– Она сама назовёт его, если пожелает.
– Зачем тебе её имя, сынок? – торопливо заговорила мать. – Эта женщина любит музыку и щедро платит… Так ступай же, спой ей. За такие деньги можно петь хоть до утра… Я провожу тебя и буду ждать у порога, чтобы отвести обратно.
– Нет, матушка, ты останешься дома. Я сам отведу его и утром приведу обратно, – твёрдо ответила Ильяса.
– Мою мать хорошо знают на этой улице и нас никто не тронет… А ты, судя по голосу, ещё юн, и вряд ли сможешь меня защитить, – сказал Локиний.
– Не настолько я юн, чтобы не суметь отрубить пару безрассудных голов, – спокойно ответила Ильяса и выразительно щёлкнула мечом.
– Так ты воин?
– Да. И, говорят, неплохой… И я отвечаю за тебя головой, так что можешь не беспокоиться.
– Я счастлив находиться под такой надёжной охраной, – светло улыбнулся певец.
– Тогда закончим разговоры, нам пора в путь.
– Мать, где мой плащ?
Женщина метнулась к сундуку и достала старый, видавший виды плащ из тонкой шерсти. Локиний встал, она набросила его сыну на плечи, завязала завязки и поправила капюшон. Музыкант протянул руку и снял со стены китану. Сунув ноги в сандалии, произнёс:
– Я готов.
– Ложись спать, матушка, – сказала Ильяса на прощание. – Твой сын вернётся только на рассвете, и, возможно, принесёт ещё золота.
Они ушли в ночь и направились в сторону порта. Девушка держала слепца за руку, а он ступал легко и уверенно, так как хорошо знал этот путь. Но, когда они оказались в квартале знати, певец начал спотыкаться и ступал с осторожностью, словно шёл по тонкому льду.
За весь путь они не обмолвились ни словом. Локиний не задавал больше вопросов, Ильяса тоже ни о чём не спрашивала.
Войдя в тайную калитку, алмостка сразу увидела согнувшийся под кустом силуэт Демис. Закутавшись в покрывало, девушка дремала, и разбудило её только лёгкое прикосновение Ильясы. Испуганно вскочив, она пробормотала:
– Я не сплю… Просто, замёрзла немного…
– Вот наш гость, – произнесла девушка, подталкивая Локиния к рабыне. – Веди его к госпоже. Встретимся в час Саливы.
Демис повела певца к королеве, а Ильяса поспешила к себе, где её с нетерпением ждала Льяса.
– Где вы пропадали, господин! Я едва не уснула, дожидаясь вас! – с упрёками набросилась на хозяйку девочка. В последнее время она стала очень смелая и весьма капризная.
– Вот бы и спала… Я был на службе, – ответила Ильяса.
– На службе! – фыркнула рабыня. – Наверное, развлекали королеву очередной сказкой!
– Это тоже нужное дело… – зевнула девушка. – А теперь спать, маленькая моя, мне рано вставать.
– Рано – это во сколько?
– В час Саливы.
– Это же глупая ночь!
– Увы… Служба…
Ильяса разделась и нырнула под одеяло. Рабыня тот час прижалась к ней горячим гибким телом и её пальчики скользнули между ног госпожи.
– Нет… Оставь… Мы займёмся этим днём, когда у меня будет больше времени… – пробормотала Ильяса, засыпая.
Рабыня надулась и повернулась к ней спиной.
Рано на рассвете, когда на востоке едва прорезались первые проблески зари, а ночные цикады саливы завели свои мелодичные песни, Ильяса стояла у потайной дверцы, ёжась от утренней прохлады и кутаясь в тёплый плащ. Наконец, послышались шаги, и вскоре показалась Демис, ведущая за руку усталого Локиния. Молча передав певца фавориту, она тут же повернулась и ушла.
– Бедняжка совсем упала духом… Видать, не спала целую ночь. А ты как, музыкант? Тебе понравился приём у нашей госпожи? – спросила Ильяса, так как уже заскучала, дожидаясь певца.
– Я тоже не спал целую ночь, – улыбнулся слепец. – Но ваша госпожа милая дама… Она накормила меня всякими вкусностями и дала целый мешок золота. – Локиний слегка встряхнул увесистым кошелем, притороченным к поясу.
– Она приглашала тебя на сегодня?
– Нет. Она велела сегодня хорошо отдохнуть, потому что завтра вновь пошлёт за мной.
– Вот и славненько… – довольно пробормотала девушка. – Ладно, идём, пока нас никто не увидел… Ты же не хочешь, чтобы о нашей госпоже думали скверно, увидев двух мужчин, покидающих её дом на рассвете?
Проводив музыканта до дома, она постучала в дверь и оставила его на пороге. Сама же поспешила обратно, стремясь вернуться во дворец до рассвета.
Когда Ильяса переходила улицу Ремесленников, из тени под аркой одного из домов, выступила закутанная в плащ фигура и преградила ей дорогу.
– Куда так торопишься, прохожий? – зловеще прозвучал тихий голос. – Остановись на минутку и поделись с бедным человеком своими достатками… Я очень нуждаюсь, а ты при деньгах… Дай мне немного… А лучше, отдай всё – и тогда сможешь спокойно продолжить свой путь.
– Это ограбление? – удивилась алмостка. И тут же отступила, увидев блеснувший в руке незнакомца клинок.
– Называй это как хочешь, прохожий, но только мне очень нужен твой кошель, набитый звонкой монетой…
– Нету у меня денег! – отрезала Ильяса, отступая ещё на шаг.
– А что это висит у тебя на поясе?
– Там много чего висит… Вот это, например!
И, откинув вторую половину плаща, она выхватила из ножен меч.
– Так нечестно, воин… – грабитель блеснул в усмешке крепкими зубами. – Ты прикидывался простым прохожим и спровоцировал меня. Твой меч длиннее моего «айосца», поэтому я не буду драться с тобой… Ступай своей дорогой.
– А вот я бы с удовольствием сделал в тебе пару дырок… Но мне сейчас некогда. Я теперь часто буду ходить этой дорогой, поэтому, смотри, не ошибись в другой раз… Если ещё встанешь на моём пути – я оставлю тебя без головы.
– Договорились, воин, – вновь блеснул белозубой улыбкой грабитель, и отступил в тень.
Ильяса, сунув меч в ножны, поспешила своей дорогой.
Глава 11
Ещё несколько раз приводил фаворит слепого певца к госпоже. Ильясу не интересовало, чем они занимаются за закрытыми дверями королевских апартаментов: поёт ли певец, рассказывает ли сказки, или дарит государыне свою любовь. Её дело маленькое: привести и увести, доставить ценную особу в целости и сохранности.
Но вот, однажды утром, после очередного свидания, девушка и певец натолкнулись на двух наглых грабителей. На поясе Локиния, как обычно, висел туго набитый золотом кошель, который и привлёк внимание негодяев. Ильясе пришлось пустить в ход меч и хорошенько потрудиться, так как она не только дралась с двумя противниками, но и закрывала спиной беспомощного слепца.
Девушка изловчилась и ранила в бок одного из грабителей. Тот со стоном упал на мостовую. Его приятель, увидев, что остался один на один с сильным и умелым противником, бросил товарища и убежал.
Ильяса приблизилась к раненому и ткнула остриём клинка в грудь. Тот испуганно вздрогнул и простонал:
– Прости меня, воин… Прошу пощады…
Его голос показался девушке знакомым. Концом лезвия она сорвала с него маску и увидела бледное лицо с резкими, немного хищными, мужественными чертами, прямым носом с высокой переносицей и твёрдыми красивыми губами. На потемневшие от боли глаза незнакомца спадали влажные от пота, вьющиеся, очень светлые пряди волос.
– Ты не мародец… – удивилась девушка.
– Я уданец… Но и ты не мародец, поэтому мне не стыдно просить у тебя пощады…
Ильяса усмехнулась.
– Ладно, неудачник, ещё раз прощаю тебя… Но это в последний раз, клянусь Небом! Тебе нужно менять ремесло, в этом ты явно не преуспел.
В следующую встречу с королевой, Локиний, вероятно, рассказал о происшествии на ночной улице, так как Эулианна очень встревожилась. Вызвав фаворита, она вручила ему шкатулку с золотом и приказала:
– Ступай на улицу Торговцев и купи приличный дом неподалеку от дворца. Приобрети рабов и всё необходимое. Я хочу, чтобы Локиний с матерью переехали в этот дом и ушли из того ужасного квартала, кишащего разбойниками.
Ильяса с удовольствием выполнила приказ королевы, и через несколько дней певец и его, не верящая в своё счастье мать, перебрались в новый роскошный дом. Королевская благодать хорошо отразилась на внешности обоих: Локиний выглядел ухоженным сибаритом, женщина тоже похорошела и даже, казалось, помолодела, вернув толику былой красоты.
Описывая королеве быт и обустройство её протеже, Ильяса заметила, как бы мимоходом:
– Конечно, жить в таком прекрасном доме – это не ютиться в нищей хижине… Надеюсь, когда-нибудь, и у меня появится свой дом.
– Разве тебе плохо во дворце?
– Не смею роптать, моя прекрасная госпожа… Но я всегда мечтал о собственном уютном домике с садом и двориком…
Королева ничего не ответила, но через несколько дней вручила фавориту дарственную на один из домов, расположенных на улице Корабелов.
– Вот тебе ключи от дома, в ларце из голубого мрамора ты найдёшь энную сумму на обзаведение хозяйством, – сказала она.
Ильяса несказанно удивилась.
– Чем я заслужил такую милость, моя великолепная и щедрая госпожа? Я ещё не сделал ничего выдающегося, и служу вам так ничтожно мало…
– И того, что ты сделал, достаточно… Ты скромен и честен, умеешь хранить тайны и предан. Оставайся таким и дальше, и моя милость к тебе будет ещё весомей… – пообещала королева.
Ильяса склонилась в низком поклоне.
– Можете всецело полагаться на меня, моя госпожа! Я за вас жизнь отдам…
Придя осматривать дом, Ильяса до крайности изумилась. Она думала, что подарок подобен маленькому уютному домику, который она купила Локинию, но дом на улице Корабелов оказался большим и просторным, предназначенным для большой семьи, с множеством комнат и хозяйскими постройками, с ухоженным садом и прудиком, в котором резвились разноцветные рыбки. А ларец из голубого мрамора доверху наполняли золотые монеты. В доме присутствовала полная обстановка, и создавалось впечатление, что бывшие хозяева покинули жилище совсем недавно, так как в воздухе ещё витал еле уловимый запах благовоний и ароматных курильниц, которыми освежают воздух в богатых домах. Отсутствовала только необходимая прислуга. Оставался только старый привратник, у которого девушка узнала, что предыдущие владельцы дома попали в королевскую немилость и отправились в изгнание, а всё их имущество конфисковали.