Так что шли практически в открытую, максимально подгоняя коней. По моему мнению, бо́льшая ответственность за успех операции лежала даже не на людях, выдержали бы лошади. Им же не только сейчас нужно относительно быстро идти в город, но ещё быстрее из него выходить.
Лишь разграблением Бахчисарая операция не ограничивается, на радость генерал-майора Лесли. Второй этап операции, особенно если будет успешным, полностью оправдает перед командованием все наши действия.
— Джурюк-су! — провозгласил проводник.
— Всем встать! Поить коней. Пять минут! — приказывал я.
После того, как мы миновали реку Альму, серьезных источников воды встречено не было. И теперь вполне полноводный ручей, под название Джурюк-су — наша возможность после перехода по жаре, которая только ненамного спала ночью, напоить коней. Мы стояли в предгорье, откуда в город вела дорога, просматриваемая сейчас нашей разведкой. Так что можно рассчитывать, что недолгая остановка прямо возле города, не станет для нас ошибкой.
Этот ручей протикал и в Бахчисарае, являлся для нас одним из главных ориентиров в городе. Тем более, что Джурюк-су в итоге соединялся с небольшим, наполненным водой, рвом вокруг ханского дворца.
— И пусть Аллах тебе поможет! — сказал я старшине Алкаину.
Три отряда, каждый по три сотни воинов-башкир, нахлесстывали своих коней, устремляясь к городу.
— Пошли! — скомандовал я, когда башкиры уже вошли на территорию крайних городских построек.
Впереди, если не считать наш конный таран, шел плутонг гвардейцев. У каждого в руках были пистолеты, кроме двоих, с арбалетами. Вот тут и нужно было включать мозги…
— Бдын! — прозвучал глухой звук спускаемой тетивы арбалета.
Вышедший вдруг на дорогу мужик, облокотился к каменной стены соседнего строения, и сполз. Не повезло… Сидеть дома нужно перед рассветом.
— Быстрее! — выкрикнул я, услышав пистолетные выстрелы.
Другой отряд нарвался на вооруженных людей? Потом спрошу. Если стреляли, значит так нужно было. Важно доверять своим людям. Выстрелы звучали со стороны отряда капитана Подобайлова. А этот офицер — стрелянный воробей!
Передовой отряд гвардейцев ускорился. Теперь мы все чаще бежали трусцой. Слаженно, как учились. И не останавливались больше нигде, пока не преодолели три версты. Башкиры прошлись тут основательно. По обеим берегам ручья лежали изрубленные люди. Большинство с оружием. В городе, как и предупреждали, хватает патрулей. Башкиры и должны были бодрствующего врага уничтожать, но не следующие за ними отряды.
Дорога вела вверх. Мало того, так были еще и ступеньки. Как правило, не много, но телегам приходилось тяжело, как и коням. Да и нам бежать в гору еще то физическое упражнение. Но зря ли мы бегали и тренировались? Вот… теперь видно, для чего.
Звон стали и крики людей, раздававшиеся в глубине узкой дороги, за поворотом, говорил мне, что все-таки нашелся вражеский отряд, который успел организоваться. Скорее всего, это и есть та самая «ханская гвардия».
Приказывать было нечего. Альтернативы тому, что нужно двигаться вперед, не было. Мы тут зажаты между домами. Раньше улица была широкой, сейчас только одна телега и может проехать, или два всадника. Всему виной были лавки, торговые ряды. На плане мы изучали локацию, но оказалось на деле еще более узко.
Я направлялся вперед, вынуждено переступив через тела троих башкир. Их тут ждали, есть потери у Алкалина. Но все равно, засады, как таковой у противника не случилось. Да нас бы сейчас с окон и крыш соседних домов камнями закидали, да и делов.
— Стоим! — выкрикнул я, когда случилось столпотворение в узкой улочке.
Впереди стояли башкиры, они не выходили, наверняка зажаты противником. Теперь и мы тут… Если враг решиться и пойдет в контрнаступление, то у нас случится давка.
— Кашин, командуй гранатомётчиками! — сказал я и указал на верх, на крышу соседнего дома, своими стенами зажимающего нас.
Тоже себе словечко. Но как мне называть те отряды, основная задача которых состоит в том, чтобы стрелять гранатами? Ну не гренадерами же!
Дверь в дом была выбита походя. Первым во внутрь зашел Кашин. Послышался женский вскрик. Кто-то стоял за дверьми и наблюдал за нашими действиями. Поговорка про то, как любопытной Варваре на базаре нос оторвали, заиграла новыми красками.
Уже через три минуты с крыши рукой махал Кашин, предупреждая, что начинает работать.
— Будут взрывы! — выкрикнул я, предупреждая впереди стоящих.
Поняли ли меня башкиры? Вряд ли. Но не придумал, как русском матерном, знакомом уже степнякам языке, доступно объяснить.
— Бах! Бах! Бах! — послышались звуки сперва отлетов гранат, а после их разрывы.
Башкирские кони заволновались, но деваться им было некуда. Мы подпирали сзади, спереди враги, по бокам торговые лавки и каменные стены зданий.
И тут степняки начали двигаться вперед. Вновь впереди раздался звон стали, но не долго. Сработали гранаты, враг был ошеломлен, а союзные башкиры правильно оценили обстановку.
Через еще минут пять мы уже вышли ко рву, опоясавший ханский дворец. Тут, у моста лежало много и человеческих тел и туш лошадиных.
— Дальше мы! — сказал я старшине Алкалину. — Действуйте, как договаривались. Грабьте и жгите город. Но кроме тех домовов, ворота которых будут выделены углем или мелом.
Сказав это, я стал подгонять своих воинов. Пора идти на штурм дворца. А еще подготовка к нему займет минут десять, в лучшем случает. Время у нас ограничено.
От автора:
Хотите верьте, хотите нет, но я оказался в теле… Шурика! Того самого легендарного очкарика из гайдаевских фильмов. И не на съёмочной площадке, а в самом настоящем СССР! В стране, народ которой ещё верит в светлое завтра.
Теперь у меня есть знания будущего, голова на плечах, а скоро появится и доступ к людям, от которых зависит ход истории.
https://author.today/reader/476181
Глава 13
Порхать, как бабочка, жалить, как пчела!
Мохаммед Али
Бахчисарай
11 июня 1735 года
Пройдя узкий проход от базара к небольшой площади у моста, ведущего к ханскому дворцу, мы встретили сопротивление. Слаженное, диковинное даже, как для крымско-татарских войск. В нас стреляли из мушкетов, пришлось перегруппироваться и начать планомерное истребление защитников дворца.
— Бах! Бах! — прозвучал слаженный залп плутонга гвардейцев.
Потом ещё один залп, уже другого подразделения, третьего. Один плутонг разряжался, отходил, в виду ограниченного пространства, приходилось работать по очереди. Только штуцерники, занявшие крыши соседних домов, работали в своем ритме и явно не спеша.
Когда я говорю «боевая работа», то имею в виду, прежде всего, то, что я прямо сейчас наблюдал. Каждый на своей позиции, на своём рабочем месте, делает ровным счётом то, что от него требуется.
Сейчас, когда мы производили медленный штурм ханского дворца, никаких подвигов, проявления исключительного героизма не нужно было. Только такая работа, возможности которой раскрываются с годами обучения и тренировок, сейчас имела место.
Даже не могу себе представить, получалось ли бы вот так отрабатывать неприятеля, если бы у меня в подчинении была не гвардия, а пехотный полк, сформированный из только что набранных рекрутов. Все же проще тренировать бойцов, которые уже отлично освоили линейный строй, разбираются в оружии, мотивированы… Да и с физикой бойцов все было относительно хорошо. В гвардию брали рослых и никак не рохлей.
— Ба-бах-бах! — прогремели разрывы гранат.
Гранатомётчики перезарядились и с ходу накрыли вражеских воинов, оборонявших мост через ров. Уникальные татарские пехотинцы-мушкетёры перестали существовать как организованная боевая единица. Эта их партия. Так как были и другие, не помещавшиеся, ожидавшие своей очереди внутри дворца.
Со скоростью гоночного болида в голове пролетела мысль, что я словно браконьер, который уничтожает животных, занесённых в Красную книгу. Ведь крымско-татарский мушкетёр — это уникальное животное. Но ничего не поделаешь. Приходится уничтожать и даже уникального хищника, если он способен сопротивляться воле неизбежного исторического процесса.
Неизбежно, чтобы Крым стал русской родной гаванью. Это было в иной реальности, уверен, что сколько бы реальностей ещё не существовало, русский Крым неизбежен. Пусть даже на нем и будет проживать большое число татар, но с подданством русского государя.
— Бах! Бах! — послышались выстрелы с восточной стороны ханского дворца.
Это означало то, что капитан Подобайлов вышел в заданную точку и начал работать по дворцу.
Дождаться бы ещё Саватеева… Но у него задача немного сложнее. Достаточно узкими улочками он должен был пройти юго-восточную часть Бахчисарая по дуге, и выйти с противоположной стороны — северной части дворца.
Так что медлительность прорыва была вызвана ещё и отставанием от графика Саватеева. Пока я рассчитывал на то, что у наследника крымского хана Менгли Герая ещё должна оставаться надежда, если не отбиться, то с честью и боем чуть позже отступить. А вот когда все дороги из дворца окажутся перекрытыми, и нужно будет начинать массированный обстрел с последующим штурмом. Тремя колонами одновременно мы и меньше потерям своих людей, и быстрее возьмем дворец.
— Стоять! — выкрикнул я, когда после накрытия татарской пехоты Данилов решил повести в атаку свою полуроту.
— Пусти, командир, я первым войду во дворец! — под возбуждением жаркого боя, но при этом для нас складывающегося более чем удачно, Данилова аж потрясывало.
— Не забывайтесь! Извольте в бою обращаться по уставу! Принимай командование полуротой, Данилов, на себя, — жестко припечатал я.
Антон Иванович состроил обиженную мину…
— Так точно, господин секунд-майор, — сказал он и отошел в сторону.
И всё-таки этот человек имеет некоторые проблемы с психикой. Данилов выглядел сейчас, как наркоман какой-то в предвкушении долгожданной дозы. Наркоманом он, скорее всего, и был — адреналиновым. Гнать бы в шею его… Но появлялись мысли, как можно использовать Антона Ивановича Данилова.