• Сентябрь 1951 года. На территорию Западной Белоруссии с самолета заброшен шпион И.А. Филистович с заданием создания нелегальной вооруженной националистической организации.
• Май 1952 года. С американского самолета на парашютах сброшены на территорию Волынской области Украинской ССР агенты ЦРУ США А.П. Курочкин, Л.В. Кошелев и И.Н. Волошанский.
• Август 1952 года. На Сахалин водным путем заброшен американский шпион Е.Г. Голубев, а на территорию Белоруссии с самолета — агенты ЦРУ США М.П. Артюшевский, Г.А. Костюк, А.Т. Остриков и М.С. Кальницкий.
• Апрель 1953 года. В Краснодарский край нелегально заброшен шпион М.П. Кудрявцев, а на территорию Житомирской области с самолета без опознавательных знаков — агенты американской разведки А.В. Лахнов, А.Н. Маков, С.И. Корбунов и Д.А. Ремига.
• Май 1954 года. На территорию Эстонской ССР с самолета заброшены шпионы К.Н. Кукк, Х.А. Тоомла — лица эстонской национальности. Этим же самолетом, но над территорией Латвии был сброшен бывший преподаватель американской разведывательной школы в городе Кемптен (ФРГ) латыш Л.П. Бромберге. Он числился в школе Андресонс и имел псевдоним Энди. Цель его работы на советской территории — создать в Латвии шпионскую сеть из числа ранее заброшенных и вновь завербованных в СССР американских агентов.
В Прибалтийских республиках, помимо заданий шпионского характера, многие американские агенты осуществляли диверсии и террористические акты. Особую активность в этом плане проявляла агентура противника из числа латышей и эстонцев, забрасываемых в СССР морским путем. Они не только убивали активистов советской власти и армейских командиров, но и использовали в своем арсенале мести пытки: отрубали кисти рук, загоняли иглы под ногти, увечили лица, в ярости и злобе выжигали у некоторых на спинах пятиконечные звезды. Создавалось впечатление, что возвращалось время средневековой инквизиции в худших формах ее проявления или пытки гитлеровских палачей, которым подверглись участники «Молодой гвардии». Сердце холодеет, когда читаешь изуверства «арийцев» в Краснодоне.
Поэтому советские граждане понимали, что лучший памятник жертвам — это справедливый приговор палачам. В этом русле действовала и вся правоохранительная система Советского Союза, считавшая, что жалость к извергам становится жестокостью по отношению к их жертвам.
В это время при попытке установить радиосвязь с резидентом ЦРУ США был захвачен с поличным агент американской разведки Энедль Мумм. При нем оказались данные на находившихся в подполье вооруженных банд эстонских националистов. В процессе ликвидации этих банд были захвачены 13 агентов американской разведки, в их числе Харри Вимм, Иоган Мальтис, Эвальд Халлиск, Аксель Поре и другие.
Не меньшей активностью сотрудничества с вражескими разведками отличались и литовские националисты. Они практиковали переходы через сухопутные границы ФРГ, ГДР, Польши, Литвы и обратно, о чем поведал разоблаченный кандидат на вербовку в качестве агента ЦРУ литовец Б.Б. Гуигу. Янки в нем ценили блестящее знание немецкого, польского и литовского языков, а также ненависть к русским, коммунистам, новой жизни в Литве. Но эти события уже произошли в 1958 году.
В бытность службы начальником Второго Главка МГБ СССР Е.П. Питовранову пригодился недавний опыт борьбы с диверсионно-террористическими группами и другой немецкой агентурой, забрасывавшейся в наши глубокие тылы. Приходилось часто выезжать «на передовую» — в районы боевых столкновений с бандитами. Надо отметить, что, руководя областными управлениями НКВД — НКГБ, Питовранов, лично провел несколько удачных вербовок среди лидеров националистических бандитских групп, склонив их к прекращению борьбы и сотрудничеству с органами советской контрразведки.
С одной из таких операций познакомим читателя, чтобы показать бесстрашие, мужество и гибкий ум героя книги. Евгений Петрович много читал, хорошо знал отечественную литературу. По воспоминаниям знакомых Е.П. Питовранова по службе в ГДР и Высшей школе КГБ при СМ СССР капитана 1 ранга А.Т. Сипотенко и полковника А.К. Соловьева, из иностранных источников он любил черпать мудрость в стихах спорщика с Богом, великого поэта и философа Востока Омара Хайяма. Наверное, в раздумьях о человеческой жестокости он вспоминал остроумные рубаи этого мудреца, и в частности этот:
О жестокое небо, безжалостный Бог!
Ты еще никогда никому не помог.
Если видишь, что сердце обуглено горем, —
Ты немедля еще добавляешь ожог.
Морозной и вьюжной зимой 1947 года в районе латвийской железнодорожной станции Добеле, на одном из перегонов линии Елгава — Лиепая, с недельным интервалом были пущены под откос два воинских эшелона Советской армии. Пострадала боевая техника, и погибли «на войне после войны» десятки военнослужащих, оставшихся живыми после 1418-суточного огненного марафона Великой Отечественной войны. Из анализа документов, составленных местными чекистами в ходе проверки выдвинутых версий, выходило, что диверсию совершила группа «лесных братьев», которыми командовал местный житель, латыш, имевший кличку Корень. О нем было известно, что он в начале Великой Отечественной войны был младшим командиром Красной армии, перешедшим в первые дни войны к гитлеровцам.
Новые хозяева обратили внимание на проявленную им жестокость во время карательных операций по отношению к гражданам, сочувствующим советской власти. В 44-м году пришел конец оккупантам на этой земле. Руководство военной разведки Германии — абвера, понимая необходимость дальнейшей подрывной работы против СССР и надеясь вернуться сюда после сепаратных договоренностей правительства с американцами, провело вербовку Корня. Его подготовили как боевика и радиста, снабдив быстродействующей рацией, шифрами и кодами, оружием, взрывчаткой, деньгами и настоящими советскими документами. В диверсионно-террористическую группу Корня вошло еще два местных жителя.
Обер-лейтенант абвера, инструктировавший перед отступлением вермахта своего резидента, определил ему такую линию поведения: осесть на узловой станции Елгава, следить за продвижением воинских эшелонов, проводить по приказу Центра диверсионные акты на железнодорожных магистралях и террористические акты в отношении советского и партийного актива, а также командиров Красной армии. Он же рекомендовал о результатах проведенных операций передавать по радиосвязи с указанием места и времени. Корень обосновался по фиктивным документам под другой фамилией. Но его нашли, правда, не контрразведчики, а его же «братья по оружию» из крупного и жестокого карательного бандформирования «Даугавас ванаги» («Двинские соколы»). Они хорошо запомнили его совместные действия против советских партизан и военнослужащих. Негласные отношения с немцами он скрыл, но согласился на сотрудничество в борьбе против советской власти. Однажды, обнаружив за собою «хвост», он понял, что попал под колпак советских органов госбезопасности. Поэтому без согласования с «ванагами» Корень перешел на нелегальное положение. С двумя коллегами они вырыли настоящую берлогу — землянку, в которой можно было выжить даже в лютые морозы. В схроне разместили: оружие, боеприпасы, взрывчатку, рацию, запасы продовольствия. Оборудовали запасной выход для побега в случае обнаружения бункера. Даже для обогрева соорудили небольшую голландку, работавшую в ночном режиме.
Окончательно Корень разругался с «ванагами» из-за дележа денег. Дело в том, что 16 декабря 1947 года в СССР была проведена денежная реформа. Обменять старые деньги на новые можно было только по предъявлении личных документов, что было крайне опасно для «лесного подпольщика». Большую сумму, переданную ему немцами, он передал для обмена «Двинским соколам», но «соколята» крупно обманули, практически оставивши его без средств существования. Оставался один путь — уголовный, через нападения на банки, сберкассы, инкассаторов и магазины. Такие операции он зачислял в разряд ликвидации советских активистов. Но его хозяева, располагавшиеся в американской зоне оккупации, требовали более громких диверсий. Такими и явились подрывы двух товарняков с боевой техникой, вооружением и личным составом, что вызвало серьезную озабоченность в Кремле и на Лубянке.
Оперативное совещание по поводу подрыва этих двух эшелонов срочно было проведено министром госбезопасности генерал-полковником В.С. Абакумовым. По согласованию с ним расследование ЧП взял на себя Е.П. Питовранов, который без промедления вылетел в Ригу.
После доклада латышских коллег стала постепенно вырисовываться более реальная картина. Удалось установить круг лиц, возможно, причастных к совершению двух диверсионных актов. Среди них значился недавно исчезнувший из Елгавы Корень. Прорабатывая его связи, местные сотрудники госбезопасности вышли на его близкую связь, бывшего нашего агента Линду — это вскрылось во время проверки, которая оставалась в городе и при опросе призналась, что у Корня сложились натянутые отношения с «ванагами».
Е.П. Питовранов решил с ней побеседовать лично. Такая встреча состоялась. Напротив него сидела миловидная русоволосая прибалтийская девушка, прекрасно понимающая, кто перед ней находится, что и как отвечать на задаваемые им вопросы в отношении Корня. А еще она надеялась, что органы госбезопасности, наконец, положат конец ее мытарствам в надоевшей подпольной жизни — захотелось истинной свободы.
— Где же он может находиться, а вернее, прятаться? — спросил Питовранов у девушки. — Он покинул лесной бункер?
— Да! Думаю, он прячется на каком-то дальнем хуторе, где еще при немцах была оборудована конспиративная квартира для работы с рацией. Сначала с немцами, а теперь с американцами.
— Знают ли об этом «лесные братья»?
— Нет, он об этой квартире ничего им не рассказывал, — ответила Линда. — Правда, хочу вас предупредить, что наши партизаны организовали охоту на него.
— Чем же он им не понравился сегодня?
— У них появилось подозрение, что он связан с русскими из-за многочисленных провалов в последнее время.