Это был первый случай на моей памяти, что Конев оказался недееспособен. Впрочем, и я за все прошедшие годы своей новой жизни впервые напился так сильно...
- Ты и виноват, Матвей Александрович, я же не мог тебя одного оставить в этом неравном бою? Вот и помогал по мере сил... И это ты меня еще пару раз... «прочищал» ночью. - Прохрипел Василий Иванович.
- Да? И каким же образом? - Удивился я.
У меня лично в памяти даже не отпечаталось то, что я что-то делал с Коневым...
- Естественным путем... Дважды на свидание с белым другом отправил... - Выдохнул Конев, осушая пузатую кружку с бульоном залпом до дна.
- Я и не помню... - Честно признался я.
- И немудрено... Мы так пили только в случае, когда новые внеочередные звания обмывали... Ох, ну и стар я уже стал для таких... полетов... - Выдохнул Конев.
- Отдыхай. Я с Кобылиным съезжу и вернусь обратно сразу. У меня наказ от императора - появиться во дворце только с дипломом в руках. А делами фирмы я и из дома займусь. - Кивнул я.
- Я тебе сопровождение выделю.
- Не нужно. Князь меня точно на улице не оставит, как забрал - так и привезет обратно. - Отказался я.
- Может, все-таки стоит... - Продолжил настаивать Василий Иванович, но я его остановил.
- Не стоит, Василий Иванович, я уже сказал. Все нормально будет. Кто сейчас в своем уме решиться нападать на главу Тайного Приказа?
Вопрос был риторический, хотя я видел по выражению лица Конева, что у него есть свое мнение на этот счет. Но сейчас Василий Иванович был не в том состоянии, чтобы спорить...
Я оставил Конева на кухне, а сам отправился к себе в спальню. Пора уже было собираться...
Сборы заняли у меня около получаса. В сумме с завтраком и душем уже прошло почти как раз полтора. Так что, к моменту, как я спустился в прихожую и начал надевать на себя серое пальто с черным воротником, кортеж из трех машин уже подъезжал к главному входу в поместье.
Я же одиноко вышел из поместья и быстро уселся в распахнутую дверь центрального внедорожника рядом с князем.
- Доброе утро, Владимир Алексеевич. - Поприветствовал я князя, стоило мне оказаться внутри салона автомобиля.
- Доброе, Матвей Александрович... Что-то ты какой-то... помятый что ли... - С удивлением осмотрел меня князь.
- Бессонная ночь, Владимир Алексеевич. - Пожал я плечами.
- Любовная, я надеюсь? - Усмехнулся князь, давая команду водителю трогаться.
- Исключительно рабочая. - Соврал я.
Раскрывать Кобылину дела личного характера я не хотел, даже с учетом наших близких отношений. Зачем? Для него эта информация ничего не даст, а вот свои личные дела я ни с кем делить не хотел...
- Куда мы едем, Владимир Алексеевич? Саша мне просто сказал, что у вас ко мне дело, но суть его не раскрыл. - Я перевел «стрелки» на другую тему.
- У государя попросили о встрече с тобой. И он выразил свое согласие, но приказал мне лично сопроводить тебя туда и обратно. - Ответил Кобылин.
- И что же это за встреча, что о ней просили самого императора, и он приказал главе Тайного Приказа сопровождать на нее простого аристократа?
- Не прибедняйся, Матвей Александрович, не такой уж ты и простой аристократ. - Усмехнулся князь, - «Простых аристократов», как ты выразился, фаворитами императоров не называют за глаза. К тому же, рыкаря, который в шаге от того, чтобы обрести мощь Ранга Стихия. Тут уже государственные интересы встают.
- Вы преувеличиваете мои возможности, Владимир Алексеевич. Я видел, как использует свои силы князь Трубецкой, и точно могу сказать, что до такого уровня владения Даром мне еще очень и очень далеко...
- Преувеличиваю? Скорее, преуменьшаю! Князь Лопухин очень лестно отозвался о твоих силах, я лично слышал, как он сказал, что ты совсем скоро сможешь победить его голой силой. А Лопухин такими оценками не бросается, уж поверь мне, я его не один десяток лет знаю.
- Мне, конечно, лестно, что князь Лопухин дал мне подобную оценку, и в то же время, я считаю, что он несколько преувеличивает. - Недоверчиво ответил я.
- Все может быть. Но статистика - вещь строгая. - Туманно ответил Кобылин.
- Это вы о чем сейчас? - Не понял я.
- Помнишь, как мы говорили о том, сколько всего сейчас в мире Одаренных Ранга Стихия?
- Разумеется. Двадцать три. Но к чему сейчас об этом вы вспомнили?
- А к тому, что из них всех семнадцать стали Стихией после того, как стали рыкарями. Ну, в разных странах это называется по-разному, но суть одна: способные чувствовать силу более точно и на другом...порядке, становятся Стихией гораздо чаще обычных Архимагистров. Трубецкой, о котором ты вспомнил, кстати говоря, тоже был рыкарем до становления Стихией.
- Вот сейчас вы меня удивили... Интересно даже - как выглядел Алексей Андреевич в форме рыкаря...
- Как огромный прямоходящий дикобраз. - Усмехнулся Кобылин, и, видя мое выражение лица, весело расхохотался, - Чему ты так удивляешься, Матвей Александрович? Формы рыкарей очень разнообразны, и, как правило, проследить хоть какую-то закономерность в них практически невозможно, даже два рыкаря в одном поколении внутри одного рода могут кардинально отличаться друг от друга. Трубецкой обладал так называемой «звериной формой» - его лицо превращалось в морду дикобраза, спина и руки покрывались огромными иглами, между которыми то и дело бегали белые молнии...
- Удивили. - Искренне ответил я.
- А то! Хотя после становления Стихией его форма и поменялась. Она стала более... похожа на человека.
Я же крепко задумался. А действительно, есть ли какая-то закономерность в формах рыкарей? Чем она обусловлена? Как она формируется? Почему моя форма практически не отличается от человеческого тела? Ведь, моя форма белого рыкаря вообще не отличалась от человеческой, а в черной форме единственными проявлениями «звериных» черт были клыки и когти...
Видя, что я задумался о чем-то в своей голове, Кобылин лишь закончил разговор, решив не прерывать мои размышления и взял в руки пачку бумаг, которые лежали сбоку от него все это время. Остальное время в пути мы провели в молчании...
Лишь когда мы заехали на закрытую территорию, а впереди показались знакомые по прошлой жизни золотые луковичные купола с крестами наверху, я с удивлением сказал, ни к кому не обращаясь:
- Меня на исповедь, что ли, привезли?!
- Нет, Матвей, на встречу. - Кобылин оторвался от бумаг, глядя вперед движения машины.
- Надеюсь, не с главой рода Скуратовых?! Нет у меня желания с ним встречаться...
- Нет, встречи с тобой просил патриарх.
- Чего? - Не понял я.
- Патриарх Русской Православной Церкви. - Пожал плечами Кобылин.
Я снова выпал из реальности на пару секунд. Ну и зачем главе церкви встречаться со мной? Я же даже по церквям не хожу...
Пока я гонял вопросы в своей голове, машина остановилась напротив дорожки, ведущей к главному входу в белокаменный храм. Князь Кобылин, подавая пример, первым выбрался из машины, следом полез наружу и я.
Я осмотрелся вокруг. Везде было чисто и убрано. Вокруг царил практически идеальный порядок. С другой стороны от машины стояло пять небольших беседок, которые сейчас пустовали. Я же трансформировал глаза в форму черного рыкаря и снова огляделся вокруг. Все было как и прежде, за исключением храма. Все здание было окружено ореолом холодного чистого серебряного света. Такого цвета я еще нигде и никогда не встречал... Что это такое? Сила...веры?..
А к нам уже по дорожке шел одинокий высокий худощавый мужчина с широкой улыбкой.
Мужчина в черной рясе с простой веревкой вместо пояса и деревянным крестом размером с ладонь взрослого человека на таком же простом шнурке на груди приближался к нам с князем быстрым уверенным шагом. Длинные черные волосы и окладистая борода были побиты серебристой сединой, но яркие синие глаза выглядели молодыми. Мужчина двигался быстро и в тоже время спокойно, с какой-то внутренней уверенностью в себе, которая читалась в каждом шаге черных начищенных сапог. Да и сам священнослужитель просто "дышал" этой уверенностью и спокойствием...
Такое можно было встретить только тогда, когда человек "обрёл себя". Этот священник явно повидал в жизни многое и многое пережил, что и сделало его таким... Мужчина не был Одаренным, в его груди не сияло ядро источника. Артефактов я тоже не смог почувствовать. Но при этом сам он был окутан какой-то странной серебряной аурой, как и весь храм, словно находился под чьей-то защитой...
В прошлой жизни я уже встречал подобных ему людей, с такой же уверенностью и спокойствием... Как правило, это тоже были священники, которые стали таковыми из армейских офицеров, что успели побывать в горячих точках за годы службы...
- Владимир Алексеевич, а это кто? - Спросил я Кобылина, не теряя из поля зрения приближающегося к нам человека.
- Глава русской православной церкви. - Ответил Кобылин, увидев мой удивленный взгляд, он продолжил, - Что? Он попросил о встрече с тобой, после того как узнал, что ты стал тем, кто разворошил весь этот осиный улей инквизиции...
- Я просто думал... что он будет старше и одет более... - Смутился я.
Как он должен был быть одет по моей логике, я закончить не успел, потому что мужчина успел приблизиться к нам...
- Добрый день, господа. - С доброй открытой улыбкой поприветствовал нас священник.
- Доброго дня и вам, отец Мефодий. - Кивнул Кобылин с явными нотками уважения в голосе.
Я же просто кивнул. В церковной иерархии я не понимал абсолютно ничего, так что решил молчать и походить за "умного"...
- Князь, вы не могли оставить нас с графом Волковым ненадолго наедине.- Попросил отец Мефодий, - Для вас в скорости принесут чай и мед с нашей пасеки, дабы вы скоротали время ожидания в одной из наших беседок.
- Благодарю, - Кивнул Кобылин, не высказав ни слова против, и просто отправился в ближайшую к машине беседку.
Это удивило меня во второй раз. Чтобы кто-то так спокойно мог попросить о чем-то главу Тайного Приказа, а тот, в свою очередь, так просто согласился?.. Может, у нас есть второй, тайный император?..