Корд криво усмехнулся и покосился на стоявшую к нему спиной Ильясу. Леотард перехватил его взгляд и понимающе кивнул.
– Подожди, я отведу даму в карету и вернусь.
Низко наклонив голову, Ильяса прошмыгнула мимо посторонившегося принца Корда и выскользнула в коридор.
Забившись в самый тёмный угол кареты, девушка с нетерпением ждала возвращения Леотарда. Наконец, он пришёл, захлопнул дверцу и велел трогать. Громыхая по булыжнику колёсами, карета покатила к воротам дворца.
– Всё в порядке, – усмехнулся принц. – Мы уезжаем… А теперь пододвинься, я хочу тебе что-то сказать…
Ильяса послушно придвинулась. И тут же попала в сильные властные объятия. Губы принца закрыли ей рот жадным поцелуем. Ильяса попыталась вырваться, но поняла, что попала в нежный, но крепкий капкан, и перестала сопротивляться, отдавшись умелым ласкам. Сердце гулко застучало, кровь побежала по жилам, живот сладко заныл от пробуждающегося вожделения. О, теперь она поняла, почему многие придворные дамы без ума от Леотарда. Если всего лишь одним поцелуем мужчина смог разбудить страсть в сердце и желание в теле женщины, то, что же он вытворяет на ложе?!
– Я давно мечтал об этой минуте… – прошептал принц, отрываясь от податливых губ алмостки. – Но не знал, как тебя соблазнить… Ты была такая неприступная. Такая отстранённая. Такая гордая. Как горная крепость…
– Я не хотела быть одной из многих… И сейчас не хочу, – неуверенно прошептала Ильяса прерывающимся от возбуждения голосом, не очень настойчиво пытаясь вырваться из кольца властных рук.
– Разве ты одна из многих? – засмеялся принц. – Ты единственная и неповторимая. Ты женщина-мужчина, женщина-воин! Демоны подземелья, это возбуждало меня сильнее любовного напитка! Знаешь, каких трудов мне стоило держать себя в руках?
– Почему же вы не применили силу? Власть господина?
– Ильяса, ты служишь у меня больше года… Знаешь меня лучше моей матушки. Разве я хоть раз применял к женщине насилие? Хоть одну женщину принудил к близости? Они сами любят меня, сами домогаются моего тела, жаждут любви и ласки… И я не могу им отказать, такая добрая у меня душа! Я ждал – вдруг, ты тоже полюбишь меня, захочешь отдаться по собственному желанию… Я и сейчас не буду настаивать. Скажи решительное «нет» – и я пересяду на другое сидение и больше не притронусь к тебе пальцем!
Разум алмостки тут же начал вопить: «нет, нет, нет!», но сердце затрепетало и прошептало: «да…». И женщина послушалась сердца. Она закрыла глаза и потянулась к мужчине, как весенний цветок к ласковым лучам солнышка после холодной ночи. Она отпустила чувства на волю и нырнула в пучину страсти, как самоубийца в омут. Отдалась на волю течения реки любви, как листок, сорванный с дерева шаловливым ветерком.
Когда карету остановили на заставе перед мостом через Левый Рол и офицер открыл дверцу, намереваясь осмотреть и опросить пассажиров, то увидел лишь возбуждённую, страстно совокупляющуюся парочку. Смущённо крякнув, он захлопнул дверцу и, молча, махнул солдатам рукой, чтобы подняли шлагбаум и пропустили экипаж.
Ещё раз наша героиня попала в жизни переплёт.
Хоть эта часть была недлинной – но продолжение вас ждёт.
Что снова с нею приключится? Куда несёт её судьба?
Опять мужчина иль девица? Свободна или же раба?
Терпения вы наберитесь, ведь скоро повести конец.
Пусть встретится девице витязь, что сможет ей надеть чепец!
Часть третья: «Беги, дева, беги»
Глава 1
Ильяса пробыла в охотничьем домике три дня. Первую ночь с ней находился принц, и они предавались безудержной любви. Утром Леотард вынужден был уехать, чтобы контролировать обстановку во дворце. Ильяса просила его позаботиться о Скайле. Бедная девушка оставалась совсем одна, без поддержки и средств к существованию. Леотард пообещал, что даст Скайле денег, а когда всё утрясётся, передаст от Ильясы письмо и посадит на корабль, идущий в Марод. Ильяса надеялась, что ей удастся вернуться домой, и хотела, чтобы Скайла с сыном переждали трудное время в её доме в Эйвероде.
Девушка задержалась бы в охотничьем домике ещё, но на четвёртый день из Ашена прискакал гонец от принца и сообщил, что принц Корд посылает в лес отряд солдат на поиски убийцы д’Ассо. Отряд сопровождают несколько опытных следопытов, так что беглянке следует поспешить. Ильяса огорчилась, что больше не увидит принца и не сможет с ним попрощаться. Она даже слегка обиделась, что Леотард не приехал лично. Но гонец сказал, что принца подозревают в помощи беглецу, и держат под домашним арестом.
Взяв приготовленные Аделиной припасы, Скайла села на выносливого конька и покинула двор, не оглядываясь. Прошлое осталось в прошлом. Впереди её ждут новые приключения и опасности, удачи и падения, счастливые моменты и горькие разочарования.
Девушка не задерживалась, но и не гнала бездумно. Она находилась в лесу одна. И хотя, во время совместных охот с Леотардом, Ильяса научилась многому, но даже опытного охотника, в густой чаще, ежеминутно подстерегает опасность. Нужно постоянно держаться настороже, следить за окружающей местностью, постараться не уклоняться от выбранного направления.
В душе беглянки гнездилась грусть, на сердце давил тяжёлый камень отчаяния, на глаза норовили набежать слёзы. Только теперь, оставшись одна-одинёшенька среди враждебных дебрей, она осознала, какую совершила глупость, что потеряла и чего лишилась. Но прошлого не возвратишь, а мёртвого не воскресишь. Ильяса поклялась, что впредь трижды подумает, прежде чем обнажит меч.
Несколько дней Ильяса пробиралась через густую чащу, проваливалась в болота, пересекала заросшие тиной лесные речушки или быстрые ледяные горные потоки. Когда девушка выехала к цели – невысокой горе с раздвоенной вершиной, то измучилась и телесно, и душевно. Передохнув у подножия всего несколько часов, Ильяса направилась налево, и вскоре увидела узкий вход в ущелья, ведущий, казалось, в преисподнюю. Спешившись, она взяла изрядно похудевший мешок с провизией, оружие, и ступила в тёмный мрачный зев.
Солнце клонилось на запад и его лучи не проникали в тесную щель. Потому тут царили глубокие, холодные, влажные сумерки. По дну еле сочился мелкий ручеёк, во время весенних паводков или обильных осенних дождей превращавшийся в бурный грозный поток, сметавший всё на своём пути, катящий огромные булыжники, как мелкие камешки, нагромождая их в непроходимые заторы и высокие шаткие преграды. Ильяса, рискуя свернуть шею или сломать ногу, взбиралась на эти препятствия, карабкалась вверх, как заправский скалолаз, обдирая пальцы в кровь и сбивая колени. Но, стиснув зубы и отринув жалость к себе, она продолжала путь вверх.
Ночь застала её у подножия очередного нагромождения камней. Взбираться на него в темноте – чистой воды безумие. Да и силы почти иссякли. Ильяса просто рухнула на клочок сухого песка и закрыла глаза, позволив телу расслабиться в долгожданном отдыхе. Даже не подкрепившись, она забылась тяжёлым сном без сновидений.
Проснулась посреди ночи от холода. Тело била мелкая дрожь, руки-ноги окоченели и еле сгибались. Скрутившись калачиком и укрывшись плащом, она попыталась согреться и снова уснуть, но ничего не получилось. Её колотило, как детскую погремушку. Тогда девушка встала и начала делать гимнастические упражнения, разгоняя остывшую кровь, разминая задубевшие мышцы и согреваясь. После получаса интенсивных приседаний, прыжков, прогибов, махов руками и ногами ей даже стало жарко. Тогда она присела на камень и занялась ранним завтраком. К сожалению, увлёкшись преодолением препятствий, Ильяса совершенно не подумала о запасе дров или такого-сякого топлива для костра, поэтому пришлось довольствоваться сухомяткой и холодной водой из ручья.
Постепенно небо начало светлеть. Побледнели, а затем исчезли звёзды, уступив место нежной синеве восхода. Когда в ущелье стало достаточно светло, Ильяса, всё ещё дрожа от холода, поставила ногу на первый камень и начала очередное восхождение.
Едва голова скалолазки поднялась над верхним краем преграды, девушка замерла, изумлённая. Перед глазами синела небольшая запруда, поблёскивая в лучах восходящего солнца яркими бликами мелких волн. Ущелье резко расширялось, образуя подобие огромной комнаты с высокими ровными жёлтыми стенами из плотного песчаника и плоским, чуть поднимающимся в выходу, «полом». Запруда занимала половину пространства, разлившись по всю ширь каменной преграды.
Ильяса перелезла через барьер и плюхнулась в воду. Она оказалась на удивление тёплой, и в самом глубоком месте едва достигала груди. Выбравшись на сухой песок, девушка, первым делом, разделась и прополоскала испачканную во время подъёма одежду. Расстелив её на горячих камнях для просушки, с наслаждением искупалась сама, смывая пот, грязь и засохшую на царапинах и ссадинах кровь. Затем растянулась на мелком тёплом песочке и подставила тело ласковым солнечным лучам. Кожа с жадностью и наслаждением вбирала живительное тепло, передавая его глубже, окоченевшим внутренностям.
После пары часов неги и сладкой дрёмы, Ильяса пробудилась, оделась и пошла на выход. Их оказалось два. Ущелье перегораживала широкая скала, оставляя по бокам два узких прохода. Ильяса, не раздумывая, повернула налево и, пройдя тесным «коридором» оказалась на мелкой песчано-гравиевой осыпи. Начинаясь от осыпи, чуть понижаясь, перед девушкой раскинулась зелёная долина, покрытая невысокой густой травой. Там и сям темнели небольшие перелески или рощи, разноцветными пятнами вытянулись зреющие поля, а вдали, у самого горизонта, виднелось скопление крошечных домиков – какое-то селение. Девушка решила двигаться в том направлении.
Спустя час, когда минула рощу светлокорых деревьев, Ильяса увидела первого местного жителя – высокого седовласого старика в странной меховой накидке, с длинным посохов в руке и нахлобученной на самые глаза узкополой войлочной шляпе. Он пас немногочисленную отару длиннорунных овец. Небольшие юркие собаки, при виде чужака, подняли звонкий лай, но старик осадил их пыл грозным повелительным окриком, и четырёхлапые помощники, недовольно помахивая хвостами, потрусили в сторону отделившихся от отары нескольких овечек.