и случайно заблудшими душами. Впрочем…
В «Фатуме» ничто не случайно. Ничто, никто и никогда. Медленно облизнув кончиком языка пересохшие губы, я растянула их в мягкой, понимающей улыбке, глядя на мужчин, окруживших нашу малышку Дотти. Готовых бросить к её тонким ногам всё и ничего одновременно. И залпом осушила шот чистой, ничем не разбавленной водки, прежде, чем вновь вернуться к ожидающим своей порции забвения страждущим. Горя желанием, чтобы эта ночь подошла к концу.
Ненавидя грядущий рассвет, что положит конец очередному рабочему дню.
Но как бы я не хотела, время медленно и неумолимо подходило к концу. И к пяти утра, самому первому рассветному часу, бар опустел. Йен Маккой, владелец, царь и бог наш, считал деньги у себя в кабинете наверху, в компании одной из танцовщиц. Официанты убирали посуду, повара и хастлеры пересказывали друг другу последние сплетни. Малышка Дотти медленно цедила свой яблочный мартини, пристально и цепко следя за невозмутимым Корги. Грегори, успевший выпросить у меня драгоценный номер телефона, честно прождал службу отлова.
Целых пять минут после конца смены. И слинял так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Ну а я…
Взъерошив коротко остриженные пряди, обрамлявшие моё бледное лицо неровной волной, я вздохнула, вытаскивая из шкафчика собственный рюкзак и длинное пальто чёрного цвета. Накинув оное на плечи, подвела тёмно-фиолетовой помадой губы и, показав язык собственному отражению, не спеша вышла на улицу через всё тот же чёрный вход.
Чтобы остановившись посреди такого любимого, обросшего хламом и морем кровавых воспоминаний тупика, достать из мятой пачки сигарету и с блаженным вдохом её прикурить. Закрыв глаза, я так и стояла, ссутулившись и медленно выпуская ядовитый дым изо рта. Кожей ощущая, как меняется город, стряхивая под первыми лучами солнца тяжёлый чёрный саван вседозволенности. Натягивая привычную маску благополучия, пронизанного атмосферой всеобщей любви и пресловутой магией душ.
Я скривилась, зажав сигарету в зубах и принявшись шарить по карманам в поисках солнечных очков. Машинально потёрла опостылевший шрам. Сладкая сказка для наивных мальчиков и девочек, не представляющих, чем может обернуться попытка найти своё обещанное счастье. Моя закончилась реанимацией, трёхдневной комой и выгоревшим напрочь желанием любить и быть любимой. И нежеланием разбираться, когда в груди ноет от неустановленной, незакреплённой связи двух половинок одной души…
А когда и от нескольких ножевых ранений, чудом не задевших глупое сердце.
Коротко хмыкнула, делая очередную затяжку и поправляя очки на носу. Налетевший мягкий, по-летнему тёплый, по-осеннему пронзительно-пряный ветер донёс до чувствительного обоняние отголоски запаха крови. Оставляющий металлический привкус на языке и будивший дремавшие глубоко в душе инстинкты хищника. Вдохнув сквозь сжатые зубы, я выдохнула дым и резко обернулась, принюхиваясь.
Запах был острым. Свежим. К нему добавлялась оружейная смазка, порох и шальная обречённость. И, не выдержав, я впервые за много лет поддалась простому, низменному любопытству и развернулась на сто восемьдесят градусов. Уверенно зашагав в сторону, откуда доносился этот притягательный, слишком уж выбивающийся из привычной картины мира, аромат.
В тупике за «Фатумом» бывало всякое. От бандитских разборок до облав на наркоторговцев. От массовых избиений до разжигания ненависти на пресловутой расовой почве. Вот только ни одно из этих событий не пахло так…
Соблазнительно-дерзко, отчаянно и безумно одновременно.
Тихо фыркнув, я обогнула переполненные мусорные баки, отстранённо отметив, что боссу пора выписать оплеух мусорщикам, старательно объезжающим нас стороной. Брезгливо скривившись при виде помоечных крыс, оккупировавших небольшой островок скисшей еды и пнув попавшуюся под ноги псину, скалившую на меня зубы. Без особого труда добравшись до старого, проржавевшего жука, давно и прочно лишённого дверей, колёс и хоть какого-то намёка на регистрационные номера.
Запах, дразнивший и манивший меня к себе, здесь был особенно силён. Он ударил в грудь, заставив оступиться и на мгновение потеряться в пространстве. До дрожи в руках и выпавшей на землю, медленно тлеющей сигареты. Рвано вздохнув, я прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. И только после того, как мне это хоть немного удалось, сделала шаг вперёд.
Внутри разбитой машины, на тряпье и разодранных картонках, лежал мужчина. В оборванной, распахнутой на груди рубашке, заляпанных чем-то чёрным джинсах. Босой, хрипло дышащий и срывающийся на гулкие, булькающие смешки. И истекающий медленно капающей на потрескавшийся асфальт тёмно-алой кровью.
Нащупав злополучную пачку, я вытащила ещё одну сигарету и неторопливо прикурила, продолжая разглядывать свою находку. Старательно игнорируя колотившееся в сумасшедшем ритме сердце. И вяло размышляя над тем, что лучше сделать: оставить его здесь и вызвать копов или…
- Девочка хочет секса? – хриплый, тягучий и низкий голос ударил по нервам, натянутым и дрожащим как оголённые провода. – Прости, красотка… Я слегка не в форме. Но если ты настаиваешь…
- Хм… - стряхнув пепел в небольшую лужицу крови под ногами, я коротко хохотнула, качая головой. Утолённое любопытство отступило, уступив место циничным рассуждений о том, оставить красавца дальше веселится или побыть немного хорошей девочкой и спасти чужую жизнь?
Сложный выбор на самом-то деле. Однажды мои сиюминутные желания уже аукнулись, и мне не хотелось бы это повторить. Хотя…
- Идти можешь? – выкинув так и недокуренную сигарету в сторону, я засунула руки в карманы пальто. Уверенности в правильности моего поступка не было никакой. Абсолютно.
Но почему-то развернуться и уйти не получалось. Что-то, так или иначе, останавливало меня, заставляя топтаться на месте, хмуриться и кусать губу.
- А зачем куда-то… кхе… идти? – этот самоубийца медленно приподнялся на локтях, сверкнув на меня глазами насыщенного фиолетового цвета сквозь завесу спутанных тёмных волос. Скользнув по мне мутным взглядом, он растянул бледные губы в едкой усмешке и хрипло хохотнул: - Чем тебя не устраивают эти шикарные апартаменты, девочка? Залезай ко мне. Обещаю… Я буду очень осторожным и даже… Нежны-ы-ым.
Заманчивое предложение портили дырки от пуль, расчертившие гладкую, слегка загорелую кожу ломанными, красными линиями. Капельки крови скопились в уголках его рта, и мужчина, время от времени, проводил по губам языком, слизывая их. А глаза…
Эти грёбанные, нечеловеческие, слишком внимательные глаза чернильного цвета.
Демоническая кровь, так или иначе блуждавшая по моему телу, вспыхивала и пела при виде этих глаз. Насыщенный цвет, открытый, вызывающий взгляд и аромат безумного предвкушения, смешавшийся с запахом крови и будивший низменные инстинкты, вынимали из меня душу. Буквально. Почти.
Но всё же недостаточно для того, чтобы согласиться на такое глупое предложение.
Неопределённо хмыкнув, я вытащила телефон из кармана джинсов, неосознанно напевая один из хитов нашей милой девочки Дотти. «Вставай!» так он, кажется, называлась. Пролистав список контактов, я нашла нужный и тут же его набрала, повернувшись боком к машине и прислонившись к ней плечом. Не обращая внимания на то, что ботинки испачканы кровью, что этот странный мужик может помереть в любую минуту и что сердце с новой силой пытается пробить бедные рёбра и вывалиться из груди.
К чему бы только? Не понятно.
Донни Бой, вышибала из бара «Фатум», коренастый и молчаливый, появился спустя минуты три после моего звонка. В кожаном жилете на голое тело и офисных брюках он представлял собой незабываемое зрелище. Добивая своей экзотичной тёмной кожей и заострёнными кончиками ушей. Сражая так сказать наповал харизмой и способностью решить любую проблему в ближайшее время.
Как – это другой вопрос. И я ни разу его не задала, признавая, что меня это волнует ну в самую последнюю очередь.
- Проблемы? – Донни замер рядом со мной, окинув цепким взглядом окружающее пространство. Так же скривившись от вида тех самых крыс.
- Возможно, - смяв пустую пачку из-под сигарет, я кивнула головой на своего найдёныша. Тот хрипло дышал, иногда срываясь на беззвучный смех. Правда, секса уже не предлагал.
И это почему-то было чуть-чуть обидно.
- Больница? Копы? Морг? – потерев подбородок, Донни без труда вытащил раненного из машины и закинул его себе на плечо.
- Моя квартира, - вздохнув, я взлохматила волосы и криво улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд. – Не спрашивай, Донни.
Едва заметно пожав плечом, мужчина неторопливо направился к выходу из тупика. Не оставляя мне никакого другого выбора, как только шагать следом за ним. Всё ещё не понимая, что я делаю, зачем и для чего. Но почему-то ни капли не сожалея об этом.
Совершенно.
Трудно добраться домой незамеченным, когда ты в компании мужика, явно уголовной наружности с еле живым трупом на плече. Особенно на другой конец города, в один из маленьких рабочих районов. Где аренда была достаточно дешёвой, а обстановка относительно спокойной, чтобы не париться по поводу уровня преступности и сохранности собственного барахла. Но Донни на то и Донни, чтобы предложить в качестве транспорта собственный пикап. Уступив мне место в салоне, пристроив потерявшего сознание мужика в кузове и накрыв сверху брезентом. И спустя пару минут мы уже неторопливо двигались в утреннем потоке машин, храня уютное молчание, нарушаемое лишь хриплыми криками радио и какой-то навязчивой мелодией, воспевающей треклятую магию душ и всеобщую любовь.
Путь всеобщего блага – утопия, в которой нам приходится жить. Закрывая глаза на то, что прячется за благочестивой маской и желанием помочь.
Мимо мелькали улица и дома, безликие, похожие друг на друга прохожие. Лос-Анджелес неторопливо просыпался, купаясь в лучах тёплого утреннего солнца. Иллюстрируя всем своим видом счастливую, благополучную, беззаботную жизнь. Счастливые влюблённые парочки, мирные женатые парочки, спешившие отвезти детей в школу или садик. Отчаянно спорившие друг с другом, чтобы тут же закрепить мир очередным долгим, страстным поцелуем искренне влюблённых и любящих людей.