Сам Лука Иванович в этом году приказал управляющему, чтобы тот хоть из-под земли достал как можно больше разных семян свёклы, особенно белой. А потом хитрый помещик за немалые деньги продавал семена своим же крестьянам. Деньги были серьезными, если учитывать, что крестьяне практически и не имели никаких средств в звонкой монете. И для них и полушка — серьезно.
Обещание Александром Лукичем сто рублей премии тем крестьянам, кто вырастит наиболее сладкую свёклу, во многом сыграло злую шутку с наивными землепашцами. Оказалось, что жажда заполучить по крестьянским меркам просто баснословную сумму денег способна творить чудеса.
Кому рассказать — даже не поверят. Один из крестьян, староста деревни, собрал со всех общинников деньги и умудрился поставить небольшую, десять на пять аршинов, но теплицу. Из стекла! Подобных трат не делал даже хозяин земель.
Александр Лукич говорил, что в таких теплицах можно вырастить не один урожай. Тем самым, если сеять сладкую свёклу, а после выбирать семена из наиболее содержащей сахар, и снова садить, чтобы вновь отобрать нужное… то уже скоро можно добиться результата, и свёкла действительно будет сладкой.
— Я послать за свой кузнец! — произнёс Магнус фон Менгден, когда два родственника осматривали кузнечную мастерскую. — Такой много земля и один кузня… Не гуд.
Не сказать, чтобы кузнечного дело в поместье было развито хорошо. Напротив, учитывая то, что не так далеко до Тулы или до Каширы, где традиционно и кузнецов много, и оружейников, в поместье был только один кузнец.
— Барин, — обратился кузнец Фома к Луке Ивановичу, увидев в нём русского человека, в отличие от немца, с трудом говорящего на русском языке, — на что нам кузнец? Три сыны у меня, две дочери, замуж коих за выучеников своих отдам. Дай срок, барин, кузнецов на всё поместье будет вдоволь. Сыны мои уже нынче сами работать могут.
Невысокого роста, но с необычайно развитой мускулатурой, Фома выглядел нелепо. Не умел скрывать свои эмоции, и потому на лице кузнеца отчётливо проявлялся страх. При этом лицо его казалось по-детски наивным. Сильный мужик, но с наивными глазами. Он опасался того, что не сможет пристроить своих сыновей, что все те задумки, которые вынашивает уже не первый год, пойдут прахом.
— Так ты же один тут работаешь, — оглядываясь по сторонам, Лука Иванович выискивал ещё хоть кого-нибудь в кузне.
— Двух выучеников за рудой послал. А сыны мои за плату великую нынче оружейное и кузнечное ремесло постигают в Туле, — отвечал кузнец.
— Оттого и есть высока цена твой работы? — в разговор встрял неожиданно появившийся в кузне управляющий. — Такой цена нет в Петерсбурге.
Густав Зейц, тот самый управляющий, который не так давно прибыл в поместье по распоряжению барона, узнал, что его хозяин, наконец, отправился осматривать усадьбу. Так что Густав, вежливо распрощавшись с жёнами господ, спешно убыл демонстрировать перед бароном свою полезность. Чуть не загнал доброго коня.
Густав Зейц уже оценил те масштабы и возможности, которые предоставляло такое огромное поместье. В шутку ли сказать, но почти две тысячи душ! А ведь в поместье барона он был на вторых ролях. Есть шанс развернуться и показать себя.
Кузнец Фома опустил голову. Посему было видно, что немецкий управляющий всё правильно понял. За неимением альтернативы все крестьяне приходили к Фоме. А ещё кузнецу приходилось платить долю бывшему управляющему, назначенному присматривать за поместьем, пока отсутствовали хозяева. И стоимость услуг кузнеца была чуть ли не вдвое выше, чем в округе.
Именно жёны Луки и Магнуса настояли на том, чтобы бывшего управляющего гнать в шею. Не было ни одного старосты, который бы не воспользовался моментом и не пожаловался новым хозяевам на поборы бывшего управляющего.
Да и были серьёзные сомнения в его профессионализме. Дошло до того, что примерно треть земли и вовсе не обрабатывалась. Да и крестьянские дома чаще всего были полуземлянками, что говорило о скудности крепостных. Хорошему же хозяину известно, что взять что-то можно только с того, кто это «что-то» имеет.
— А что же ты, кузнец, измыслил сделать, что подбираешь себе столько помощников? — поинтересовался Лука Иванович.
Тут же уши навострил и Густав Зейц.
— Пистоли добрые делать сподобился. Дед мой ещё учеником был у Никиты Демидова. Вот и мне науку передал. Токмо подаваться на Урал мне не сподручно, кабы мастерство своё применить, — уже немного распрямив плечи, даже позволив чуточку проявить гордость, говорил кузнец.
Лука Иванович не стал его больше расспрашивать или упрекать. Понятно, почему Фома не пожелал податься в Тулу на заводы, чтобы там применять свои навыки оружейника. Здесь, в поместье, он монополист. Уважаемый всеми человек. И деньгу, судя по тому дому, что стоял рядом с кузней, имеет немалую.
— Вот прибудет Александр Лукич, сын мой, ему и обскажешь всё. Пущай он думает. Больно падок Александр Лукич до выдумок всяких, и до оружия огненного, — сделал своё заключение Лука Иванович.
Норов старший не обратил внимания на недовольство Магнуса. Барон же уже начал ощущать себя чуть ли не хозяином в этих землях. Менгден был уверен, что сможет влиять на своего зятя и даже указывать тому, что и как делать. И сам барон уже подумывал над тем, что, если здесь ещё и охота добрая, то можно вместо своего имения переезжать сюда и жить.
Ещё через час фон Менгден уже вовсю умничал. Высокая инспекция прибыла осматривать мельницу. В мукомольном деле барон, действительно, разбирался. Таких сооружений на водных колёсах в поместье было два. И Магнус остался недоволен ни жерновами, ни механизмом водного колеса.
Так что пока Лука Иванович наслаждался прекрасными видами природы и то и дело хлестал себя по щекам, уничтожая комаров, нескончаемо лилась немецкая речь. Барон давал чёткие наставления своему управляющему, как должна выглядеть мельница доброго хозяина такого большого поместья.
Всего в поместье было одиннадцать, в основном немаленьких, деревень. А земли столько, что за один день объехать нельзя. Если только не останавливаясь скакать и на заводных лошадях. Сразу две реки были на территории поместья — это Каширка, небольшая речушка, но вместе с тем течения которой хватало для установки по реке водных колёс, и достаточно полноводная река Ока, которая проходила по краю поместья, являясь природной границей владений Александра Лукича Норова.
Были тут ещё и два озерца, не так чтобы большие, но, по словам местных, с карасями и щуками. Так что с рыбным промыслом у христиан дела обстояли более-менее неплохо. Был лес, не сильно густой, частью вырубленный, но еще достаточный, чтобы думать о постройках и не думать о дровах.
Чуть более предприимчивый, чем его русский родственник, барон увидел и другую выгоду. Если через поместье проложить добрую дорогу, да поставить почтовую станцию, то именно здесь в итоге могут проезжать многие путники, направляющиеся в Тулу и дальше на юг России. И тогда и придорожная корчма пригодится.
Ещё через три часа, довольные и преисполненные чувством долга за выполненную работу, мужчины вернулись в усадьбу и сразу же приказали подавать на стол, не ожидая жён, которые наверняка останутся обедать в охотничьем домике.
Не сказать, что усадьба была ухоженной, но уже то, что дом был двухэтажный, где первый этаж полностью каменный, было большим плюсом. Убранство внутреннее также требовало капитального ремонта, вплоть до того, что многое нужно сносить, а после заново отстраивать. Но это же дело будущего. Главное, что есть земля, да и не сказать, что плохая, а на этой земле есть крестьяне.
Остальное же приложится, если хоть немного уделять внимания ведению хозяйства.
От автора:
Дмитрий Ромов. ВТОРОГОДКА
Что если ты вернулся в школу со всеми знаниями, которые накопил?
Что если ты — волк, а твой класс — стая избалованных щенков?
Что если среди них — сын того, кто тебя предал?
В девяностых, он был опером и погиб, защищая невинного. Но его история не закончилась. Он перенёсся в тело школьника в наши дни. Он должен не просто отомстить предателям, но восстановить справедливость. Ведь у него есть свой собственный кодекс чести
https://author.today/reader/470570
Глава 12
Где скрылись ханы? Где гарем?
А. С. Пушкин (произведение «Бахчисарайский фонтан»)
Бахчисарай
11 июня 1735 года
Я поправил тюрбан, или как эта конструкция на голове называется. Непривычно и в таком головном уборе сильно жарко. Не понять, как и лучше. С покрытой головой, или… Нет, все же с покрытой, а то тепловой удар быстрее можно получить.
Но и конспирацию никто не отменял. Да и волосы я только недавно намочил водой. Еще терпимо, но солнце палило нещадно. В тень, если ее и находили, старались ставить лошадей. И без того падеж животных при переходе составил до десяти процентов. А если бы месяц шли?
Однако, свое рабочее место, мой кабинет под открытым небом, я потребовал оборудовать тенью. Поэтому я беседовал со связным, он же посыльный, своего деда, под навесом из плотной шерстяной тканью.
— Только один дворец! — настойчиво, словно мантру, повторял посланник от моего деда.
— Нет, — спокойно отвечал я, отпивая холодный кофе.
Напиток был условно холодным, в такой жаре, что установилась уже второй день, холодным может быть только рассудок. И то, если изрядно напрячься.
Мы находились в одном дне, точнее, в одной ночи перехода до Бахчисарая. Проводников мой родственник дал хороших. И почти две тысячи бойцов с большим количеством телег и лошадей удалось относительно скрытно расположить близко от столицы Крымского ханства.
Третьи сутки мы так и передвигались: в основном ночью, иногда днём, но только, если три группы наших разведчиков сообщали, что впереди на пять-шесть вёрст людей практически нет. И сейчас был бивуак перед очередным, последним рывком до Бахчисарая.
Я посмотрел на своего собеседника, как на некомпетентного человека. То, о чем он просил, не только сложно осуществимо, но и слишком подозрительно. Ну как не грабить, если выступаем в роли грабителей?