровати. Она вскочила, пошатнулась, но Альдар успел ее поддержать.
– Что с вами? – спросил он растерянно.
– Не уходите! – Ее молящий шепот был едва слышен. – Не оставляйте меня одну! Пожалуйста!
В глазах Рены было столько отчаяния, что Лютц не устоял.
– Не оставлю… Успокойтесь… Все будет хорошо!
Он осторожно помог ей сесть на кровать, но руки, обвивавшие его шею, она не размыкала. Рена подалась к нему всем телом с какой-то обреченностью и впилась в его губы. Но это было похоже на пожар страсти только несколько первых тактов. А потом… Холод резко усилился, и у Альдара мгновенно закоченели губы. Ему казалось, что он целует ледяную глыбу. Или нитоновый клинок. Холод распространялся от лица на все тело. И Лютц понял, что еще немного – и он просто замерзнет заживо. Он попытался вырваться. Но державшая его в объятиях хрупкая девушка вдруг обрела невероятную силу, будто тело ее и впрямь было сделано из прочнейшего на Тверди металла. Значит, все-таки одержимая? Но как?! А щит?! А пушинн?!
Перед глазами возникает картина. Красивая и ужасная одновременно. Перед ним в обе стороны, сколько хватает глаз, простирается берег Тверди. Материковой. И огни города впереди. Не просто огни. Светочи. «Это вам уже не поможет!» – звучит в его голове. Кто это сказал? Или не сказал? Подумал? Он сам? О ком? Кому «вам»? Людям? А он тогда кто?
Берег приближается. Довольно быстро. Вот Альдар будто стоит на палубе призрачника. Альдар оглядывается. Никакой палубы. Никакого призрачника. Ничего нет, только Мгла. Бескрайняя. Гибельной волной накатывается на берег. И он на гребне этой волны. Как?! Во Мгле?! Без защиты? Без корабля? И без тела… Он – и есть Мгла. И гребень чудовищной волны – это его руки, раскинутые в стороны, чтобы покрепче обнять Твердь. Раздавить ее в своих объятиях. Растворить в себе. И жалкие светочи людей неспособны этому помешать. Он идет. Смерть. Ничто…
Нет! Яростный, раскаленный добела ментальный вопль прогнал морок, и даже холод слегка отступил. Он не сдастся! В его объятиях – тварь Мглы. Убить! Нож на поясе! Его рука, закоченевшая от холода, коснулась рукояти… Тварь ничего не почувствовала. Сжимала его в объятиях и медленно убивала… Или пыталась превратить его во что-то иное, а это хуже смерти. Много хуже. Убить! Почти ничего не чувствующие пальцы намертво сомкнулись на рукояти оружия. Ножны хорошо подогнаны, и нож выскользнет из них легко. Одним плавным и стремительным движением – резко вверх, разворот кисти и вперед – острием прямо в ее плоть. Это не человек, не Рена Скальм. Исчадие Мглы. Убить ее! Ну!!
Внезапная острая боль пронзила запястье. Словно кто-то укусил… Рык?! Предатель, ты на чьей стороне?!
«А ты на чьей?» – внезапно прозвучал в голове Лютца ответ.
«Рык?!»
«Рык, Рык… – Если в телепатическом общении можно ворчать, значит, Рык ворчал. – Глупое имя, между прочим. Не мог чего-нибудь получше придумать?»
Мысли метались в голове Альдара, как олени, окруженные стаей волков, а тело постепенно сдавалось твари. Но время вдруг застыло, будто сковавший все холод подействовал и на него. Возможно, это ненадолго, но… Лютц должен понять.
«Кто ты?» – «Надзиратель». – «Что?!» – «Неужели ты думаешь, что тебя, балансирующего на грани, без присмотра, отправили бы в такое опасное место? Твой пушинн – сосуд, он помогает наблюдать за тобой и при случае вмешаться, помочь». – «Эта тварь убивает меня! Почему ты не дал мне пустить в ход нож?» – «Она – это твое безумие, воплощение твоих страхов и желаний. Ты создал ее, воплотил, сам того не понимая. И она же – ловушка, устроенная тебе Мглой и твоим же сознанием. Тебе нельзя убивать! Именно потому, что ты воплотитель. Однажды ты уже сделал это, но непреднамеренно. И только потому еще жив и не слился со Мглой. Но, если убьешь еще раз, уже осознанно, вот тогда все!»
«Но почему такой строгий запрет?!» – «Равновесие. Адепты Ордена всю жизнь идут по лезвию клинка, стоящего на границе между Светом и Мглой, Созиданием и Разрушением. Другая сторона в нас тоже есть, но ее как бы и нет, пока не пролилась кровь…» – «А пролив ее, падаешь в сторону Мглы?» – «Да. А с твоим могучим даром это особенно опасно. Для всех. Представляешь, как перепугался Совет после твоей дуэли с Саттисом? Я был против ссылки, так как понимал, что здесь, среди Мглы, ты можешь сделать неправильный выбор. Но они хотели убрать тебя подальше от людей и возражений не слушали…» – «Отец?! Это ты?!» – «Неважно. Время сей такт пойдет снова – мои силы на исходе. Слушай! После той дуэли ты невольно впустил в душу Мглу. Хоть она и не взяла